Найди меня в поднебесье
Шрифт:
Сражение кончилось. Жуны торопливо заливали горящие постройки. Селяне перекликались друг с другом. У многих были тяжелые раны, но, к счастью, убитых не насчиталось ни одного. Раненых уносили и уводили в дома, карликов собирали в груду. Елена подняла заточенный рог, чтобы осмотреть, тут кто-то взял ее за плечо.
– Храбрая женщина! – воскликнул Ценьан.
"Черт собачий тебе женщина" – подумала Елена, а вслух сказала:– Спасибо. Но оборона у вас, честно говорю, хромает!
– У нас мало бойцов, – отвечал вазашек. – Селяне не привыкли убивать.
– Пора бы научиться, с такими опасностями.
– Мы обучены на Севере. Мой сын сейчас там.
Они шли обратно в деревню. Ценьан сощурил глаза-бусинки:– Ты мне знакома, женщина. Мы встречались?
– Ну да, если учесть, что я уже месяц тут живу!
– Ты молодец!! – подоспевший Чаньунь сгреб ее в охапку.
– Мы в расчете! – засмеялась Елена.
– Вспомнил! – не отставал Ценьан. – Ты ведь была на Осеннем празднике!
– Было дело, – сквозь зубы ответила Елена.
Ценьан хотел продолжить диалог, но вдруг небо осветила яркая вспышка. За лесом в воздухе возник небольшой огненный зонт и тут же рассыпался.
– А это еще что за… – начал Фануй.
– В укрытия!! – страшным голосом завопил Ценьан. – Маскируйте жилища!!! Вооружайтесь!!! Бойцы, взяться за оружие!!! Нежить!!
Селяне разбегались по своим жилищам, затаскивали внутрь лестницы и укрывались в подземных ходах. Бойцы с Ценьаном во главе устремились в прямоугольные землянки с четырех сторон селения. Здесь располагались охранные посты.
Единственной встречи с нежитью Елене хватило, чтобы не задавать вопросов, а припустить во весь дух. Но не с селянами, а с бойцами. Она оказалась в одной землянке с Ценьаном и Фануем. Еще десятка три вазашков и людей запрыгнули внутрь. Вход плотно закрыли.
– Женщина! – зарычал Ценьан. – Ты должна быть дома! Это место для бойцов!
– Я боец! – рявкнула Елена, сверкая глазами. – Ты только что это видел!!
Ценьан отступил под ее напором. Они затаились в землянке, сжимая оружие.– Вы никогда не выходили против них? – шепотом спросила Елена Фануя.
– Никогда, – отвечал тот. – Это бессмысленно. Мы надеемся только на чутье стражей. Нам самим не справиться. Вот почему полезли карлики – они тоже чувствуют приближение нежити и бегут от нее. Тш-ш-ш!..
На поверхности над ними послышался леденящий душу свист. Кто-то неподалеку скреб когтями деревья и с тяжелым хрипом втягивал воздух. Земля усиливала эти звуки в несколько раз.
"Умершие не находят покоя. Они мечутся, желая обрести небесное счастье для себя. Они ненавидят тех, кто это счастье имеет".
Раздался вой, тоскливое, неживое, жалобное вытье.– Второй раз за десять лет, – шепнул Фануй. – Как же так… Раньше они не переходили Заокраины.
Ценьан шикнул на него. Зашелестел снег, точно его разметали десятками метел. Нечто страшное медленными шагами подходило к селению.– Нам конец, – сказал кто-то из людей.
Страх начал просачиваться между заделанными мхом щелями. Ужас охватывал одного за другим бойцов. Но те, кто уже встречался с нежитью, держались. Таких здесь было больше половины.
– Проклятые наги, – еле слышно простонали из угла. – Где вы, провалиться…
Стонущего заткнули хорошим тычком в бок. В землянку повеяло холодом. Могильным, пустым холодом. Шелест становился– В бой… – едва выдохнул Ценьан.
Но никто не пошевелился. Вазашек обеими лапами сжал обсидиановый меч. Шерсть на его затылке встала дыбом.– Бессмысленно, – тихо ответил Фануй.
Снег зашелестел над самой землянкой, вспарываемый неживыми ступнями.– В бой, крысы!!! – заорал Ценьан во весь голос. – В бой, трусы!!
– В бой!!! – точно со стороны услышала свой голос Елена, и они с предводителем вазашков первыми ринулись наружу, взламывая крытую берестой крышу.
Казалось, будто они с размаху нырнули в ледяную воду, которая мгновенно пропитала насквозь и одежду и тело. Люди и вазашки с неистовыми криками принялись наносить удары мечами и ножами по бесплотным, человекоподобным фигурам. Иногда им это удавалось. По крайней мере, неживые отвратили внимание от селения к бойцам. А с восточной стороны уже мчалась подмога. Но нежить не карлики, с ними сражаться было почти бессмысленно. Вот один вазашек упал недвижимо наземь. Слышалась хриплая ругань Ценьана пополам с болью.
И тут белесую пелену взрезали, разметали в клочья черные, точно вырезанные, силуэты. Сверкнули сталью мечи, ядовитый зеленый туман пополз вместо мертвого белого.
– Люди! Прочь отсюда!! – прогремел звучный, полный жизни, голос.
Но селяне и так бежали со всех ног. Все твердо знали, насколько опасным может быть змеиное дыхание. Только обученные вазашки, которые умели дышать в ядовитом тумане, продолжали сражаться.
Черные, блестящие чешуей тени стремительно бросались на неживых, прямые мечи рассекали бесплотные тела на рваные лоскуты. Из глаз нагов летели серебряные молнии, и тела неживых осаживались, растекались лужами вперемешку со снегом. Два десятка стражей уничтожали под корень тех, кто и так давно уничтожен. Над полем битвы кружили огромные летучие мыши, разметывали крыльями остатки тумана, ударами отправляли наземь тех неживых, которые вздумали умчаться по воздуху. Вот одного нага обвила белая спираль, уронила на землю, потянула за собой. Другой, с медной чешуей на лице, одним ударом меча перерубил неживого. Раздался боевой клич, веселый и яростный. Сильный и звонкий голос Шахиги нельзя было спутать ни с чьим другим.