Навеки твой

Глаттауэр Даниэль

На Крисе была кровь. Ее челюсти болели. Она выскочила из постели и бросилась в ванную, смочила полотенце и обмотала им руку Криса.

Он сидел на кровати, съежившись, с открытым ртом, его глаза были широко открыты. Он недоверчиво наблюдал за тем, что делает Юдит.

— Что ты за штучка, — произнес он себе под нос. Более страшного вопроса он не мог задать.

— Я, я, я… наверное, мне приснился ужасный сон, — попыталась оправдаться Юдит. — Очень жаль, что так получилось.

Крис спустил повязку из полотенца вниз и осмотрел рану. Его рука дрожала.

— Это ненормально, Юдит, это ненормально, — заключил он. — Ты сама-то понимаешь, что это ненормально?

Сейчас

он выглядел по-настоящему рассерженным. Юдит тихонько всхлипывала.

— И часто с тобой такое? — продолжал наезжать на нее Крис.

— Мне, видимо, приснился плохой сон, — произнесла Юдит. — Очень, очень плохой.

Он резко встал, собрал свои вещи, забежал на минуту в ванную, быстро оделся и шагнул в прихожую.

— Последний добрый совет, — крикнул он напоследок, — никогда не засыпай с тяжелым и острым предметом в руке!

4

В магазине Бьянка встретила Юдит словами: не сказать, что макияж вам удался, начальница. У вас круги под глазами. Юдит упала в руки ученицы и заплакала. Не принимайте это близко к сердцу, — успокаивала Бьянка, — мы что-нибудь придумаем. У меня в сумочке пять разных теней для век.

Юдит рассказала ей о любовном приключении и о том, чем оно закончилось. Не так все плохо, как кажется, — рассудила Бьянка. — Некоторым мужчинам даже нравится, когда с ними обращаешься пожестче.

Юдит: я с ним не пожестче, я ему чуть руку не откусила. Бьянка рассмеялась. Без паники, госпожа начальница. Позвоните ему и скажите: «В следующий раз, когда мы решим переспать, я обещаю надеть намордник».

Юдит заметно полегчало.

Ее настоящую проблему Бьянка, разумеется, представит по-своему. Однако Юдит должна была сформулировать ее для себя. Фактически же выходило, что она не в состоянии выбросить Ханнеса из головы. Ей становилось все хуже. Она отдавала себе отчет, что ее преследовали бредовые идеи. Порой Юдит была уверена, что он все контролирует и преследует ее на каждом шагу. Порой она ощущала его так глубоко в себе, что у нее возникали сомнения: может ли такое быть в принципе, то есть может ли Ханнес присутствовать в ней как посторонняя личность? А вдруг это она все придумала?

— В общем, ты понимаешь?

Бьянка колебалась с ответом и внимательно изучала начальницу. Затем, наконец, сказала: на душевнобольную вы не похожи. Это совсем иные типы, которые расчленяют трупы, а затем части по отдельности…

— Хорошо, Бьянка, спасибо, что позволила сбросить эту тяжесть с плеч. — И Юдит проследовала в свое бюро.

Вскоре туда последовала и Бьянка. У нее горели щеки, и она была сильно взволнована: я придумала, госпожа начальница, как узнать, снаружи он или внутри. При этом Бьянка постучала пальцем по виску. — Нам надо его выследить. Подкараулим его в засаде, выследим и будем ждать, пока он не совершит ошибку. И у меня есть соображения, кто нам сможет помочь. Собственно, это будет логично — Басти!

Он уже ждал под дверью сигнала от Бьянки. Она подала ему знак войти.

— Начальница, позвольте представить: это Басти, мой постоянный друг, — произнесла она торжественно и проделала свой знаменитый трюк — описала круг зрачками. Басти на вид был лет двадцати, вдвое выше Бьянки, прямой, как флагшток, и не менее словоохотливый, чем она. Басти работал пожарным.

— Очень рада, — улыбнулась Юдит.

— Я тоже, — пробормотал он мрачным тоном и провел языком по пирсингу на верхней губе.

— Басти сейчас учится на детектива, — сообщила Бьянка. — Потом хочет специализироваться на тех, кто ворует мобильные телефоны. У него самого уже

трижды крали мобильник. Думаю, небольшая практика ему не повредит.

Вся эта ситуация была Юдит чрезвычайно неприятна. Басти казался равнодушным к ее проблеме. Однако никакая сила уже не могла отвлечь Бьянку от своего плана. Ее другу поручили найти некоего Ханнеса Бергталера — его фотографии, к сожалению, у них не было, и пришлось ограничиться подробным словесным описанием — и разведать его пути, отмечая при этом необычность поведения. В качестве вознаграждения Бьянка пообещала Басти чаще провожать ее по вечерам и бонус — как минимум на полчаса задержаться на сиденье его автомобиля, если поблизости окажется уединенная стоянка.

5

Из-за работ на канале магазин светильников с четверга по понедельник не работал. Главной целью Юдит стало без ущерба для себя и других дожить до воскресенья, когда на полдник должен был подъехать Лукас. Впрочем, на сей раз вместе с «семьей», что смущало Юдит.

Ее планы потерпели крушение еще в первую ночь. Несмотря на таблетки, сна не было. Тщетно Юдит дожидалась знакомых уже звуков и голоса с его стереотипным набором слов. К раннему утру она была измучена до полусмерти и психически подавлена. Он не желает больше с ней говорить, трус, именно сейчас, когда она постепенно научилась регулировать его ночную вездесущность?

Юдит давным-давно стерла номер его мобильного телефона, однако в памяти все еще висела украшенная желтыми розами черная дощечка, на которой значились цифры. Долгое время никто не брал трубку, но в конце концов автоответчик объявил его имя. Так как ей нечем было заняться — для еды она была перевозбуждена, а спать не могла по причине отсутствия для этого душевных сил — и до приезда Лукаса оставалось сто двадцать часов, то она набирала его номер каждые две-три минуты и ждала со все возраставшим волнением повторения одного и того же сообщения: «вы связались с автоответчиком», после чего звучал уже его голос — «Ханнес Бергталер». Несколько раз Юдит громко смеялась, но приступы нервического смеха неотвратимо сменялись приступами ярости. Наконец она наговорила, нет, накричала сообщение на автоответчик: «Алло, это я! Я хотела только тебе сказать, что не продамся, как дура, дешево. Я точно знаю, что ты где-то поблизости и наблюдаешь за мной. Хочешь, я выдам тебе некую тайну? Мне это уже не мешает жить. У тебя больше не получится внушать ужас. Так что выходи на свет, трус! А если ты этого не сделаешь, то обещаю: я тебя найду, где бы ты ни притаился!»

После звонка Юдит было невыносимо оставаться дома. Лишь в подъезде она обратила внимание, что выбежала в пижамных брюках и домашних тапочках. Внимание, Юдит, теперь главное — не делать глупых ошибок! Она вернулась домой и вымыла лицо холодной водой. Затем обвела губы толстым темно-красным контуром, облеклась во вчерашнюю одежду, закутала голову шерстяным фиолетовым колпаком, вышла из квартиры, заперев дверь.

Со второй попытки Юдит вырвалась на свободу. Тонкий рассеянный свет растворялся в ее глазах, и ей пришлось защищаться от него солнечными очками. Прохожие на улице издавали забавные звуки, двигались странно, как в замедленной съемке, и, казалось, были не в своей тарелке. Юдит обратила внимание, что люди поначалу ее сторонились, а потом и вовсе стали относиться враждебно. Дети открыто пялились на нее, после чего изображали друг перед другом пародию, скрашивая ее подлыми гримасами. Женщины, не стесняясь, обсмеивали ее и обругивали. Мужчины посылали такие взгляды, словно были готовы немедленно утащить Юдит в ближайшие кусты, сорвать с нее одежду и изнасиловать.