Навстречу судьбе

Уилсон Патриция

— Когда я нашел вас, вы тоже были одинокой.

— По-другому. Я строила свою жизнь на лжи, те­перь я поняла это. Вы были правы. Мне хотелось на­чать поиски, вернуться и найти хоть какие-нибудь сле­ды отца.

— И только? — Его голос прозвучал устало, и Джен­на вспомнила, что поездка утомила Алена.

— Вам надо лечь спать, — с трудом выговорила она. — Я приготовлю вам постель.

— Мне не хочется спать, — возразил он, поднялся и направился в комнату. — Идите к себе, Дженна. Скоро рассветет. Завтра мы решим,

что с вами делать.

— Со мной ничего не надо делать! — разразилась слезами Дженна. — Я могу позаботиться о себе. Знаю, мне не следовало приезжать сюда одной, но я не хочу быть обузой. Мне просто хочется снова осмотреть дом, увидеть вещи отца. Завтра я уеду. Я никому не соби­ралась сообщать о своем приезде — кроме Маргариты.

— Понятно, — протянул он. — Значит, вы реши­тельно вычеркнули меня из своей жизни.

— Мне не хотелось вычеркивать вас из жизни, — прошептала Дженна. — Но ваше поведение не позволяет нам остаться просто друзьями. Клодина недолюб­ливает меня, и когда вы поженитесь… — Волна отча­яния помешала ей договорить. Дженна прошла мимо Алена к лестнице, не поворачиваясь.

Протянув руку, он схватил ее за плечо и повернул к себе.

— Я не женюсь на Клодине! — заявил он. — Она мне не нужна и никогда не была нужна. Она просто избалованная девчонка.

— Но она говорила…

— Значит, вы верите ей больше, чем мне?

Дженна взглянула на него сквозь слезы и опустила голову.

— Это неважно. Я не имею права оставаться здесь. Вы уверяли меня в обратном, но у меня действительно нет такого права. Этот дом принадлежит вам и Мар­гарите. Все здешние воспоминания — ваши.

— Если желаете, воспоминаниями можно поде­литься, — мягко возразил Ален. Он поднял ее лицо, обхватив его теплыми ладонями. — Лично мне воспо­минания не нужны. Я предпочитаю реальность. — Как только Дженна подняла глаза, его лицо мгновенно смягчаюсь. — Но воспоминания у меня все-таки есть, petite, — пробормотал он. — Я помню милую девочку на велосипеде, серебристую птицу с печальными глаза­ми, девочку, которая очаровала меня. Не только Рас­селл постоянно смотрел на этот портрет. Я тоже не мог оторваться от него. Я смотрел на него до тех пор, пока не начинал задавать себе вопрос, не сошел ли я с ума. Мне казалось, что я знаком с вами всю жизнь, и, когда мы впервые встретились, я понял, что вам тоже кажется, что мы давно знакомы.

Он криво улыбнулся и отпустил ее.

— По крайней мере, я вернул вам ваше прошлое, хотя будущего дать не смог. Вы здесь, вы приехали к своему отцу. Полагаю, большего трудно ожидать.

Дженна вздрогнула от пробуждающейся надежды. Она не понимала, что он говорит, но знала, что тоже должна высказаться, объяснить, что не только мысли об отце привели ее сюда.

— Я… я приехала не только к отцу, — призналась она, глядя прямо в надменное, красивое лицо Але­на. — Вся моя жизнь изменилась.

У меня было ощу­щение, что я… потерялась.

— Вы разрывались между двух жизней, — предпо­ложил Ален, но Дженна, не желавшая скрывать прав­ду, решительно покачала головой.

— Нет, я хотела приехать сюда потому… что мне чего-то недоставало. Я не могла вернуться к прежней жизни, ибо…

— Наберитесь смелости, Дженна, — мягко посове­товал он, положив ей на плечи сильные теплые ладо­ни.

— Мне недоставало вас! Вы нужны мне! — выпа­лила она, но Алену этого оказалось недостаточно.

— И что же? — Он пристально смотрел в ее рас­красневшееся лицо, а Дженна даже не пыталась отве­сти взгляд.

— Я поняла, что мне всегда будет недоставать вас, — прошептала она. — И что вас мне никто не заменит.

Открыв душу, она стала беззащитной. Се­кунду он просто смотрел в ее глаза, а затем крепко обнял ее.

— Cherie! Если бы ты не призналась добровольно, мне пришлось бы вытягивать из тебя признание пыт­ками. — Он поднял ее лицо за подбородок и печально взглянул в него. — Из-за тебя я целый месяц был сам не свой. Каждый день ожидал вести, что ты вышла замуж за этого идиота англичанина.

— И от кого же должна была прийти эта весть?

Ален не говорил о чувствах, но каждый его посту­пок, каждый жест был признанием в любви.

— От частных детективов.

— Что?! — Дженна отпрянула, недоверчиво глядя на него, и Ален усмехнулся, снова привлекая ее к се­бе.

— Дорогая, за тобой никто не следил. Им было просто приказано сообщить мне, как только ты объя­вишь о своей помолвке.

— Я могла бы решиться и на такое, — пригрозила Дженна, прижимаясь к нему крепче.

— И я немедленно отправился бы в Англию и устроил скандал, — заверил Ален. Он снова взял ее за подбородок и нежно коснулся губ. — Ведь ты уже давно помолвлена, — прошептал он. — Когда я снова увидел тебя, я понял, почему так долго медлил с же­нитьбой. Ты была девушкой моей мечты.

Теперь ничто не сдерживало их, и вскоре Дженна обо всем забыла. Понимала только, что рядом Ален, что он обнимает ее, целует, вызывая слабость нежны­ми ласками. Когда он подхватил Дженну на руки, она прижалась к нему, покрывая поцелуями его сильную шею.

— В доме готова только одна постель, — прошеп­тала она, пока Ален нес ее вверх по лестнице.

— Нам и понадобится только одна, — срыва­ющимся голосом ответил Ален. — Теперь, когда мы наконец-то вместе, я никогда больше не отпущу тебя.

Когда он положил ее на постель и сел рядом, Дженна утратила последние сомнения в его любви. Его глаза следили за ней с благоговейным трепетом, голос был нежным, когда Ален произнес:

— Я мог бы обнимать тебя всю ночь и не желать большего. Я люблю тебя, cherie. Иногда мне кажется, я родился для того, чтобы любить тебя.