Навстречу приключениям
Шрифт:
– Благодарю, сударь, – пробормотал он, сворачиваясь клубочком на диване.
Его глаза были закрыты, но он услышал, как дядя затушил фитиль масляной лампы, стоявшей возле дивана, и на цыпочках вышел из комнаты. Бусины на шторке забряцали, когда дядя Эван прошёл сквозь них, и вскоре его дыхание начало становиться всё медленнее и глубже, медленнее и глубже, после чего… раздался храп, не похожий ни на что из того, что Милтон когда-либо слышал: казалось, что гиена пытается выплюнуть лёгкие!
Милтон вдруг резко проснулся. Лёжа в этой странной комнате и прислушиваясь к раздирающим барабанные перепонки вдохам и выдохам своего дяди, он с ужасом обнаружил, что гадкие мысли последовали за ним через весь океан.
Поэтому он достал свою приставку и включил Остров Дебрей.
– Навстречу приключениям! – взревел Морской Ястреб, бросаясь в кусты.
Милтон был слишком измотан, чтобы согласиться с ним вслух, но он жал на кнопки и двигал джойстиком, пока его не накрыла усталость, заставив сомкнуть сонные веки.
Глава 9
Только вперёд
Обычно Милтон вставал рано, но следующим утром он проспал, ведь оказалось, что путешествие в течение двадцати шести часов кряду на трёх самолётах (один из которых явно множество раз чуть не рухнул в океан) жутко изматывает. Он спал, спал и спал так усердно, что, когда проснулся, его лицо было покрыто сонными морщинками, а на подушке образовалась лужица из слюны.
Дяди Эвана не было, но он оставил записку на серебристом холодильнике, гласящую:
Милтон!
Я не хотел тебя будить. Я уплываю на исследовательскую станцию, но к ужину вернусь.
Угощайся всем, что найдёшь на полках.
Дядя Эван
Завтракая консервированными спагетти с тефтелями (которые, похоже, были единственной пищей дяди Эвана), Милтон строил планы на день. Дядя Эван, видимо, рассчитывал, что он будет болтаться по округе с рассвета до заката. Несмотря на то что Милтон действительно планировал совершить парочку коротких экспедиций этим летом, единственное, чего он хотел прямо сейчас, – это погрузиться в Остров Дебрей.
Он взял с дивана приставку, но, когда нажал кнопку включения, экран остался тёмным. Аккумулятор сел.
Милтон оглядел домик в поисках розетки, но не заметил ни одной.
Он проверил каждый квадратный сантиметр стен.
Безуспешно.
Затем он проверил пол и потолок, залез под диван и даже за биотуалет.
Снова неудача.
Осознание приступом морской болезни накрыло Милтона. Дядя Эван готовил на примусе. Единственным источником света была масляная лампа.
В домике не было электричества.
Милтон снова схватил свою приставку, но, сколько бы он ни нажимал (а затем колотил, а затем вдавливал) на кнопку включения, экран оставался тёмным.
Мысли Милтона же, напротив, включились.
Теперь, когда он уже не был в пути, когда хорошенько выспался ночью, до него дошла вся серьёзность ситуации.
Милтон находился в восьми тысячах километров от дома на практически необитаемом острове.
Его родители (уже почти Официально Разведённые) находились на другом конце света.
Его бывший лучший друг даже не знал, где он находится (не то чтобы ему было до этого дело).
И он не мог играть в Остров Дебрей.
Был только он. Один.
Милтон П. Грин.
Что же ему теперь делать?
Он снова плюхнулся на стул, стоявший за столом из сплавного дерева. Солнце начало светить прямо в окна, и стало чересчур жарко, но Милтон всё сидел и сидел. Он сидел, не отрывая взгляда от своей приставки, всеми фибрами души желая, чтобы она включилась, потому что последнее, чем бы ему хотелось заниматься всё лето, – это думать, думать и думать о Самом Совершенно Ужасно Кошмарно Гнусно Гадчайшем Годе Всех Времён.
А затем его приставка всё же включилась.
На экране возникла какая-то вспышка – кратковременный всплеск заряда аккумулятора, – и голос Морского Ястреба (искажённый, но всё такой же обалденно крутой) возвестил: «Вперёд! И только вперёд!»
Милтон поднёс экран к глазам. Он снова и снова жал на кнопку включения. Больше ничего не происходило.
Но ему хватило и этого.
Милтон поднялся на ноги. Он надел свой жилет, туристические ботинки и разгрузочный пояс. Повесил на шею неоново-зелёный бинокль, отстегнул штанины, превратив брюки в шорты, и нахлобучил свою шляпу путешественника.
В домике не было зеркал, но он глянул в холодильную камеру дяди Эвана и увидел, как на него смотрит его отражение. На этой мутной поверхности он выглядел как исследователь. Он выглядел как натуралист.
Он выглядел как Морской Ястреб.
Он больше ни секунды не проведёт в этом домике наедине со своими гадкими мыслями.
Морской Ястреб велел ему двигаться Вперёд и только Вперёд, и он собирался последовать его совету.
Он найдёт розетку.
А может, и кого-то из этих невиданных зверей заодно.
Глава 10
Галочка!
Когда Милтон вышел на улицу, солнце светило в небе высоко и ослепительно ярко. Надвинув шляпу на глаза, он окинул взглядом полукруг сверкающей воды, каменистый пляж, покрытые водорослями, подёрнутые рябью дюны и два других домика.
Даже стоя на крыльце дома дяди Эвана, он сразу увидел несколько знакомых растений, которые помнил со своей Стадии Любителя Природы или выучил благодаря игре в Остров Дебрей, а также те, что были ему в новинку. Здесь были пальмы всех видов: их лёгкие листья вспархивали, когда налетал порывистый морской бриз. Были бугристые папоротники, цветущие растения яркой окраски и извилистые лианы.