Навеки твой. Прощай
Шрифт:
– Ну и как ты собираешься использовать мой развод?
– Не думаю, что мне придется как-то его использовать.
– Как? И упустить такую возможность? – голос Леры скатился в злой отрывистый шепот, чтобы не напугать сына, но тот сидел, уткнувшись в телевизор, и, кажется, ему вообще не было дела до их разговора.
– Лер, мне, чтобы поиметь с этого выгоду, вообще ничего не нужно делать.
Она вжала пальцы в диванную обивку.
– Да… Да, ты прав. Я сделала все за тебя. – Ее губы сложились в невеселую
– Можно тебя спросить?
– Спроси. Но я не обещаю ответить.
– Почему ты решилась на это сейчас?
– Потому что на носу выборы. И к нам приковано внимание прессы. В таких условиях гораздо сподручнее отстаивать свои права. Тысячам других женщин и не снилась такая удача.
– Узнаю тебя…
Лера вскинула взгляд. Ей нужно было понять, что это. Очередная попытка втереться к ней в доверие? Зачем? Ведь ему действительно ничего не нужно делать. Только наблюдать, как рушится карьера Павла… Это они уже прояснили.
Тогда что означают его слова?
– Вот уж не думаю, что ты знаешь, какая я.
– Почему? Склерозом я пока не страдаю.
– Я могла измениться.
– Но не изменилась.
– Ты ошибаешься, Таир. Той меня давно уже нет. Кстати, во многом благодаря тебе…
Она пожалела о том, что последние слова вырвались тут же. Меньше всего она хотела вываливать на него свои обиды. Но сказанного не воротишь. И он её услышал.
– Я не хотел тебя обидеть.
Он не обидел. Он вынул у нее из груди сердце и разбил.
– Ты даже не нашел смелости сказать мне в лицо, что меня бросаешь.
– Да. Я не нашел… - согласился Таир. Потом выругался, провел по волосам растерянным жестом. – Я был взрослым парнем, а тебе было всего четырнадцать!
Нет, умом она, конечно, понимала, что иного исхода быть не могло. А вот сердцем… Чтобы скрыть свои настоящие чувства, Лера наигранно рассмеялась:
– Неважно. Поверить не могу, что мы обсуждаем это спустя столько лет.
– Если это тебя до сих пор задевает, почему нет?
– Задевает? Да брось! – снова засмеялась Лера. – Что было – то было.
Таир смерил ее внимательным взглядом. И вдруг совсем уж неожиданно поинтересовался:
– Хочешь есть?
– Есть? – задыхаясь, переспросила она.
– Ага. Я могу что-нибудь приготовить. Что скажешь насчет пасты?
Наверное, пока это было самым правильным. Переключиться на что-то обыденное. Чтобы прекратить эти никому ненужные излияния. И вранье…
– Мне все равно. Можно и пасту. Я всеядная.
– Я помню. Пойдем. Тём, ты тут останешься или пойдешь с нами в кухню?
Уваров потянулся, отчего футболка на его животе задралась. Будто зачарованная, Лера уставилась на дорожку волос, уходящих клином под резинку домашних брюк.
– Пусть смотрит мультики. Я тебе помогу.
И они действительно в четыре руки готовили
– Может быть, откроем вино?
– Нет! – резко выпалила Лера, потому что для нее сейчас это было слишком. Ей нужно было оставаться максимально собранной, чтобы не наломать дров и все не испортить. Она не могла предоставить Исаеву даже крохотный шанс обвинить себя в алкоголизме. Или как-то сыграть на её нахождении здесь. Что бы ни говорил Таир, ей нельзя было здесь оставаться.
– Как хочешь. А я, пожалуй, один бокал пропущу.
Пока Таир наливал вино, в кухню въехал Артур Сергеевич.
– Ты вовремя, па. Уже все готово.
– Я не голоден, - сухо бросил тот, достал из холодильника бутылку кефира и поехал к себе.
– Таир…
– Да?
– Может быть, я поем наверху?
– Зачем? Тебе так неприятно мое общество? – глядя на Леру поверх бокала, поинтересовался он.
– Нет. Но, кажется, мое общество неприятно твоему отцу. Ты объясни ему, что я завтра съеду.
– Ты вряд ли найдешь подходящую квартиру так быстро, – повторил Таир.
– У меня нет выбора. Если Павел узнает, что я прячусь здесь… Спокойной жизни мне не будет. Не хочу давать ему преимущество в суде. Ты для него огромный триггер. А если он слетит с катушек, боюсь, даже Важаев будет бессилен.
– Дело ведь не только в том, что я имею все шансы его обойти?
– Нет. Нет… Думаю, тут личное. Я имела неосторожность ему рассказать о нашей… дружбе, - Лера запнулась. – Давным-давно. Когда я еще и предположить не могла, что вы с ним схлестнетесь вот так... Знаю, это была ошибка, выложить все, как есть.
– Так, значит, ты не шутила, когда сказала, будто все обострил мой приход на тот чертов бал?
– Не это – так было бы что-то еще. Ему не слишком много нужно, для того чтобы… - Лера отмахнулась.
– В общем, не бери в голову.
– Лера…
– Да?
– Я должен извиниться перед тобой.
– Это ничего не изменит.
– И все же… Мне очень жаль, что я тогда был так жесток. Может быть, меня как-то оправдывает то, что я думал, будто так будет действительно лучше. Я не предполагал даже, что причиню тебе такую боль. Извини.
Лера отвернулась. Что толку извиниться сейчас? Никакие слова не облегчат ее боль. Пусть он хоть на колени встанет. Шрамы на душе не разгладятся. Океан слез внутри не высохнет. А время не повернется вспять…