Наваждение
Шрифт:
— Что рассказать?
— Какой он?
Соня задумалась.
— Он милый. Услужливый. Он любит помогать людям.
— Он помогал вам?
— О да!
— В чем?
— С моим текстом, как я должна говорить, как красить глаза. Это же иначе.
— Что иначе?
— Краска для театра. Вы должны что-то заявить…
— Это Дейл вам сказал?
Кивок.
— У Дейла был опыт в театральном гриме?
— Опыт, я не знать. Он был очень, очень хороший. Художник.
— Вы с ним встретились во время постановки «Праздник темного носа»?
— Да. Я быть Нюрона, путешественница по мозг, а Дейл быть сэр Эксон. Он меня учить, как пользоваться светлым и темным, — она коснулась века, — выглядеть загадочной на сцена. Делать лицо драматичный.
Роланд Корвуц говорил, что лица актеров были полностью закрыты темными капюшонами.
— Значит, вы с ним подружились? — предположил я.
Соня отпила глоток вина.
— Дейл был очень дружелюбный.
— Но вы не слишком удивились, что его подозревают в убийстве.
— Все может удивлять. Или ничего. Зависит.
— От чего?
Она склонила голову набок.
— Если вы доверять людям, вы удивляться.
— А вы нет?
— Больше нет, — улыбнулась она. — Мой муж каждый день говорить мне, что любит. Каждый божий день, в шесть тридцать, сразу же как просыпаться, даже зубы не почистив. «Я люблю тебя, Сонни». Прикрывать рот, чтобы я не чувствовать плохой запах. — Она провела рукой по животу, задержалась на колене. — Он был хирург. Каждую пятницу он дарить мне цветы, все женщины завидовать. Он так много работать, мой Стиви, пластиковый хирург. Допоздна. Очень, очень допоздна. — Она вновь сверкнула зубами. — Он всегда нанимать хорошеньких медсестер из Пуэрто-Рико. Сейчас он на одной из них замужем.
— А-а…
Она поменяла ноги местами. Ткань задвигалась, открывая щедрый кусок мясистого белого бедра.
— Когда вы познакомились с Дейлом, вы уже были замужем?
— Да, конечно.
— Какие между вами были отношения?
Кокетливая улыбка.
— Вы хотите знать, спать ли я с ним? Да, немного это случаться. Стив развлекаться со своими медсестрами. Если можно петуху, то почему нельзя курице?
— Немного? — спросил я.
— Мне нравилось, но Дайль не очень любить.
— Без энтузиазма.
— Да, энтузиазма, — сказала она. — Когда он это делать. Но он мог. С «мог» не быть проблем, проблем быть с «как часто».
— Он не казался вам голубым?
— Он сказал, что нет.
— А вы спрашивали?
— Это был печальный время для меня. — Ее плечи опустились. — Я находить счет от «Американ экспресс» в карман Стив. Большой, дорогой ужин в ресторане в Хэмптоне, куда я просить Стив меня сводить. Но он не сводить.
— Вот урод! — заметил я.
— Да, точно, Алекс. Большой урод. Вот я и был печальный. Я плакать и сказать Дейлу: «Пожалуйста, отнесись ко мне как к женщина», — но он был просто милый.
— Милый?
— Как с подругой.
— Он умел слушать?
— Слушать, держать за руку, обнимать. Поцелуи сюда. — Она коснулась кончика носа. — А к делу? Нет.
Соня поерзала, открыв еще больше бедра.
— Трудно поверить, что он мог вам отказать, — деликатно сказал я.
Ее глаза увлажнились.
— Наверное, вы врать, но мне все равно приятно.
Она выпила вина и посмотрела на потолок. Подбородок ее дрожал. Она прикрыла бедра.
Я не отставал:
— Значит, вы его спросили, не гей ли он, и он сказал, что нет?
— Да, так и сказал — нет.
— Ему не понравился ваш вопрос?
— Да нет, ничего такого, — пожала плечами она. — Он засмеяться и сменить тему.
— На какую?
— «Ты такая прелесть, Сони». — Глубокий вздох.
— Он был женоподобным?
— Нет, — сказала она. — Не думаю.
— Вы не уверены?
— Нет, я уверена, точно нет. Дейл не был как девушка, он просто чувствительный.
— Услужливый.
Она подмигнула:
— Не так, как нормальный мужчина, а?
Я засмеялся.
— Еще одно, в чем он быть другой, — сказана она. — Очень аккуратный и чистый, всегда хорошо пахнуть. И никаких игрушек. Я не говорить про секс-игрушки. Я иметь в виду быстрые машины, большие телевизоры, большие стерео. Стив все это обожать.
— У Дейла ничего такого не было?
— У Дейл вообще ничего не быть. Диван для спать, джинсы и свитера в стенном шкафу, почти никакой еды в холодильнике, только сок и вода. Еще рюкзак и шкатулка.
— Шкатулка?
— Зеленая шкатулка. Из армии.
— Дейл сказал вам, что он ветеран?
— Капитан, пять лет.
— Где он служил?
— В Германии. Он починять танки.
— Механик?
— Хорошие руки, — кивнула она. — Один раз он починить мою плиту, там огонек не гореть. И туалет. Туалет два раза.
— Речь идет о вашей квартире на Тридцать пятой улице.
Она щелкнула красным ногтем по бокалу.
— Алекс, мне быть очень, очень тоскливо в тот большой дом. Стив все время занят, работать с маленькими медсестрами. У Роланда быть этот новый дом, я участвовать в пьесе, зачем каждый вечер возвращаться на Лонг-Айленд?
— Вы сняли себе квартиру, а затем устроили жилье Дейлу.
— Я тоже любить помочь. — Она улыбнулась. — Я же говорить с вами.
— Я вам очень признателен. Итак…