Найон
Шрифт:
– Почему не по форме одет?
– Чтобы вражеский снайпер не подстрелил. Лейтенант для хорошего снайпера – слишком мелкая добыча. – Итая вошла в роль, мягко и настойчиво ухватила командира за локоток и повела в сторону, для уточнений.
Миршатка снова попал в положение, которому не позавидуешь. Что у лейтенанта есть против него? Воротничок подшит, сапоги начищены, пуговицы на месте…
Надо пойти, почистить ружьё: два дня в руки не брал, ещё заржавеет, и тогда у лейтенанта возникнут... – Солдатик отправился в оружейную, часовому доложил, что хочет взять свой ствол.
– Жена прикатила – ты стреляться? Не дам. – У часового с головой полный порядок, недаром пост такой занимает. И оклад повыше, раз разбирается в бытовых моментах.
Пока владелец ружья придумывал легенду, для чего ему ружьё, на позиции прибыл груз секретный. Два грузовика доставили новое оружие, лейтенант бросился встречать. Троих надежных парней пригласил вскрывать ящики. Из них извлекали новенькие автоматы, пока из одного ящика не показался инструктор.
– Я инструктор. Я должен показать, как вставляется рожок, как рожок набивать патронами.
– А где патроны? – Лейтенант отдался делу все душой, стал вникать в подробности и недостачу.
– Нужно потерпеть. Бюджет министерства на текущий год исчерпан, патроны заложены в бюджет будущего года.
– То есть, раньше новолетия нам патронов не видать?
– Ну да. Тренируйтесь пока, как вставлять рожок, как извлекать. Я потом ещё разок приеду. Когда вам завезут патроны. Теперь всё понятно? – Инструктор помахал ручкой и полез в свой ящик. Его упаковали, придали ящику вид, как будто он пустой. И грузовики отправились восвояси, чтобы не мелькать на позициях, не дразнить противника.
Лейтенант распорядился сколотить длинный стол, на котором можно расположиться всем одновременно, роздал автоматы, разрешил их изучать самостоятельно. Началась спонтанная разборка всего, что можно разобрать. Солдаты обрадовались хоть какому занятию. Вскоре, под их ногами можно было найти запчасти и собрать из них два-три автомата – новой модификации, без приклада и ствола. Командир взял в помощники трёх сержантов и пошёл обходом вокруг полевой мастерской. А мастерская, если кто не знает, всегда имеет в подчинении и свалку, куда складируются отходы. К тому моменту, когда вернулся куратор из штаба, мастерская вышла на полную мощность. Стволы и приклады умельцы изготавливали из подручных средств, самые смелые уже мечтали о вылазке к противнику. Лейтенанту так и сказали: у них тоже сегодня прибыла баржа с оружием, в режиме строжайшей секретности.
– Я видел, можете не напоминать. Кстати, им подвезли автоматы этой же модели. Где-то работает завод и снабжает обе армии. – Куратор имел при себе знакомую по обложке карту, разжился на той стороне. Удерживая её подмышкой, Аверьянов к командиру с вопросом:
– Вы видели баржу с оружием?
– Конечно, нет. Зачем оно нам? Это же противник о своих позаботился. Нам баржами не привозят. – Лейтенант вручил куратору разобранный автомат. – Раз ты из штаба – докажи, собери правильно боевую единицу.
Итая с замиранием сердца наблюдала, как Евгений сдавал экзамен. Она невольно подставила его в эти условия. Всякий прибывающий на фронт обязан доказать, что не вражеский агент, что может собрать автомат за полторы минуты.
Аверьянов сдал экзамен на отлично:
– Помнят руки, помнят. Я сам по молодости палил из него, два года границы оберегал. Кстати, о границах. Лейтенант, можно взглянуть на вашу карту?
Стоило оба образца разложить на том самом столе, очистив поверхность от запчастей, как часть вопросов была снята мигом. Пришлось организовать собрание, весь личный состав фронта собрался вокруг единственного пня… Дерево это как-то срубили ударом ноги. Вот тоже приезжал с инспекцией из штаба человек, тоже в ящике для снарядов. Зато теперь не нужно было рубить лес для устройства трибуны.
– Товарищи сержанты, ефрейторы и рядовые! В этот трудный час, когда тыл обязался помочь фронту, если понадобится, мы со всей решимостью… – И полетел лейтенант с трибуны, потому как слабо держался на одной ноге, для второй не хватало места. Конечно, не без посторонней помощи слетел. Аверьянов отряхнул руки и полез на пень.
– Теперь я буду говорить. Не буду рассусоливать, буду краток. Вот две карты. Одну я захватил трофеем, с той стороны. Я только оттуда, и вот. У них точно такая же карта, одна типография выпускает. Что же мы видим? На нашей территории, с помощью типографского брака, допущена ошибка. А именно: вся прибрежная полоса принадлежит государству за океаном. На этой полосе пропечатан флаг того государства, и вот что мне удалось установить. Сперва нам подбросили карты без этого флага. Мы привыкли, что у нас под носом ничейная территория, как-то не обратили пристального внимания. Типография выждала и предложила обновить свои же, морально устаревшие образцы. Мы по привычке взяли и даже не взглянули. А надо было, надо! Мы бы сразу обнаружили отличия и поспешили бы установить посты по всему побережью. В этом случае противник не высадил бы десант, не создал плацдарм. Я видел их окопы, десяти минут не прошло. Поговорил с личным составом, хотя командир не одобрял, это было видно по лицу. И вот я спрашиваю: парни, а какого хрена вы сюда припёрлись? Большинство призналось: пришла повестка – мы и поднялись. На призывном пункте объяснили: за океаном находится страна, которая хочет напасть на нашу. Врага нужно упредить, поэтому мы перебросим батальон на отбитую удачно территорию. Заметим, без дипломатов и шпионов, а с помощью типографского брака. Как легла карта – так и завертелось дело.
– Что же делать? – послышался голос от личного состава.
– Я думаю, надо начать с типографии. Человек сорок я беру с собой, с автоматами, и туда.
Лейтенант ухмыльнулся:
– Патроны будут не раньше, чем через полгода.
Аверьянов отрезал:
– А кто знает об этом?
– Мы знаем.
– Вот и не болтай. Смелость города берёт, так и мы: вошли с автоматами – кто осмелится возражать? Берём за шкирку тамошнего дизайнера и рисуем новую карту. Потом внедряемся в школы, в киоски «Союзпечать», или как у них там они называются. И всё! Миру мир, я пошёл пить чай.
Итая первой подала пример. Дружные аплодисменты над линией фронта лишь убедили оратора, что он своё место занимает по праву.
Лейтенант отошёл в кустики, стал снимать с себя все знаки отличия. Поняли его крепко, до слёз обидно. Но тут мимо проходила жена этого… ну, Миршатки, приняла участие:
– Не крепко ушибся, лейтенант?
– Как вы меня узнали, я не в форме.
– Угадала.
Он сообразил, что другого случая может не представиться:
– Это, ну… Дизайнер – кто такой, ваш знакомый упомянул.
– Тоже какая-то шишка. У них у всех имена странные, как не с нашей планеты.
– Я и смотрю, какой-то он не настоящий, как Скарлим.
Итая попыталась вспомнить, где слышала это имя. Тоже странное, тут вокруг вообще много странного.
– Напомни-ка мне, Скарлим – это кто?
– Глава управления. – Лейтенант подумал, что завести дружбу с этой странной женщиной, у которой ума хватило явиться к мужу, на фронт. Ещё и шишку с собой привезла. Как ей вообще удалось уговорить Скарлима выделить машину? – Но ты, вижу, наша. Есть просьба огромная: увези ты этого из штаба. Он мне тут всю обстановку поломает.