Найти себя. Трилогия
Шрифт:
Конечно, не у всех настолько удачно складывалась судьба. Некоторые из оркчанок, оказавшихся на вторых ролях, все еще тосковали по родине и мечтали вернуться, а одна девушка даже не справилась с вокалом и теперь дорабатывала свой трехгодичный срок уборщицей в доме Сомова. Были проблемы и с исполнителями людьми. Особенно это касалось молодых и красивых певиц. Получив вдруг широкую известность, не всем удавалось справиться со звездной болезнью или устоять под натиском многочисленных и богатых поклонников. Кого-то, посчитавших что успеху они обязаны только себе и своему таланту, граф просто выгнал и о них больше никто и никогда не слышал, а кто-то предпочел музыкальной карьере выгодный
– На завтра назначена встреча с композитором Лирсом. Хочу повесить на него всю аранжировку своей музыки. Особенно музыки для фильмов, до которой у меня руки вообще не доходят. Но захочет ли лучший композитор страны заниматься рутинной обработкой? Что думаешь?
– Не захочет, – проворчал Обост, – Лирс ревностный служитель муз, да еще и гений, а таких деньги мало интересуют.
– Что посоветуешь?
Скрипач пожевал губами и задумчиво почесал седой небритый подбородок.
– Две дочки у него есть, – многозначительно произнес он.
– Ну ты даешь старик! – Виктор удивленно уставился на Обоста, – Разве я об этом тебя спрашиваю?
– Ну тогда не знаю, – сильно смутился скрипач и вспомнил: – Была у него одна муза. Глупая и легкомысленная девчонка. И была к ней любовь неразделенная. Лирс дрался из-за нее на дуэлях, был ранен, но она все равно ушла к другому. Дело прошлого, но мне кажется он ее до сих пор ее любит. Безответно и безнадежно.
– Не представляю, как можно вернуть любовь. Да и нужно ли? А вот обыграть эту тему и надавить на чувства служителя муз можно. И кто мне в этом поможет? – Сомов устало закрыл глаза и понес, по мнению Обоста, нечто совершенно невразумительное: – Моцарт, Шуберт, Бетховен…
Продолжая тихо бормотать и все также не открывая глаз, утомленный Виктор склонил голову на плечо Алель и тут же уснул.
– А ну цыц всем! – злобно прошипела вампирша, сидя в неудобной позе и не смея пошевелиться.
Народ в гримерке оборвал веселье, и удивленно посмотрел сначала на вампиршу, а затем на сладко спящего графа.
– Э-э, может разбудить его? – осторожно предложил Обост.
– Я тебе разбужу! – страшно оскалилась Лоу.
– Вот что, господа артисты, – негромко приказал скрипач, – аккуратно собираемся и отправляемся в таверну. Она сегодня забронирована за мной. И тихо всем! Не будем мешать отдыхать графу.
На другой день, согласно договоренности, в театр явился знаменитый композитор Лирс. На переговорах присутствовали Сомов, Обост и стряпчий, подготовивший контракт. Композитор прочитал предложенный договор, долго колебался, глядя на указанную в нем огромнейшую сумму, но все же отодвинул бумаги в сторону.
– Очень щедро, господин граф, но даже за такие деньги у меня нет желания заниматься вашей музыкой. Она мне не нравится.
– А мне ваша нравится, – без всякой обиды ответил Виктор, – Я часто посещаю концерты, где вы исполняете свои произведения и нахожу, что они прекрасны.
– Увы, не могу ответить той же любезностью. Пожалуй, только «Времена года», которые прозвучали вчера, еще можно назвать музыкой. Признаюсь, я не ожидал, что вы способны сочинить нечто подобное. Но все остальное, извините, это дешевки из трех аккордов. И хотя публика охотно принимает «Она любит тебя, да, да, да!», но это не музыка любви. И вы сами это прекрасно понимаете.
– Понимаю, – согласился Сомов, – Кстати, я как раз придумал новую музыкальную концепцию о любви, которую неплохо было бы довести до ума. Даже не знаю кому ее отдать. Нет даже нот. Эта музыка у меня только в голове. Не желаете послушать?
– Если в ней будет больше трех аккордов, – скривившись, позволил Лирс.
Виктор не стал убеждать композитора словами, а просто поднялся на сцену и сел за клавишный инструмент.
– В духе фантазии, – произнес он, – Печаль и одиночество. Этакая полная отчаяния любовь без ответа, под луной, застывшей в холодном черном небе. Что-нибудь в темпе Adagio sostenuto.
И полились тяжелые медленные, наполненные тоской и грустью звуки бессмертной «Лунной сонаты» величайшего немецкого композитора Людвига ван Бетховена. По напряженной позе Лирса было заметно, что эта музыка его зацепила.
– Неплохо, – тихо произнес он, после окончания произведения, – Весьма неплохо.
– Неплохо?! – едва не взбеленился Обост, – Да только боги могли сочинить подобное!
Но Виктор уже поднял руку, заставляя негодующего скрипача замолчать.
– А бывает, что неразделенная любовь кончается и остается только опустошенная душа, доведенная до крайности, – сказал он и обратился непосредственно к композитору: – Как вы думаете, господин Лирс, Presto agitato подойдет?
Сомов несколько раз сжал и разжал пальцы над клавишами и глубоко вздохнул. То что он собирался сыграть в заявленном бешеном темпе на клавесине, было выше его сил. Однако, руки Виктора, натренированные многолетними уроками магией, были способны творить и не такие чудеса.
Третья часть сонаты буквально взорвалась под сводами городского театра.
Вик бросил требовательный взгляд на Обоста и тот, безошибочно угадывая каждую ноту, вплел в мелодию пронзительные звуки скрипки.
Вскоре, привлеченные невероятной музыкой к сцене сбежались не только артисты, но и вся обслуга театра, включая уборщиков и гардеробщиц.
– Да как такое возможно? – прошептал кто-то из музыкантов, – Он словно в три руки играет.
– Или у него больше, чем пять пальцев на руках, – добавил другой.
А самонадеянный Лирс был просто раздавлен. Эмоции переполнили его тонкую ранимую душу, заставив сгорбиться в кресле и даже прикрыть рукой глаза, в которых предательски заблестели слезы. Он попросил сыграть еще раз, а потом еще и молча подписал контракт.
Уже гораздо позже, когда земная музыка в обработке Лирса гремела со сцен театров и экранов телевизоров, а сам он приобрел еще большую популярность и любовь, как среди зрителей, так и среди артистов, а также нашел утешение с одной из молодых певиц, композитор неожиданно вернулся моменту подписания контракта. Случилось это на одном из железнодорожных вокзалов во время пробных, а потому очень коротких гастролей по Фаргаусу. Труппа подобралась небольшая, но зато музыканты первый раз ехали за границу, к черноволосым ольдам, где популярность девичьей группы, в которой выступала их соотечественница, была просто невообразимой. Под непрерывным воздействием телевидения мир потихоньку начинал сходить с ума. И куда только девались вся надменность эльфов и их строгие нравы, когда на сцене появлялась полукровка Лана Креон. Вот и сейчас около вагона с девчонками бесновалась толпа, а безумные поклонники лезли в окна и даже под колеса поезда. За девочек Сомов не беспокоился – охрана у них была такая, что отразила бы даже вооруженное нападение. Виктор пристроил свой нехитрый багаж, а затем достал и бросил на столик перед Лирсом очередную пачку бумаг с нотными записями.