Навруз
Шрифт:
А Сафар-чиканак загорелся. Поднял голову и стал слушать. Никогда я не видел своего друга таким возбужденным. Словно не перепела, а райские птицы должны были выскочить из травы.
Минуты две или три длилось ожидание. И наконец прозвучало ответное пит-пиль-дык. Прозвучало с другой стороны. Первая перепелка обрадованно защелкала языком. Вторая повторила. Началась перекличка.
Как завороженный, Сафар слушал крик перепелов.
— Останемся, — прошептал он.
В его широко открытых глазах был неописуемый восторг.
— Останемся… Останемся…
Я не понимал,
— Зачем оставаться?
— Будем ловить перепелов.
Удивление мое возросло.
— А как же янтак?
— Янтак никуда не денется, а перепела улетят.
— Пусть летят. На что они нам?
Сафар посмотрел на меня с таким презрением, будто я произнес несусветную глупость.
— Хорошая перепелка стоит коровы, а то и лошади.
Для меня это было новостью. Наверное, Сафар-чиканак преувеличил стоимость перепелки: маленькая, с кулак, перепелка и большая, выше меня ростом, лошадь! Ну, пусть не лошадь, а корова, и то много. Коровы, кстати, у Сафара-чиканака по было, как не было и у меня. Конечно, надо поймать перепела и вернуться домой с коровой. Это обрадует матушку.
— Как же мы поймаем перепелку? — поинтересовался я. — Ведь у нее крылья, она улетит.
— Поставим силки.
Сафар что-то понимал в ловле птиц. Можно было ему поверить. Но слишком уж легко все получалось. Поставь силки — и получишь корову. Наверное, кроме силков, еще что-то нужно.
Оказывается, Сафар знал, что еще нужно. Он деловито объяснил мне:
— Построим шалаш, будем здесь жить и ловить перепелов. В силки они попадаются обычно ночью.
— Ночью? — напугался я. — Ночью в степи рыскают волки. Они съедят вас до того, как твои перепела попадут в силки.
— Не бойся! — успокоил меня Сафар. — Волки рыскают там, где есть скот. Они нападают на коз и овец.
— И на ослов, — добавил я. — Учуют вашего одноухого и явятся в гости.
— Эх ты, трус! — бросил мне обидное слово Сафар. — Если так боишься волков, приведем сюда Арслана. Он любого серого одолеет.
Арслан, нес моего друга, был действительно крупным и сильным. Он, пожалуй, смог бы справиться с волком. Но, кроме волков, здесь могут оказаться ящерицы, змеи, скорпионы. Встреча с ними тоже малоприятна. Но и об этом подумал мой друг.
— Окружим себя волосяной веревкой и ни одно злое насекомое не переступит ее. Ну, согласен? — потребовал от меня решительного ответа Сафар.
Колебаться было уже нельзя. И так я слишком долго сопротивлялся. В конце концов перепелов мы будем ловить ночью, а днем собирать янтак.
— Согласен.
Твердости в моем ответе Сафар-чиканак не уловил, но это уже не имело значения, главное, решение принято и можно действовать.
Мы снова вскарабкались на одноухого и погнали его назад, в город.
Почему-то Дорога домой всегда короче дороги из дому. Знакомые места напоминают о скорой встрече с близкими, ты их вроде бы уже видишь и невольно прибавляешь шаг. Прибавлял шаг и наш одноухий. Думал ли он о близких, не знаю, но бежал в город куда веселее.
Через какой-нибудь час мы были в родной махалле. Сафар оставил меня караулить одноухого, а сам пошел за Арсланом.
В одиночестве я принялся размышлять о нашем с Сафаром будущем. Оно представлялось мне почти сказочным. Уже сегодня ночью мы изловим перепелов, а завтра но двор моего друга введем корову. Я уже видел, как собираются во дворе соседи. Вся махалля спешит посмотреть пеструху. Счастливый я закрываю глаза, чтобы чудесная картина не исчезла, не покинула меня. Мысленный взор наделял эту картину яркими живыми красками.
Одно не удавалось мне представить: как мы обмениваем перепелку на корову. Ведь торговцы скотом хитрые. Они не поверят, что перепелка — необыкновенная, что пение ее завораживает сердца. Не дадут коровы. Еще посмеются над нами, прогонят с базара, как прогоняли меня с моими просяными лепешками.
В мыслях я старался до обмена перепелки на корову не доходить, прерывал события и начинал с конца, то есть с того момента, когда пестрая входит во двор.
На таком приятном повороте моего путешествия в будущее меня и застал Сафар-чиканак.
— Чего ты улыбаешься? — сказал он. — У нас нет самого необходимого…
Я не знал, что самое необходимое, поэтому не оценил беспокойства друга. У нас вроде бы было все: одноухий осел, злой пес Арслан, лепешка, горсть изюма, волосяная веревка против змей и скорпионов, старый халат, курпача.
— У нас нет конского волоса, — объявил Сафар.
— А зачем конский волос? — поинтересовался я.
— Из конского волоса делают силки.
Это была почти неразрешимая задача. В нашей махалле перевелись все лошади: одних забили, другие сдохли, третьих продали. Ну, а раз нет лошадей, значит, и нет конских хвостов. А конский волос выдирают из конского хвоста, никакой другой хвост для этого не подходит, потому что он будет тогда называться уже не конским, а коровьим или ослиным.
Да, неразрешимая задача. Прощайте, перепела, прощай, пеструха!
Я уже хотел слезть с одноухого и идти домой, но Сафар-чиканак предупредил мое намерение.
— В караван-сарае, — сказал он, — наверняка стоят лошади дехкан. Выдернем несколько волос и сделаем из них силки.
Мы оставили одноухого у калитки Сафара, а сами отправились добывать конский волос.
Караван-сарай Гаиба Назара стоял на краю дороги, недалеко от базара. Ворота были всегда открыты, но войти в них мог лишь человек с хурджуном на плечах или ведущий лошадь. Мог войти в сарай и караван верблюдов. У нас не было ни хурджуна, ни арбы, ни верблюда, ни тем более лошади. Будь у нас лошадь, мы бы не искали конского хвоста.
— Постереги ворота, а я пройду в конюшню, — шепнул мне Сафар-чиканак.
Он был маленький и ловкий. Не успел я занять наблюдательный пост у ворот, как Сафар исчез в караван-сарае.
Я стал ждать. Выдернуть волос из хвоста лошади дело нехитрое, но все-таки нужно время, чтобы найти хороший хвост и познакомиться с обладателем этого хвоста. Не всякая лошадь разрешит тянуть из себя волосы. Я ждал громкого ржания и грохота копыт. Но ни того, ни другого не услышал.
Сафар-птаха вернулся очень быстро. На лице его была веселая улыбка, в руках — конский волос.