Найти мертвеца

Сэйерс Дороти Л.

Такси Бантера представляло собой одну из машин нового и превосходного типа, в которой имелась электрическая переговорная трубка, и она действительно работала. Бантер нажал на кнопку и обратился к водителю:

— Если он выйдет здесь, то очень медленно поезжайте мимо, вон к той большой повозке. Я там незаметно выйду. Не оглядывайтесь по сторонам и ни на что не обращайте внимания. Я оставляю десятишиллинговую банкноту на сиденье. Поезжайте прямо через рынок.

Водитель понимающе кивнул. Из левого окна Бантер видел, как Брайт стоял на тротуаре, расплачиваясь со своим таксистом. Бантер продолжал следить, и когда такси проезжало мимо большой повозки, он быстро выскользнул на тротуар. Торговец фруктами, заметив его маневр, быстро повернулся, чтобы крикнуть водителю, что пассажир надул его, не расплатившись за проезд, но в этот момент рука преданного

Бантеру таксиста протянулась через сиденье и резко захлопнула дверцу. Торговец фруктами стоял с выпученными глазами, а Бантер тем временем, сменивший заранее в такси фетровую шляпу на кепи, спрятался за повозкой, чтобы оттуда наблюдать за Брайтом.

К своему огромному удовольствию, он увидел Брайта, стоящего у края тротуара, и с радостным видом наблюдающего за тем, как удаляется бантеровское такси. После быстрого осмотра окрестностей, Брайт, очевидно, удостоверился, что за ним не следят, и с чемоданчиком в руке поспешно отправился по направлению к рынку. Бантер тут же взял след и начал пробираться за ним вперед, хлюпая башмаками по раздавленным фруктам и оторвавшимся капустным листьям, валяющимся на мостовой. Охота повела его через рынок, потом вывела оттуда на Тэвисток-стрит, а затем — вниз по направлению к Стрэнду. Тут Брайт сел на автобус, следующий на Запад; Бантер начал преследовать его на новом такси. След привел его только до Черингкросс, где Брайт вышел из автобуса и поспешно двинулся к станции метро. Бантер, быстро бросив своему водителю флорин, кинулся за ним вслед. — Брайт направился в Чарингкросс-Отель; на этот раз Бантеру пришлось следовать за ним совсем близко, чтобы не упустить свою добычу. Брайт подошел к конторке и заговорил с администратором. После короткой паузы и предъявленной визитной карточки, ему был передан пакет. Взяв его и положив в свой чемоданчик, Брайт быстро повернулся и направился к выходу, пройдя совсем близко от Бантера. Их глаза на мгновение встретились, однако, судя по всему, Брайт не узнал его. Он снова направился к станции метро.

Дальнейшее преследование Бантер практически вел наугад. Однажды он уже встречался с таким случаем и теперь самым главным для него было держаться незамеченным. Прежде чем последовать за Брайтом, он переждал несколько томительных секунд, и это было как раз то время, чтобы увидеть, как Брайт исчезал внизу в подземке.

В этот момент Бантер очень много бы отдал за свой верный котелок. Он старался изо всех сил, когда перебегал через станцию и затем, борясь с непослушным карманом своего неопределенного цвета пальто, снова сменял кепи на шляпу. Читателю не стоит пускаться в длинное утомительное путешествие по подземке, что заняло у Бантера следующий час. В конце концов «зайцы и собаки» [83] в надлежащем порядке вышли из Пикадилли и вернулись в исходное положение на довольно удачном для Бантера расстоянии друг от друга. Следующим местом их пребывания оказался Корнер-Хауз, где Брайт вошел в лифт.

83

Название игры, одни из участников которой бегут, бросая за собой бумажки, а другие, выбежавшие позже, преследуют их, стараясь перехватить, прежде чем они доберутся до условленного места.

В настоящее время в Корнер-Хаузе имеется три огромных этажа и каждый гигантский этаж имеет два входа. Кроме того, попасть с Брайтом в один и тот же лифт было равносильно вызову брошенному стихийному бедствию. Бантер, словно сбитый с толку кот, увидевший, что его мышь ускользает, в щель, стоял и наблюдал за поднимающимся лифтом. Тогда Бантер двинулся к витрине, делая вид, что разглядывает разнообразные торты и конфеты, а сам бросал быстрый взгляд на двери всех лифтов и одновременно на две мраморные лестницы. По прошествии десяти минут он почувствовал, что истинным намерением Брайта было просто выпить чего-нибудь прохладительного. Тогда Бантер направился к ближайшей к нему лестнице и очень быстро подошел к ней. В это время лифт прошел вниз, прежде чем Бантер достиг первого этажа, и он был ошарашен страшной мыслью, что именно этот лифт увез с собой Брайта. Неважно, жребий уже брошен… Бантер толчком открыл вращающуюся дверь на первом этаже и начал медленно прогуливаться между заполненных людьми столиков.

Смущенный вид клиента, разыскивающего свободное место за столиком в Корнер-Хаузе — обычное дело. Никто не обращал

на него никакого внимания, пока он кружил по огромному залу и все больше убеждался в том, что Брайта среди присутствующих не было. Он вышел через дальнюю дверь, где был осажден вопросами, не желает ли он, чтобы его обслужили. Бантер ответил, что просто разыскивает приятеля, и стремительно отправился на второй этаж.

Этот зал был совершенным близнецом первого, если не читать того, что вместо мужского оркестра в смокингах, исполняющего «Моя канарейка кружит у него пред глазами», в этом зале был женский оркестр в голубых платьях, который исполнял отрывки из «Гондольеров». Бантер медленно прокладывал себе путь через толпу, пока… его сердце внезапно не заколотилось под его плачевного вида синим жилетом из саржи… он поймал взглядом так хорошо знакомую ему рыжую голову и согбенные плечи. Брайт находился там; он сидел за столиком вместе с тремя пожилыми дамами и мирно ел жареную отбивную.

Бантер в отчаянии осмотрелся вокруг. Сначала, казалось безнадежным делом отыскать место где-нибудь поближе к Брайту, но в конце концов он заметил девушку, подкрашивающую губы и поправляющую прическу, явно собираясь уйти. Бантер подобно молнии устремился к этому столику и достиг своей цели — свободного стула. Некоторое время он искал глазами официантку, затем, подозвав ее, заказал чашечку кофе. К счастью, Брайт по-видимому, не особенно спешил со своей отбивной. Бантер попросил выписать ему счет сразу, как только ему принесли кофе, затем спокойно сидел с весьма пригодившейся ему газетой, которую развернул прямо перед собой.

После этой, казалось, нескончаемой задержки, Брайт покончил со своим ленчем, посмотрел на часы, попросил счет и поднялся. Бантер оказался четвертым после него в очереди к кассе, где оплачивались счета, и успел расплатиться как раз тогда, когда рыжеватая голова уже исчезала внизу на лестнице. В этот, похоже, удачный момент прибыл лифт. Бантер вскочил в него и пулей вылетел наружу в цокольном этаже, едва дверь лифта отворилась. Остерегаясь, чтобы его не заметил Брайт, он последовал за ним и после нескольких минут лихорадочного лавирования среди движущихся машин Бантер очутился в кинотеатре возле Сенного Рынка, и задержался, чтобы приобрести билет.

Брайт занял место в третьем ряду по 3 и 6 пенсов. Бантер, быстро прошептав служителю кинотеатра, что не успел достать билет поближе к экрану, умудрился сесть двумя рядами позади Брайта. Теперь он снова мог вздохнуть спокойно. С этого места, где он сидел, было прекрасно видно макушку Брайта, вырисовывающуюся на фоне сравнительной белизны экрана. Не обращая внимания на драму Любви и Страсти, в которой сначала переживали из-за размолвки, а потом от неверного толкования чрезвычайно затянувшегося последнего поцелуя, Бантер зафиксировал свое внимание на голове Брайта, и от этого сосредоточения слезы потекли к него по щекам.

Фильм содрогался в своем завершении. Наконец зажегся свет. Внезапно Брайт поднялся и начал пробираться между рядами.

Бантер приготовился следовать за ним, но Брайт вместо того, чтобы пройти к ближайшему выходу, вдруг зашел за занавеску, над которой синим пламенем горела надпись «Джентльмены».

Бантер опять опустился на стул и начал ждать. Другие джентльмены входили и выходили, однако Брайт так и не появлялся. Бантера охватило беспокойство. Имелся ли там второй выход? Свет в зале потускнел и погас, и на сцену вышел комик. Бантер встал и спотыкаясь об ноги трех хихикающих девушек и раздраженного пожилого мужчины, прокрался через проход между рядами.

Когда он это сделал, занавеска, прикрывающая вход в мужской туалет, отодвинулась в сторону, и оттуда вышел мужчина. Бантер внимательно смотрел на него, когда тот проходил в мягком полумраке зала, и остроконечный силуэт его лица говорил о том, что этот человек бородат. Пробормотав извинение, он прошел мимо Бантера и пошел по проходу между рядами. Бантер было направился за ним, но, подчинившись какому-то инстинкту, повернулся к занавешенной двери выхода из кино и обернулся.

Он увидел удаляющуюся спину бородатого мужчины, вырисовывающуюся в ярком свете дня; бородач проходил через выход на улицу; и тут Бантер вспомнил, как однажды Уимси сказал ему: «Любой дурак способен замаскировать свое лицо, но надо быть гением, чтобы замаскировать спину». Не зря Бантер в течение пяти дней неустанно следовал за этой спиной через весь Лондон, чтобы не изучить каждую ее линию. Мгновенно он преодолел проход между рядами и выскочил на улицу. Борода не борода, это был нужный ему человек.