Найти и уничтожить
Шрифт:
Ноги Дробота слегка затекли.
– Да замурыжил уже своим крестом! – вмешался Данилыч. – Железяки кусок, ни на что не годится. Я вот вам расскажу, как год назад в Сумах стреляли мы жидву…
– Слыхали уже сто раз!
Сидеть дальше в таком неудобном положении становилось невозможным.
– А ты, Гриня, еще послушай и подумай, где надо золото шукать и вообще…
Осторожно, будто перенося на вытянутых руках хрустальную вазу, Роман шевельнулся, перенося тяжесть тела с одной ноги на другую, и при этом чуть-чуть сместился в сторону, меняя позицию.
Под сапогом хрустнула ветка.
Дроботу показалось – огромный медный колокол внезапно оповестил врага о месте его нахождения. Эффект для него тут же стал сравним с тем, как будто гусеницы танка прошлись по деревянному забору. Моментально запаниковав и тут же покрывшись холодным потом, Роман попытался отползти от опасного места подальше – и теперь уже захрустело сразу несколько веток.
– Э, чуешь? – враз посерьезнел Данилыч.
– Что? – встрепенулся Гриня и тут же выплюнул: – Кто?
Палец Дробота лег на автоматный спуск.
Неспешно, плавно надавил.
– А ну, стоять! Кто там?
Спусковой крючок дошел до половины. Только бы Полина успела…
– Какого лешего полошитесь? – пробасила темнота.
Теперь сухие сучья под ногами хрустели громко и уверенно. Палец замер, затем так же плавно отпустил спуск. Старясь казаться невесомым и даже невидимым, Роман выдохнул, вытер тыльной стороной ладони обильно вспотевший лоб.
– Матвей, ты, что ли? – окликнул Сивый.
– Папа Римский! – огрызнулись из темноты. – Чего разорались? В засаду вас послали или песни петь? Спляшите еще!
– Не поет тут никто!
– Гриня, тебя, блядь, больше всех слышно! Обрадовались, место спокойное нашли? Так и сидите спокойно, вашу мать!
– А ты чего материшься! – не унимался Гриня.
– Слышь, постовые, у вас тут, как при советах, граница на замке! Воины…
– Сам, можно подумать, не такой!
Слушать дальнейшие препирательства полицаев у Дробота не было желания и не оставалось времени. Пользуясь моментом, что компания занята перепалкой, Роман отошел еще дальше вглубь леса, очень скоро натолкнувшись на Полину. Девушка, хоть и ожидая увидеть именно его, все-таки не сдержала вскрик. Однако вышел он настолько слабым, что полицейские, находившиеся теперь на приличном удалении, вряд ли могли его услышать.
– Кислые дела, – пробормотал Роман.
– Совсем? – одними губами спросила Поля.
– Пост они тут выставили. Обойти можно, только вряд ли он такой один, – пояснил Дробот. – Надо, как ни верти, утра ждать.
– Здесь прямо?
– Тоже не годится. Мало ли что в ихние бошки взбредет. Скучно станет на одном месте, попрутся вперед, напоремся… А вот… – Тут он замолчал, сам еще не веря в то, что собирается сказать.
– Что? – поторопила Полина.
– В болото вот не сунутся. Дальше болота не пойдут при любом раскладе, смекаешь?
– А мы?
– Не знаю… Другого пути все равно нет.
– Ночью через болото… Рома, места незнакомые.
– Знаю все, – согласился Дробот. – Никто не предлагает прямо вот так форсировать. Когда светло, еще имеет смысл. Так… Только стоять на месте все равно опасно, Поль.
Девушка промолчала. Дробот понятия не имел, что творилось сейчас у нее в голове. Так ничего не объяснив, Полина легко отстранила его рукой, пошла вперед, стараясь ступать осторожно.
Не видя, как еще можно поступить, Роман пошел за ней.
Болотом потянуло очень скоро.
Так пахнет озерцо с давно застоявшейся водой, затянутое ряской на радость окрестным гусям и уткам. Запах был тяжелым, влажным, густым, даже чуть сладковатым – а может, как раз это Дроботу и показалось. Здесь он вышел вперед и, когда почва под ногами стала мягкой, а левый сапог утопился по щиколотку в жижу, бросил, не оборачиваясь:
– На месте стой, Поля…
Девушка послушалась, даже шагнула назад, где земля оставалась прочной. Вытащив ногу из грязи, Дробот нащупал место, где не проваливалось, легонько попробовал – ничего, выдержит. Он сейчас полностью отдавал себе отчет: можно, не заходя в болото и не рискуя стать его добычей, пройти вдоль гряды, придерживаясь нужного направления.
План казался элементарным, но при всей простоте имел как минимум два серьезных изъяна. Первый – линия самого болота, которую Роман отметил еще утром на карте. Она изогнута, и, если следовать ей, можно легко сбиться с нужного направления. Второй – полицаи. Если сейчас, на этом участке, Дробот с Полиной нарвались на раздолбаев, и то лишь потому, что они таковыми оказались, то нельзя быть уверенным в том, что через несколько километров на их пути не встретится более подготовленный пост. Это косвенно подтверждало подозрения Романа: облава не прекратилась, и, стало быть, какому-то количеству бойцов удалось вырваться из кольца. Иначе неизвестное Дроботу «начальство» не согласилось бы отрядить полицаев прочесывать лес ночью в окрестностях болота.
Оставаться у самой трясины тоже рискованно. Только лезть сейчас, среди ночи, в топь – дурость не меньшая. С какой стороны ни зайди, везде положение Романа и Полины казалось невыгодным. И все-таки болото по-прежнему оставалось самым надежным вариантом переждать облаву.
Балансируя на зыбучей илистой поверхности, Дробот выхватывал взглядом из темноты деревья, маячившие впереди посреди болота. Приняв решение, он вернулся к Полине, отдал ей автомат, спросив на всякий случай:
– Управишься, если что?
– Если что? – тут же парировала девушка, но оружие взяла уверенно, и Роман на время успокоился.
– Будь здесь. Я скоро.
– Ты куда?
– Идея одна нарисовалась.
– Рома… – проговорила девушка тихо.
– Да? Что?
– Осторожно.
– Как-нибудь.
– Поклянись.
– Честное пионерское.
Дальнейший разговор не имел смысла. Оглядевшись, Дробот нашел подходящую по прочности ветку и, пользуясь ею, как шестом, неспешно двинулся обратно к болоту. По колено провалился, не успев отойти далеко от берега. В густую грязь ушли сразу обе ноги. Пока Роман вытаскивал с чвяканием правую, левая утопла еще глубже.