Навстречу бездне
Шрифт:
Виктор ехал следом за Раджаном. "Десятки и десятки тысяч, - не переставал удивляться он.
– Как же низка должна быть здесь производительность труда. Зато занятость, занятость велика. И пусть заработок ничтожен, она не дает умереть с голоду сотням тысяч людей. А сколько понадобится десятков лет, чтобы обеспечить всем индийцам безбедную жизнь. Но ведь этот завод - ступенька к такой жизни".
Люди несли на головах, везли на тачках, тащили волоком корзины с землей, кули с цементом, доски, бревна, инструменты, трубы, листовое железо, рулоны проволоки, передавали по цепочке, длиною чуть не в милю, кирпичи. И сквозь это людское месиво ухитрялись протискиваться караваны ослов и верблюдов, грузовики, автобусы, нескончаемые товарные составы. В воздухе висел неумолчный гул. Лязг металла, людской говор, крик животных, гудки машин сливались в единый мощный голос стройки. И день и ночь над Бхилаи висело мутно-серое облако дыма, пыли и пара...
Генеральный директор государственной корпорации "Индиа стил лимитед" Рамасингх встретил гостей в вестибюле своего обширного особняка. Окна в нем были плотно закрыты тяжелыми шторами. И хотя обычного шума кондиционеров не было слышно, приятно поражала устойчивая прохлада.
По древнеиндийскому обычаю Рамасингх поднес правую руку ко лбу, склонил голову, развел обе руки широко в стороны: "Все, что есть у меня ваше, гости дорогие!". Тотчас двое слуг подали Виктору и Раджану на маленьких подносах небольшие мохнатые полотенца. Они были такие холодные, словно их только что сняли со льда. "Какое блаженство!
– Виктор зажмурился, вытирая голову, руки, шею.
– Райская благодать в самом эпицентре убийственной, удушающей, адской жары!"
Рамасингх дважды - слева и справа - обнял Раджана, на мгновение прижался к его лицу одной, затем другой щекой; с Виктором же поздоровался едва заметным кивком. И заспешил в глубь дома, показывая путь.
Из вестибюля они попали в малую гостиную, обставленную изысканной мебелью из розового дерева. В нескольких хрустальных вазах едва тлели ароматические палочки и по комнате плыл сладкий, дурманящий запах. Несколько картин голубели, розовели на стенах бледной окраски. Следующим был "Зимний сад". Здесь не видно было ни стен, ни потолка, ни пола: все затянуто покровом зелени. Причудливые тропические растения, деревья, кустарники. В северной половине сада находился бассейн - десятиметровый квадрат, облицованный голубым, "лунным" мрамором. "Бассейн-то проточный, изумлялся Виктор.
– Даром что полон, - вон из разинутого львиного зева над дальней стеной бьет струя". Вслух спросил:
– Почему вы называете этот сад зимним? Разве в Бхилаи бывает зима?
– Нет, конечно, - вежливо улыбнулся хозяин.
– Но в нашей пыльной, сухой жаре вся эта пышная зелень моментально увяла бы.
Наконец остановились в главной гостиной, в просторном, полутемном с высоким потолком зале, в котором почти не было мебели. Полы застилали старинной работы ковры со строгими узорами. Повсюду были разбросаны разных размеров подушки, обтянутые цветной кожей и тканями ручной работы. Рамасингх сказал что-то старшему слуге - сухому, мрачному старику в красной феске, с седой козлиной бородкой и пушистыми черными бровями, который тенью скользил за ним. И через мгновение в зал были внесены три широких низких кресла. Слева от каждого из них появился столик с легкими закусками.
Теперь, привыкнув к полумраку, Виктор мог как следует разглядеть хозяина. Сухощавый человек среднего роста. На вид ему можно было дать лет шестьдесят. Темный в белую полоску парижский костюм-тройка. Жидкие волосы, выкрашенные хной, расчесаны на прямой пробор. Ни бороды, ни усов, черты лица мелкие, незначительные. Тем сильнее поражали мощный с глубокой ямкой подбородок и крепкие белые зубы. Бледно-серые, умные, усталые глаза. "Вот он какой, - этот директор..."
– Значит, вы находите, что изменения на заводе значительные? спросил Рамасингх Раджана, принимая бокал с ледяным шербетом из рук старшего слуги.
– Значительны? Они попросту феноменальны!
– воскликнул Раджан.
– Если подобные темпы сохранятся, пуск первой очереди произойдет точно в соответствии с фантастическим планом русских!
– И добавил, обращаясь к Виктору: - Для вас, русских, возможно, это явление обычное. Здесь же неслыханное чудо.
– Я учился в Англии, работал в Америке, бывал подолгу в Японии, спокойно сказал Рамасингх.
– Смею вас заверить, таких темпов на Западе не знают.
– Вы в этом доме впервые, не так ли?
– продолжал Рамасингх, обращаясь к Раджану. И тут же повернулся к Виктору. Еще год назад на этом месте, где мы сидим, резвились обезьяны, охотились тигры, сотнями гнездились змеи. А теперь...
– Господин Рамасингх, я давно хотел вас спросить вот о чем - когда завод заработает на полную мощность, найдем ли мы применение всей его продукции?
– проговорил Раджан.
– Иными словами, господин Раджан, нужен ли такой мощный завод Индии?
"Вот это да! Как сказал бы наш боцман Гаврилыч - Карамба!
– подумал Виктор.
– Мне даже и в голову прийти подобное не могло".
"Старый коршун прикинется сейчас вегетарианцем, - зло усмехнулся Раджан.
– Дальновидностью завидной щеголять будет. Понимает, что Картенев сообщит об этом разговоре, самое позднее через две недели, в Москву".
– Вопрос правомерен. Мы - развивающаяся демократия, едва ли не самая крупная в мире. И едва ли не самая молодая. А стране нашей сотни веков. основа основ ее - деревня и соха. для деревенской страны и сотой части продукции Бхилаи предовольно. Однако научно-техническая революция способна трансформировать даже Индию - и, полагаю, в короткие, сравнительно короткие сроки - в промышленного гиганта. Тогда и ста Бхилаи будет мало.
– Вы словно чего-то недоговариваете. Словно все это проблематично, заметил Раджан.
– Проблема тут одна, - Рамасингх подождал, когда старший слуга налил ему еще стакан шербета, взял горсть фисташек. Каким социальным путем пойдет развитие нашего общества? И что в нем возобладает: частная или, скажем так - общественная инициатива?
– И что же, позвольте полюбопытствовать, зависит от решения этого вопроса в ту или иную сторону?
– спросил Виктор.
– При частной инициативе нам потребуется сто Бхилаи. Их будет даже мало. При общественной много даже одного. Мы до того нищи, что и один такой завод являет собою непомерное бремя для нашей экономики. Требуются гигантские капиталовложения, которых у государства нет. Они есть у частного сектора, есть за границей. Парадокс, увы!.. Но не из парадоксов ли соткана вся наша жизнь?
– В октябре 1917 года Россия тоже была нищей. Сегодня она помогает вам возводить Бхилаи, - сказал Виктор.
– Сегодня не семнадцатый год, - задумчиво парировал Рамасингх.
– И Индия - не Россия. По моему глубокому убеждению, ни ваш путь, ни ваш опыт у нас неприемлемы.
– Путей может быть много, - сказал Виктор, волнуясь, главное, чтобы целью было счастье человека!
– Именно эту цель мы и ставим перед собою, - обезоруживающе дружелюбно улыбнулся хозяин русскому.
– Именно эту цель. Она записана в наших древних ведах, которые священны для каждого истинного индийца. не так ли, господин Раджан?