Навеки твой
Шрифт:
Он сразу поцеловал Юдит, сэкономив обоим утомительные приготовления к тому, что уже было делом решенным. В следующие часы Крис уже держал ее руку в своей, разумеется с ее позволения, а Юдит наслаждалась любвеобильными историями из его жизни, в которой по большому счету еще ничего не произошло и где съевший удочку крупный окунь считался одним из коварнейших явлений.
Когда он захотел узнать побольше о Юдит и о ее вероятных тяжелых отношениях — о чем нетрудно было догадаться по ее внешнему виду, — наступил идеальный момент для выбора — к кому ехать. Но только теоретически, потому что практически было ясно, что Крис проводит Юдит до дома.
— Мне так безумно хорошо с тобой, я от тебя просто млею, сладкий, —
Да, впервые за долгое время Юдит была счастлива, и это счастье не омрачалось страхом. В этот день тени, наконец, ее больше не преследовали. Ей почти хотелось, чтобы он увидел ее такой — самодостаточной, самоуверенной, независимой.
Дома тоже все протекало на удивление профессионально и непринужденно, будто они с Крисом давно были сплоченной парой. Юдит заботилась о красном вине, приглушенном освещении и подобающем к случаю покрывале для дивана. Крис тут же подобрал подходящий диск с музыкой, отрегулировал громкость, долго и весело плескался в душе, а когда вышел, то расстегнул рубашку, обнажив аппетитную часть тела. Бедняжка Нина! К счастью, он принадлежал к симпатичной группе людей, которые раздеваются сами в противоположность тем, кто предпочитает, чтобы их раздевали другие. Когда один человек раздевает другого, он долго возится с пуговицами и дергает за «молнии», так же долго и безуспешно пытается стянуть узкие юбки или брюки, и нередко случается, что возбуждение исчезает быстрее, чем он успевает справиться со своей задачей.
Они больше ни о чем не говорили, а только дышали. Крис не стал тратить лишнее время на изучение ее тела, но накрыл покрывалом и стал ласкать и целовать с ног до головы, пока Юдит не закрыла глаза и не отдалась самому прекрасному чувству, какого не испытывала многие месяцы. Пусть когда-нибудь в кругу друзей, любителей рыбалки, Крис назовет это всего лишь «по-настоящему хорошим сексом». Для Юдит это было переживание абсолютной защищенности и еще — потока тепла, проникшего до самых глубинных скованных шоком клеток мозга.
2
Звонок в дверь за несколько секунд свел на нет всю восстановительную работу последних дней и вернул Юдит в прежнее состояние. Всего три сигнала, но они трижды попали в самое сердце. Крис встал и стыдливо улыбнулся, как мальчишка, застигнутый старшим братом за курением гашиша.
— У тебя такие пуританские соседи, что не выносят определенных звуков? — пошутил он.
Она отвернулась, чтобы не видеть его застывшего лица.
— Не знаю, я едва с ними знакома, — ответила Юдит. — Шумы? Разве мы шумели? Мы вели себя тихо, — прошептала она, надеясь скрыть дрожь в голосе. — Крис, ты мог бы подойти к двери и посмотреть? Только не открывай. Спроси, кто там.
Крис казался совершенно сбитым с толку: не лучше ли будет, если ты сама… ты же здесь живешь. А может, просто проигнорируем? Юдит: пожалуйста, Крис, только спроси. Он: а если это твой приятель? Она: в это время ко мне приятели не ходят, по крайней мере, не стоят под дверью и не звонят, как на пожаре.
Юдит слышала скрип пола под его подошвами, закрылась с головой под покрывалом и ждала, что последует дальше.
— Там никого нет, — доложил Крис скучающим тоном. — Наверняка сосед. — Он снова залез под покрывало и прижался к Юдит.
Теперь Крис ощущал себя древнеримской бронзовой статуей. Ей стало холодно. Юдит задержала его скользящую ладонь на бедре и спросила, не хочет ли он в порядке исключения остаться на ночь. Это было сказано в таком горьком настроении, что в самой меньшей степени подразумевало эротическое приключение, и данное обстоятельство, естественно, от него не укрылось.
Он: Юдит, это будет непросто. Мне нужно рано встать. — Она: кто тебе помешает? Я поставлю будильник на шесть. Шесть — это не поздно? На пять? —
Починяясь больше охватившему ее смущению, нежели из корыстных соображений, Юдит начала его ласкать — сначала легко, потом сильнее и настойчивее. Она это умела делать, так что он скоро понял или ощутил теми частями своего тела, куда обрушиваются волевые решения настоящих мужчин, что было бы обидно прямо сейчас взять и уйти.
— Переместимся в спальную? — прошептала Юдит.
— О'кей, перемещаемся, — кивнул Крис.
3
Крис, как многие мужчины, имел свойство засыпать через три секунды после оргазма, а еще через несколько мгновений начинал храпеть. К счастью, взрывы храпа вскоре утихли и перешли в мирное посапывание. Юдит лежала на спине и поглаживала расслабленной рукой то грудь, то живот. Рука в этом действии выполняла функцию ремня безопасности, который должен быть беречь ее до раннего утра.
Она собрала все силы, стараясь не думать о Ханнесе, о человеке под дверью и сигнале будильника. Наступит момент, и ее глаза закроются. Когда она это осознала, то вновь услышала странный звук, напоминавший трущиеся друг о друга листы металла. После к нему добавилось шушуканье и шипение, как уже случалось несколько ночей назад. А затем голос, который она не смогла бы ни с кем спутать, принялся повторять слова, сказанные при их первой встрече в супермаркете, на сей раз очень тихо, так, чтобы их могла слышать только Юдит: «Эта давка, эта давка, эта давка». Юдит сохраняла спокойствие, старалась не двигаться и медленно дышать. Она уже знала, какие слова будут следующими. Ее переполняла гордость за то, что он ей ничего не мог ни сделать, ни навязать, и она видит его насквозь. Губы Юдит сложились в ироническую усмешку: «еще раз прошу прощения за то, что наступил, еще раз прошу прощения за то, что наступил… прощения за то, что наступил». Она почувствовала зуд в груди и заметила, что уголки рта сами собой поползли вверх. Еще чуть-чуть, и она бы рассмеялась, не в силах сдержаться. Разве это не смешная игра? Где Ханнес? Где он прятался? В какое жилье перебрался? Но каждый раз, едва он вставал перед глазами, картинка расплывалась и исчезала. Он никак не давал себя поймать.
Ей хотелось обхватить руками голову, вытереть пот со лба, но руки не слушались. Надо было встать. Но тут на нее навалилось другое тело и сковало будто мощным прессом. Ее мгновенно охватила паника. Ханнес рядом в кровати! Где они? В номере отеля? В Венеции? Они все еще пара? Может, он ни о чем не догадывается? Юдит попыталась напрячь живот и противодействовать прессу. Но чем сильнее она напрягалась, тем тяжелее становился лежащий на ней предмет, который сдавливал кишки и не давал вздохнуть. Она жадно ловила воздух, задыхалась, чувствовала, как горят виски. Надо было действовать сейчас, пока чужеродное тело ее окончательно не раздавило. Ханнес? Как он говорил? Какими были его следующие слова?
Это может доставить адскую боль. Это может доставить адскую боль… — То был ее собственный голос. Невероятно тяжелое тело, сдавливавшее живот, начало приподниматься. Юдит обеими руками схватила вражеское оружие и подтянула ко рту. Оно не поддавалось зубам, но на языке остался соленый привкус.
— Ай! Ты с ума сошла! — закричал он.
— Что ты здесь делаешь? — наконец пришла в себя Юдит. В течение одной секунды в ее голове произошла смена программ. Вот черт, — пробормотала она растерянно и включила свет.