Найду твой след
Шрифт:
Глава четвертая
Брачные танцы
В Йокмокк, который расположен как раз на Северном полярном круге, пришла весна, а это значит, что Бьорн Торнберг, как обычно в это время, отправляется наблюдать за нерестом лосося.
Он давно оставил карьеру школьного учителя — Бьорн после окончания Стокгольмского университета преподавал английский язык в саамской школе, а теперь служил управляющим саамскими школами и занимался рыбным бизнесом.
Небольшая рыболовецкая компания, в которую вложены его деньги и которые уже увеличились в несколько раз за эти годы, ловила лосося
Бьорн проснулся на рассвете, поднял жалюзи в спальне своего домика и удовлетворенно улыбнулся — третий день идет дождь. Идет упорно, настырно… Наверняка многие в поселке недовольно морщатся — опять дождь… Но только не он.
Если зарядят сильные дожди, то обычно после них вода в северных речках поднимается, стаи лосося энергично устремляются из моря в реки.
Обычно лосось идет двумя рядами, выстроившись клином, похожим на журавлиный. Стоило Бьорну представить эту картину, как у него сильно сжалось сердце. Это зрелище всегда вызывало странные ассоциации — иногда ему казалось, что именно такое чувство заставляет его ждать весну с особенным нетерпением. Более того, когда Бьорн смотрел на осеннее небо и видел улетающих на зимовку журавлей, он не ощущал острой тоски даже от их надрывного тоскливого курлыканья, способного разорвать сердце, потому что видел совершенно иную картину — клин лосося почти на поверхности прозрачной реки.
Бьорн быстро опустил зеленоватые жалюзи, и комната погрузилась в утренний полумрак. Он натянул тонкое термобелье, которое всегда надевал под рыбацкий костюм, и удовлетворенно почувствовал, как оно плотно обняло тело. Бьорн ощутил прилив крови к коже, ему показалось, что не белье, а нежные женские руки обнимают его.
Чтобы остудить утренние жаркие ощущения, хорошо знакомые мужчинам, он быстро натянул поверх белья прорезиненный рыбацкий костюм, который давал понять всем его желаниям, что сейчас они неуместны, у Бьорна иная цель в это утро — он отправляется наблюдать за нерестом лосося. И потом, ведь вчера вечером…
Бьорн протопал в кухню, чувствуя босыми ступнями, как выстыл за ночь пол. Вчера он протопил камин, но не печь, потому что рано утром собирался уехать из дома на весь день.
Вчера вечером, снова вспомнил он, приезжала Карола, так с какой стати его телу так нестерпимо желать женщину?
Бьорн не впервые ловил себя на том, что, обнимая Каролу, не испытывает полного освобождения от желания. Как будто одна-единственная женщина навсегда лишила его такой возможности с другими.
Но ведь прошло столько лет, не была же она колдуньей? Так почему, обнимая Каролу и сливаясь с ней в экстазе, он ждет криков, какие слышал от той женщины в Булонском лесу? И почему, открывая глаза, он помимо воли надеется увидеть черные волосы, разметавшиеся на его груди?
Однажды со смехом он сказал Кароле:
— Слушай, Карола, а тебе очень пошли бы черные волосы.
Она оторопело посмотрела на него бледно-серыми глазами и спросила:
— Ты… ты предлагаешь мне их покрасить?
— Ну…
Она скривила губы в усмешке.
— Как ты считаешь, я должна покрасить их везде? Тебе не нравится вот так? — Она откинула оделяло и указала пальцем на белый треугольник в самом низу живота.
Бьорн дернул одеяло и накрыл Каролу, почувствовав
— Нет, Карола, не надо. Это я просто так. Забудь. Это глупости. Шутка.
На самом деле глупости, которые пора кончать. Надо наконец сделать Кароле предложение, стать приемным отцом ее трем сыновьям. Конечно, у них с Каролой родятся и свои дети. Ну и прекрасно, в который раз повторял себе Бьорн, но при этом чувствовал во рту кисловатый вкус. Первый сигнал того, что он лжет сам себе.
Крепкий черный кофе и бутерброд с сыром Бьорн проглотил мигом, взглянул на часы и с удовлетворением отметил, что на реке не будет никого. Впрочем, кого он мог там увидеть? Ему тем-то и нравился этот северный уголок Швеции, что никто не вторгался в его жизнь, никто не мешал делать то, что хочется, не дышал в спину, как в Стокгольме.
Он мог бы жить в столице, рядом с Лоттой, сестрой, в огромной родительской квартире в престижном районе, но… это не для него. Если бы он жил там, то едва ли мог рассчитывать увидеть то, что увидит сегодня. Снова, как и в прошлую весну…
Бьорн поставил в мойку кружку из-под кофе, выключил свет в кухне и в прихожей, принялся надевать сапоги. Пузатый рюкзак с болотными сапогами, которые доходят до самого паха и пристегиваются к петлям на полах анорака, уже собран накануне и стоял, привалившись к стене.
Взглянув на себя в зеркало, Бьорн прошелся пятерней по светлым волосам, пригладил их и плотно насадил на голову кепку с длинным козырьком. Бейсболка хороша от дождя.
Вполне еще свежая «вольво» стояла перед домом, совершенно мокрая снаружи, с потеками воды на стекле. Бьорн быстро пробежал под дождем, выругав себя за то, что не загнал машину вчера вечером в гараж, поленился. Он открыл дверцу и сел, торопливо захлопнув ее, словно спешил закрыть перед чьим-то мокрым носом. Бьорн закинул рюкзак на заднее сиденье и рывком повернул ключ зажигания.
В соседних домах еще не было света, выходной день и в этих краях — день «длинной постели», как говорят о выходных англичане. Бьорну понравилось это выражение, он вполне оценил его после Рождества, когда возил в Лондон сестру. Лотта горела желанием попасть на распродажу, которая в Англии начинается не до Рождества, а после него. Сестра всегда была без ума от этого шабаша, и даже сейчас, когда она еле ходит.
— Бьо-орн, — канючила она по телефону, — может быть, это в последний раз в моей жизни. — И он воображал, как ее синие глаза наливаются слезами.
Мог ли он отказать ей, зная, как ей будет приятно, если он сделает это для нее? Шарлотте Торнберг крепко не повезло в этой жизни. Бьорн до сих пор не верит, что она случайно упала с лестницы в доме своего приятеля. Но Лотта никогда не говорила о том, что там произошло.
— Бьорн, значит, я это заслужила. То было последнее предупреждение, и я все поняла. Ты ведь не станешь спорить, что моя жизнь сейчас устроена так, как я не могла даже мечтать?
Бьорну незачем было спорить. Никогда он не думал, что сестра настолько сильная женщина — она, бывшая поп-певица, открыла звукозаписывающую студию, которую осаждали музыканты из разных стран. «Шарлотта Свенска рекордз» — назвала она ее. И ее все знали под этим именем. Шарлотта считалась специалистом по шведскому саунду, она тонко чувствует его стиль и характер.