Найденыш
Шрифт:
– Свою спину я доверю немногим, и Обвес не входит в их число.
Ее пальцы шустрыми паучками пробежались по многочисленным застежкам доспехов, проверяя, все ли застегнуто, легко ли выходит оружие, не ослабло ли натяжение ремней, что, распустившись во время боя, ослабят броню, пропуская нацеленный в сердце удар.
Глядя на подземницу, принялись приводить себя в порядок и остальные. Дерн спрятал котомку в укромное место, прикрыв для большей сохранности заплечным мешком, распустил ремень, выпустив кольчугу так, чтобы при наклонах не стесняла движений. Шестерня принялся осматривать доспех, с озабоченным видом дергая то одну, то другую чешуйки, что на взгляд пещерника, держались недостаточно крепко. Мычка ощупывал колчан, проверяя боевой запас. Лицо вершинника болезненно кривилось, увлекшись боем с чудовищем, он истратил большую часть стрел и теперь досадовал на себя за неосмотрительность. Зола, по обыкновению, не проявлял беспокойства, аккуратно сложив карту, он запихал заплечный мешок под скамью и с отстраненным видом созерцал облака, оперевшись на посох.
Встав у борта, Маховик напряженно вглядывался в ладью противников, приблизившуюся настолько, что стали видны столпившиеся на палубе бойцы. До крови закусив губу, механик сжимал кулаки так, что белели костяшки, и, время от времени, мычал что-то невнятное.
Глядя на его мучения, Шестерня шагнул ближе, хлопнув по плечу, произнес ободряюще:
– Не расстраивайся. Сейчас мы их быстренько победим, и сразу домой.
– Нам не победить, - сдавленно прошептал механик.
– Ты не понимаешь...
– Да что тут понимать-то?
– хохотнул Шестерня.
– Догоним, вломим, и назад. Не таких обламывали.
Остальные подошли ближе, встали рядом. Ладья беглецов все ближе, уже видны столпившиеся у борта бойцы, лица врагов надменны, не слышно привычных оскорблений, никто не ярится, в предвкушении схватки доводя себя до исступления, словно, вот-вот не произойдет смертельного боя, когда на доски палубы брызнет кровь, а треск обшивки заглушит хрипы умирающих.
– Хорошо стоят, - бросил Шестерня.
– Будто, и не вершинники вовсе. Еще немного, и я поверю...
Полыхнуло. Заглушив слова пещерника, часть надстройки разлетелась с сухим треском, засыпав стоящих поблизости обломками досок. Ладью ощутимо качнуло. Чтобы не вывалиться наружу, наемники вцепились в борт. На обломках рубки заплясало веселое пламя, кто-то жалобно вскрикнул.
Перекрывая шум, над ладьей пронесся рев Обвеса:
– Сзади! Все на корму!
Наемники разом повернулись, глядя в конец ладьи, где, окруженная бортиком, разместилась удобная для наблюдения площадка, но в этот момент полыхнуло вновь. Площадку смело. В образовавшейся зияющей бреши, заслонив собой небо, протаяли хищные очертания ладьи.
ГЛАВА 8
Ладья угрожающе зависла над кормой. Наемники на мгновение застыли, всматриваясь в исходящее от странного сооружения на носу вражеского судна пульсирующее свечение, когда по ушам стеганул надрывный вопль:
– На пол!
Обостренные боем рефлексы бросили наемников на доски палубы, а мгновением позже, сметая людей и остатки рубки, над палубой с сухим треском пронесся вал обжигающего огня.
Стряхнув с головы тлеющие ошметки досок, Мычка прошипел:
– Еще два-три таких удара - от ладьи и памяти не останется.
Рядом заворочался Маховик, произнес сдавленно:
– От нас не останется, не от ладьи. Они, видишь, поверху бьют, не хотят ладью рушить.
Сверху вновь пронеслось раскаленное. Выстрел пришелся значительно выше, чем в первый раз, но наемники ощутили жаркое дыхание огненного смерча. Приподняв голову, Себия прошипела:
– Так и будем лежать, словно черви, ожидая, пока нас зажарят?
Дерн покосился на подземницу, произнес в затруднении:
– У тебя есть план?
– Они висят почти над нами, - возбужденно зашептала Себия.
– Если удачно забросить веревку и быстро взобраться наверх, мы сможем сломать это ужасное оружие.
– А два десятка толпящихся на палубе воинов с радостью нам в этом помогут, - раздраженно буркнул Зола.
– Еще идеи есть?
– Я могу попытаться взять управление в свои руки...
– прозвучал задушенный голос механика.
Не давая вновь разгореться спорам, Дерн быстро спросил:
– Что для этого нужно?
Тот криво ухмыльнулся.
– Немного. Попасть в рубку и уговорить напарника передать мне штурвал.
– Мне показалось, или рубку снесло первым же выстрелом?
– натянуто бодро поинтересовался Шестерня.
Маховик отмахнулся.
– Это просто надстройка.
– Помолчав, сказал: - Не хочу показаться трусом, но, если мы выживем, мне бы не хотелось предстать перед трибуналом за своеволие в условиях боя.
Себия порывисто схватила механика за плечо, жарко выдохнула:
– Я лично вырежу язык у любого, кто посмеет углубиться в подробности этого рейда!
Судя по отразившимся на его лице сомнениям, Маховик не очень поверил в обещание, но над головой вновь затрещало, и не мешкая более, он вскочил, стремительно бросился, исчезнув в останках рубки за мгновение до того, как ладья сотряслась от очередного попадания.
До того лежащий недвижимо, Мычка осторожно снял с плеча лук, уперся в доски руками. Заметив, как напружинилось тело вершинника, Зола едко поинтересовался:
– Поразмяться решил?
Мазнув взглядом по зависшей над кормой махине ладьи, вершинник прошептал еле слышно:
– Те, что подальше - мои, постарайтесь свалить ближних.
Мычка подпрыгнул, рука резко выпрямилась, вынося оружие вперед, на тетиву легла стрела. Сразу же, отстав лишь на мгновение, подскочила Себия, утонув в ладони, тускло сверкнуло навершие метательного кинжала. Рука подземницы распрямилась одновременно со звякнувшей тетивой. Двое воинов, не успев прикрыться щитами, кулями осели на палубу, остальные засуетились: глухо застучали доспехи, скрипнули натягиваемые луки.