Найденный крейсер
Шрифт:
И ведь никакие штормы-бури не берут этого прожженного мошенника!
На пару с будущим компаньоном Джимми вернулся в таверну, где первым делом потребовал ведро воды и несколько раз окунул туда старика Вагнера головой. Тот малость протрезвел, после чего стороны быстро пришли к соглашению.
А что, собственно, Джимми оставалось делать? Даже будь в порту хоть еще одно подходящее судно, не мог же он потерпеть, чтобы на поиски пропавших отправилась другая экспедиция, помимо него. Ему было ясно, что тут затевается серьезная закулисная игра и, следовательно, нужно держать ухо востро.
Когда Джимми наконец собрался уходить, Вагнер умильно проворковал ему вслед:
– Ах, голубчик, постой!.. Ты ведь у нас птица важная, всяк тебя знает и почитает, так что поспеши-ка в таверну «Три пробки от красного».
– На черта мне тащиться в эти «Пробки»?
Вагнер ухватился за скатерть и стал сползать вместе с ней, с бутылками и стаканами под стол. Джимми вовремя схватил его за шкирку и, поставив на ноги, вновь повторил свой вопрос:
– Какого черта я забыл в этих «Пробках»?
– Прости, дружок, начисто из головы вылетело! А я ведь должен был тебе передать, что из-за капитанской должности тут началась такая катавасия…
Джимми словно обухом по голове ударили. Самому стать на судне капитаном было для него пределом желаний.
– Что ты мелешь?
– Спасибо, что встряхнул меня, а то я несколько запылился… Видишь ли, какая штука: владелец этого «Подслеповатого родителя» сдает свою посудину лишь при условии… Плесни-ка мне, голубчик, еще водки!
– Выражайся яснее, или я тебе мигом башку сверну!
– Это, по-твоему, не ясная речь?! Да вздумай я говорить среди ночи, можешь хоть все лампы гасить: и без того яснее ясного! Владелец судна согласен сдать его только вместе с капитаном… Ой, отпусти-ка мое горло, я задыхаюсь!
– Но ведь владелец
– Да, только он уже сдал корабль другому человеку, а меня пристроил компаньоном, потому как во мне души не чает. И кроме того, ему известно, как я о своих друзьях радею. – Вагнер пустил слезу. – Уплыли, бедные, на «Роджере» и пропали все до единого, приятели мои верные: и Колючка Ванек, и Толстяк Петере… Ну, этого-то проходимца, положим, и не жаль…
Захлебываясь рыданиями, Вагнер дрожащими руками налил себе рюмку из недопитой бутылки, залпом опрокинул ее в себя и плюхнулся на скамью.
Постепенно Джимми уяснил себе картину: судно уже кто-то зафрахтовал, и Бесстыжий Манфред уговорил этого фрахтователя взять в компаньоны безмозглого пропойцу Вагнера.
В данный момент этот кто-то является и капитаном судна.
Стало быть, капитанский пост под вопросом. А Джимми уже было присвоил его себе – с последнего рейса, когда он был первым офицером. У него даже хранилась визитная карточка с надписью:
Человеку честолюбивому, уже постоявшему хоть разок на капитанском мостике, быть оттертым на вторые роли – страшнее смерти! Нет, надо действительно пойти в «Три пробки от красного» и разобраться с этим делом. Кто бы он ни был, этот капитан, а уж он, Джимми От-Уха-До-Уха, с ним совладает, вздумай тот встать у него на пути.
Однако в таверне его ожидал немалый сюрприз.
– Мне нужен капитан «Слепого папаши», – заявил Джимми хозяину таверны.
– Капитан тебя не дождался и велел передать, что заглянет сюда попозже. Примерно в половине восьмого. Советую обращаться с ним честь по чести, с этим человеком шутки плохи.
– Еще не родился такой парень, перед которым бы я спасовал.
– Это вовсе и не парень, а девица. Зовут ее Пиратка Пепи.
Джимми аж покачнулся от такого удара, но не упал. Подумать только: капитан корабля – в юбке!
Глава восьмая
Остров Блажи, Королевский дворец, первый этаж, как свернешь – налево.
Глубокоуважаемый господин король!
Берусь за перо, вернее сказать, за ручку-самописку, чтобы во первых строках моего письма засвидетельствовать Вам свое почтение как еще одному величеству из нашей бражки, а также наипочтеннейшему наследнику, ее милости королеве, супруге Вашей, и дражайшей родительнице. Ведь Вы сами изволили заметить, что вестям от меня всегда будете рады. Для меня это большая честь, потому как Ваше Величество – не хрен моржовый, а как-никак король, а уж выше этого звания ничего и не бывает.
А кроме того, есть у меня для Вашего Величества такие новости, что прямо закачаешься.
Теперь обо мне опять заговорят все радиостанции на свете. Вашим Величеством давно на деле доказано, что долг джентльмена для Вас – не пустой треп и какую тайну Вам ни доверь, Вы нипочем не расколетесь. Вот и хочу упредить Вас, какие махинации тут замышляются. Так уж получилось, что из-за поврежденной ноги мне пришлось поплавать среди островов Зундского архипелага, тех, что находятся на отшибе. (Эта часть пути очень опасна, потому как представляет собой сплошь заливы и бухты, а таможенники знай себе палят в каждого без разбора.)
После того как нога моя пошла на поправку, я, натурально, двинул во Фриско. Тут повстречал своего кореша Колючку Ванека, а с ним еще был Вихлястый Скелет, наш старый, испытанный сообщник. Ребятки мне несказанно обрадовались, потому как абы кого на «Роджер» не берут. Там требуются не просто опытные матросы, но и надежные люди, проверенные в деле. Так что я им вовремя подвернулся, ведь команда уже подрядилась в рейс на архипелаг Инкогнитов.
Об этом я и хотел оповестить Ваше Величество, только не вздумайте на сей счет проболтаться своим знакомцам: главному полицейскому инспектору или начальнику канцелярии. Дело в том, что «Роджера», как говорится, и след простыл. Да и другое судно с чудным таким названием, навроде «Андриан-Домиан», тоже как в землю провалилось, а точнее сказать, как в воду кануло. А каким образом – про то, кроме нас с Вами, ни одна живая душа не знает. Ваше Величество благодаря моему письму будет единственным посвященным. Тут по чистой случайности совпали истинное чудо и специально подстроенное мошенничество, да такое ловкое, каких еще отродясь не бывало. А махинация эта готовилась загодя.
Началось с того, что пассажиров-туристов с судна «Андриан-Домиан» отказались страховать от кораблекрушения или другого несчастного случая, потому как они скрывали конечную цель своего пути. Однако владелец судна, скупердяй известный, не мог устоять, чтобы не застраховать их втихую, и нанял для этой цели «Роджер». Задача наша была такая: незаметно следовать за этим «Андрианом-Домианом» и оберегать путешественников от возможных напастей. Туристам этим – а там сплошь лорды да маркизы, фабриканты и акционеры и прочие толстосумы – втемяшилось подражать какому-то придурковатому отшельнику, который жил якобы много-много лет один на пустынном острове. Никого и ничего у него будто бы не было, кроме верного слуги и полного снаряжения. Звали его вроде бы Роббензином Крузером, а слугу-туземца – то ли Пятницей, то ли Субботой.
Так вот. На том корабле собрались не иначе как больные или чокнутые. Ну сами посудите: ежели у человека хватает капиталов обживать необитаемый остров и он плевать хотел на пляжи Майами и Лозан-Желес, где кинозвезд что грязи под ногами, то у него явно с головкой не в порядке и надо бы всерьез подлечиться.
Да что с нее, с этой заевшейся публики, возьмешь! Вместо того чтобы нищим подать, они лучше сами в нищих поиграют…
То взбредет им в голову карабкаться к горным ледникам и на подступах к вершине провалиться в самую глубокую расщелину; то надумают на верблюдах путешествовать и подцепляют малярию, потому как им, видите ли, хочется взглянуть на погребенных в пирамидонах взаправдашних египтян – они в этих пирамидонах лежат забинтованные в виде мумий. Египтяне эти – наши с Вами древние коллеги, они тоже правили народами, а обзывали их невесть за что фараонами. Пирамидоны же – это такие здоровенные остроконечные каменные дома, в которых тогдашних фараонов хоронили заместо могил: ежели в пустыне раскопать песок, то пирамидонов этих там обнаружится видимо-невидимо…
Ну так вот, значит, богатые туристы отплыли себе на «Андрияне-Демьяне», чтобы заделаться роббензинами. Правда, с собой они прихватили не одного-единственного Пятницу-Субботу, а целую прорву разных слуг да прислужников – в годовом календаре столько праздников не наберется, считая не только воскресенья, но и понедельники и все прочие дни. И провианту, и снаряжения всякого с собой понабрали такое количество, что можно жить себе припеваючи целый год на том необитаемом острове.
Плавать в тех краях жуть до чего опасно, потому как там сплошняком одни кораллы да атоллы. А среди матросов я слыхал такие разговоры, будто кораллы эти под водой все время растут и множатся до неузнаваемости. Вот поэтому будто бы и случается, что иной раз моряки не могут найти знакомый остров: он за год успевает под воду уйти. А заместо его обнаруживается новый остров, которого прежде там не было: этот, видать, вдруг взял да и вынырнул из-под воды. Архипелаг Инкогнитов и состоит из таких вот островков, окруженных коралловыми бухтами.
Ну, чтобы больше не отвлекаться, скажу, что как только страховая компания поручила «Роджеру» плыть за туристами вослед, мы и крались за ними потихоньку, позволили им оторваться на день пути, чтобы с «Андрияна-Демьяна» не заметили преследования. Моряки в команде подобрались что надо, и мы действовали до того скрытно, что даже самой страховой компании оказалось не под силу нас раскусить. Вот это, я понимаю, обслуживание по высшему классу! А мысль у нас была такая: нельзя ли тут под шумок заодно и другое дельце провернуть?
Едва корабль с путешественниками обогнул мыс Блаунт и отклонился в сторону на несколько градусов, как свершилось форменное чудо света. Доктор глянул в бинокль и увидел на горизонте такую небывальщину, что у него прямо челюсть так и отвисла, а бинокль из рук выпал. Мы взять в толк не могли, что за блажь на него нашла. А Доктор малость опомнился да как завопит с мостика в переговорную трубу: «Стоп! Полуоборот вправо!.. Такое даже деду моему не могло с перепоя привидеться. А фантазии у него были очень даже богатые. В общем, полный вперед!»
И Доктор в своей команде не ошибся. Каким бы ни был бывалым пиратом его почтенный предок, сколько бы морей-океанов он ни избороздил наподобие этого Робби Крузера, но такого наверняка отродясь не видывал. Думается, даже Вы, Ваше Величество, вылупили бы свои королевские зенки, как свежепойманная рыба на сковороде, доведись
Зрелище было такое, что и в самом страшном сне не привидится. Этот дурацкий Роббензинов корабль застрял аккурат посередке большого, в несколько миль, острова.
Мы решили было, что спятили все до единого, коли нам эдакая страсть мерещится.
Вашему Величеству доподлинно известно, что я – человек несуеверный и никакое колдовство меня не берет, потому как в Лиме главный жрец инков дал мне амулет против всяких колдовских чар. Но тут даже я осенил себя крестным знамением.
Видавшие виды морские волки в полной растерянности таращились издалека на небывалое диво: корабль под парами, напрочь вросший в сушу!
Ночью, чтобы с корабля нас не приметили, мы с потушенными огнями подобрались к острову поближе. Это был тот самый Инкогнитов архипелаг, куда вся эта свора бездельников и направлялась. Корабль торчал посреди протянувшейся от острова косы, слегка накренившись на левый борт и наполовину увязнув в иле.
Тут-то вся тайна и разрешилась.
Бывают же такие идиотские совпадения, хотя и редко: раз в пять тыщ лет. Видно было, что коса покрыта мощными водяными растениями – разными мхами и водорослями, а среди них кишмя кишат разные твари: морские змеи, осьминоги, рыбы разноцветные… Ясно, что совсем недавно здесь было морское дно, а сейчас из-под воды повылазили какие-то чудные узкие скалы да камни розоватого цвета. Знающий человек сообразит, что это и есть коралловый риф, который до поры до времени живет под водой, пока не дорастет до размеров острова. Думаю, Ваше Величество, теперь Вы и сами догадались, что там произошло.
На подходе к острову «Андриян-с-Демьяном» замедлил ход, и тут атолл, аккурат в тот момент, когда судно находилось над ним, возьми да подымись на поверхность.
Атолл этот служил как бы продолжением острова, только под водой этого не разглядишь. Корабль враз превратился в поезд, идущий посреди вновь образованного полуострова. Понятное дело, судно накренилось набок и зарылось носом в ил – и не опрокинулось лишь потому, что двигалось малым ходом.
Судите сами, ну не чудо ли?! Угораздило же корабль пройти над атоллом в ту самую минуту, когда тому вздумалось вылезти на поверхность!
Ночь стояла лунная и звездная, и застрявший корабль издали был хорошо различим, зато нас с него увидеть было невозможно.
Спешить им на выручку нужды не было, потому как на суше корабли не тонут, и мы призадумались, нельзя ли из этого чуда света извлечь какую деловую выгоду.
– Господа там собрались важные, – сказал Доктор. – Сплошь одни аристократы и миллионеры. Представляете, какие деньжищи можно огрести, если похитить их и потребовать выкуп?
– Сами мы их похищать не имеем права, – прохрипел Толстяк Петерс, – потому как они у нас же и застрахованы от похитителей. И уж тут, как бы ручонки ни чесались, нам придется следовать пиратскому кодексу чести!
Долго мы ломали головы, что бы такое занятное придумать. Вихлястый Скелет помаргивал поверх пенсне в проволочной оправе с таким видом, будто решил заварить славную кашу. А котелок у него варит здорово, хотя и скрыт под длиннющими седыми патлами и черной фетровой шляпой с широкими полями. Да и физиономия у Скелетины та еще – весь в бородавках, урод уродом, – не скажешь, будто перед вами умник. А ведь поди ж ты…
Мы терпеливо ждали, пока он поделится с нами своими мыслями.
– Вот что, братцы, – произнес наконец Скелет, и его мясистый красный нос так и заходил ходуном, словно чуя добычу. – А что, если мы тоже напоремся на атолл и застрянем? От этих коралловых отмелей только и жди подвоха. Море – штука коварная, и ни одно судно от таких катастроф не застраховано… Тогда о нарушении кодекса пиратской чести даже разговора не возникнет.
– Хватит пудрить мозги! – взорвался Чарли Ясный Месяц. – Выкладывай, что задумал!
– Дело проще простого, – говорит Скелет. – Если пропадут оба судна, то будет объявлена большая награда тому, кто их обнаружит. Одному из нас надо будет вернуться обратно на материк, а потом вызваться на поиски. Так что мы сами же и разыщем самих себя.
– Да, но мы-то ведь не наскочили на атолл, – с тоской и едва ли не с обидой в голосе заметил Колючка Ванек, кстати, небезызвестный Вашему Величеству.
– Только допустите меня к штурвалу, – возразил Вихлястый Скелет, – и мы тут же ненароком наскочим на атолл, с той только разницей, что «Роджер» наш будет стоять поскладнее, а не так, как у этих олухов. Но сперва разберемся с Джимми От-Уха-До-Уха (со мной, значит). Его мы взяли на борт в самый последний день, стало быть, никто не знает что он – из нашей команды. Так что сначала мы повернем обратно, высадим Джимми на Маркизских островах, а потом снова вернемся сюда. И стоит чуть зазеваться, мы как миленькие сядем на мель. Да и кто сказал, что надо все время быть начеку и нельзя хоть раз чуток зазеваться?!. После того как награда за обнаружение обоих кораблей будет объявлена, Джимми явится сюда и найдет нас.
План этот все наши одобрили. Да и как тут не одобришь: задумка классная!
Сказано – сделано. «Роджер» доставил меня к Маркизским островам. Там я на шлюпке добрался до берега, пароходом доплыл до Таити, а оттуда – уже во Фриско. «Роджер» тем временем тихой сапой вернулся назад и под покровом ночи ловко сел на мель аккурат на той самой косе, что внезапно протянулась от острова.
Радиопередатчик на судне с богатыми туристами от резкого толчка вышел из строя, ну и «Роджер», натурально, не стал подавать о себе вестей. Ребята решили так: если наш крейсер тоже наскочит на атолл, как и было задумано, надо будет вывести радио из строя. Зацепиться антенной за дерево, да и дело с концом. Вроде это тоже как бы результат катастрофы.
Все у нас шло по плану, но вот надо же было случиться такой незадаче, чтобы в Окленде судьба свела меня с неким Капитаном по прозвищу Грязнуля Фред (помнится, я писал Вам о нем в своем предыдущем послании). Он вечно норовит сунуть нос не в свои дела и запросто обведет вокруг пальца кого хошь.
Поначалу я решил уладить с ним все вопросы, как и положено джентльмену, то есть ножичком, но потом передумал. Чего со стариком связываться, пускай себе живет. Вашему Величеству известно, какой я отходчивый… Однако случай иной раз откалывает невероятные коленца. Именно этот самый проныра Капитан и получил от британского консула поручение возглавить поисковую икс… икспедицию. А он на это возьми да скажи: ежели, мол, черт побрал «Роджера» вместе со всеми его, Капитановыми, дружками, то туда им и дорога и незачем их разыскивать. Грех так о ближних отзываться, ну да этот Капитан греха не боится и ему плевать, что на ближних, что на дальних.
В конце концов британцам пришлось нанять меня. Но этот чертов Грязнуля Фред и тут подложил мне жирную свинью – я вынужден был стакнуться с неким синебородым субъектом и лишь таким образом завладеть «Слепым папашей». Не подумайте, будто речь идет о каком-то безглазом старикашке: так называется самое что ни на есть преотличное судно!
Но тут выясняется, что мало мне одного компаньона – кроме этого синебородого типа придется иметь дело еще кое с кем. Терпеть не могу связываться с такой ненадежной публикой, в особенности когда затеваешь серьезную аферу, ну да ничего не попишешь. Без «Слепого папаши» я как без рук.
Обязуюсь держать Ваше Величество в курсе дальнейших событий. Сообщения, выходящие из-под моего пера, вернее, авторучки, не заставят себя ждать.
Примите, Ваше Величество, мое широкое мерси за то, что не забываете своего бывшего заместителя по королевской части.
Остаюсь сердечно Ваш,
в чем и ставлю
свою собственноручную подпись,
P.S. Не знаю, доводилось ли Вам, Ваше Величество, слышать об этом синебородом типе по имени Вагнер. Фигура довольно известная, и, если Вас интересует, отпишу про него особо. Только еще раз прошу Ваше Величество молчать обо всей этой истории, как могила.
Преданный Вам и всему нашему королевскому делу
Глава девятая
Когда в таверне «Три пробки от красного» Джимми наконец отыскал Пиратку Пепи, это событие ознаменовало новый, славный период его жизни. Морская разбойница оказалась редкостной красоткой. Гладкие, прямые черные волосы придавали ей сходство со статуэткой из обожженной глины. Впечатление это достигалось за счет растительного масла, с помощью которого она пыталась придать форму своей непокорной гриве. На красотке был костюм в мелкую клеточку, однако портниха, видимо, обузила его, поскольку костюм так туго обтягивал фигуру красавицы, что трещал по швам при каждом движении, грозя лопнуть. Впрочем, сама Пиратка Пепи этого не боялась.
Она вообще ничего не боялась.
Шею Пепи вдоль выреза жакета украшала драная меховая горжетка, а через руку был переброшен объемистый кожаный ридикюль. Бесспорно красивые черты лица сей дамочки несколько огрубляли дешевая пудра и слишком яркая помада. Однако от этого ее внешность не сильно страдала. Маленькая шляпка была лихо сдвинута набекрень, и, когда Пепи энергичной походкой, решительно, по-солдатски, размахивая руками, шла через зал, мужчины невольно расступались перед ней. Запястья ее были сплошь унизаны украшениями: браслетами, цепочками и бусами, в несколько раз обмотанными вокруг рук, и даже брошью, усыпанной огромными искусственными камнями. На пальцах сверкали, переливаясь, цветные и белые стекляшки. Разумеется, в драгоценностях Пиратки Пепи ни один даже самый паршивый ювелир не смог бы обнаружить ни единого карата. Если, конечно, хоть какой-нибудь ювелир снизошел бы до осмотра и оценки подобных побрякушек. Впрочем, Пиратке Пепи было плевать на всех ювелиров, вместе взятых.