Навсегда
Шрифт:
Он идёт ко мне.
Вместо страха неизвестности в голову вдруг приходит другая, не менее пугающая мысль — мы ведь стали мужем и женой. Незадолго до свадьбы родители объяснили мне, что это значит.
Наверное, Мэтт идёт за этим. И не сомневается, что получит своё — я не имею право ему отказать. По законам я принадлежу ему.
Разъяренно хмурюсь. И впиваюсь взглядом в уже входящего в комнату Мэтта.
Злость подавляет страх. Теперь мне даже всё равно, чем муж займётся
— Здесь полно комнат, — холодно заявляю.
Мэтт колеблется какие-то секунды, а затем закрывает за собой дверь и подходит ближе:
— Верно. Но я твой муж, и предпочёл бы спать вместе.
Чуть не задыхаюсь от такой наглости. Неужели он забыл, как именно стал моим мужем?!
Но самое ужасное — я сознаю свою беспомощность. Мне не на что надеяться, кроме одного — его хоть какой-то порядочности.
Даже сбежать нормально не получится — Эдвард вернёт меня своему другу.
Я стала собственностью Мэтта, и это сводит с ума.
— Я понимаю, ты не готова, — пока я с трудом подбираю слова, продолжает муж. — Я не тороплю. Но думаю, нам стоит начать делать шаги друг к другу. Так будет проще для обоих, поверь.
Да уж, он явно не теряет надежды, что когда-нибудь я добровольно буду с ним. Откуда такая уверенность?
Ему было бы проще заставить меня насильно.
— Думаешь, я начну к тебе привыкать? — не сдерживаюсь от усмешки.
Но мне не удаётся его задеть. По крайней мере, он сохраняет спокойствие. И невозмутимость на лице.
— Думаю, что если ты и дальше будешь отдаляться, бояться и держать всё в себе, можешь наделать много ошибок. Я не предлагаю тебе смириться и стать женой. Я предлагаю двигаться друг к другу небольшими шагами, — Мэтт выдерживает небольшую паузу, пробежавшись взглядом по моему лицу, — насколько это возможно.
Его линия поведения выводит меня из себя. Он пытается быть внимательным, чутким, понимающим.
Как вовремя, чёрт возьми!..
После всего, что Мэтт сделал, это воспринимается как издёвка.
Не говоря уж, что я вовсе не хочу никакого движения друг к другу. Но нет смысла говорить это ему.
Мэтт ведь уже всё решил. И ясно дал понять, что не отпустит меня.
Машинально отодвигаюсь, когда Мэтт подходит к кровати. Не смотрю на него, но интуитивно чувствую, что он начинает раздеваться…
Сердце подскакивает в груди. Я зачем-то прижимаю к себе одеяло.
Он же не собирается…?
— Двигаться навстречу друг к другу? — переспрашиваю, потому что молчание в сочетании с его действиями начинает напрягать. — И потому ты решил спать в одной постели со мной?
Остаётся надеяться, что этот вопрос прозвучал более-менее невозмутимо. Потому что внутренняя дрожь начинает разгонять жар по телу, и я никак не могу успокоиться.
Мельком бросаю взгляд на Мэтта — хорошо, что он оставляет нижнее бельё. Неплохой знак.
Но успокоиться не выходит. Я тут же отвожу глаза.
— Хочу, чтобы ты больше доверяла мне, — с этими словами Мэтт ложится в кровать, и я вздрагиваю. — Несмотря на нашу не самую удачную первую встречу, хочу дать тебе понять — по ночам я не превращаюсь в монстра и не иду убивать.
Интересно, он специально говорил, одновременно ложась? Чтобы я больше обращала внимания на слова, чем на действие?
Что ж, это срабатывает. Я успокаиваюсь, даже не заметив, когда Мэтт успевает уже лечь рядом и потушить почти все свечи.
А ещё понимаю — он как чувствовал, что мне было не по себе спать в одном доме с ним и я не знала, чего ожидать. Отчасти поэтому пришёл ко мне — чтобы я знала, что он рядом, и всё в порядке.
И… ведь так, как ни странно, действительно проще.
Его предусмотрительность и забота на какой-то миг заставляют забыть, что он натворил.
Впервые за это время мне вдруг приходит в голову мысль — а что если я тоже любила его тогда, двести лет назад?
Что если мы действительно предназначены друг другу?
Застигнутая врасплох неожиданными мыслями и тем, как сжимается сердце при них; я машинально поворачиваюсь к лежащему рядом Мэтту.
Он смотрит на меня. Наши взгляды тут же пересекаются, погружая меня в ещё большее смятение.
Сейчас горят всего две свечи. Но даже их отблеска хватает, чтобы отразить его задумчиво внимательный взгляд.
И вот уже не в первый раз я теряюсь в выражении его глаз. Оно проникает куда-то глубоко, туда, куда не хочется пускать.
Я прерывисто вздыхаю, чуть задрожав. И замечаю, как взгляд Мэтта перемещается по моему лицу, задерживается на губах…
Мне становится так жарко, что хочется сбросить одеяло. Дыхание сбивается.
Надо отвести взгляд. А лучше — исчезнуть отсюда.
— Кстати, ты уже имела возможность убедиться в этом однажды, когда пришла ко мне, помнишь? — неожиданно вкрадчиво спрашивает Мэтт, явно намекая на мой ночной визит к нему в комнату, когда я хотела убедиться, что он на месте.
Вспомнив постыдные детали того события, я ощущаю, как кожа загорается ещё сильнее.
Самое ужасное — не из-за того, что мне становится неловко за своё распущенное и неуместное поведение. А из-за того, какие впечатления я тогда испытала…
И они снова накрывают меня с головой. Погружают в себя. Отрывают от реальности.