Найти свой остров
Шрифт:
– Он темная лошадка. Но я знаю кое-кого, с кем он связан. Трофимов сейчас в бегах. Его видели в тот день, когда погибла Евгения, в этом дворе – думаю, он и убил ее и отца. Возможно, похищение – его рук дело. Но вот кто стоит за ним, я не знаю.
– Надо его найти!
– Я найду. Ты поговори с полицией и жди моего звонка. Ника, я обещаю: я его покромсаю на атомы, но вырежу из него правду.
– Тогда иди и сделай это.
Ника повернулась к полицейскому, он спросил:
– Вы хозяйка квартиры?
– Вы
– Так положено. Нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов.
Ника отворачивается и идет к Мареку в комнату. Там беспорядок, белье с кровати сорвано, подушки разбросаны. Ника поднимает подушку сына и утыкается в нее лицом – она пахнет ее ребенком. Где он сейчас? Почему его ищет чужой человек, а она, мать, ничего не может сделать? А если его пытают? Убивают? Или уже убили? А если она больше никогда его не увидит? Зачем тогда все?
Буч прыгает ей на колени, он рад, что его человек снова с ним. Она машинально гладит его.
– Ника…
– Не трогай меня сейчас, Леша. – Она поднимает на Булатова пустой взгляд. – Не трогай, я сейчас… не могу. Ты иди… там мама, Макс. А я хочу побыть одна. Понимаешь? Мне надо. Возьми Буча, пожалуйста, он испуган.
Ей нужно остаться одной и подумать.
Кому понадобилось похищать детей? Кому она перешла дорогу?
Есть только один человек, который хочет ее смерти. Почему – не имеет значения, ей это неинтересно. Но он заплатил киллеру, чтобы тот убил их с Максом, а поскольку они живы, еще ничего не закончилось. И то, что он сидит очень высоко, значит только одно: при падении он разобьется насмерть.
Ника села в угол комнаты и уткнулась в подушку Марека. Она подождет новостей от Олешко, а потом решит, как поступить. Но сейчас нужно ждать, и на это нужны силы, и она их сохранит.
Дорога на Остров потерялась, и Буч мяукает в тумане.
– Марек, что теперь будет? – Ирка прижимается к названому брату. – Димка, иди сюда.
– Нет, надо обследовать это место. – Димкин голос звучит откуда-то справа. – Может, есть выход.
– Нет выхода… – Ирка плачет. – Мы умрем здесь…
– Не умрем. Мать найдет меня. – Марк обнимает ее. – Она всегда меня находила, когда мы играли в прятки.
– Сравнил тоже.
– Ты не понимаешь. Мать… она как кошка, всегда найдет путь. Туда, где другие и не подумают искать, она обязательно заглянет.
– Я пить хочу…
– Ир, постарайся просто сидеть и ждать. – Марек гладит девочку по голове. – Димка, иди к нам, хватит в темноте рыскать.
– Каменный мешок какой-то.
Димкина рука теплая и крепенькая, они садятся на какие-то тряпки, прижимаются друг к другу и погружаются в ожидание. Их будут искать и найдут – потому что их любят, без них ничего не делается.
– Мой папа сейчас ищет меня. Всех нас.
– Да. Мать тоже. Ничего, ребята, прорвемся.
В квартире все случилось так быстро, что они толком и понять ничего не успели. Какие-то люди вдруг появились в комнате, раздались негромкие хлопки, котенок кубарем скатился с коленей и спрятался за диван, а их уже тащили к выходу мимо лежащих в крови охранников.
И теперь они здесь – этот каменный мешок где-то в Александровске, потому что везли их недолго.
– Здесь не холодно – значит, рядом проходят трубы парового отопления. – Марк принюхивается. – Пахнет канализацией, но это, возможно, откуда-то извне. Если нас сюда бросили, значит, дверь имеется.
– Скорее люк. – Димка-Торквемада шмыгнул носом. – Я, когда меня толкали, успел потрогать – проем металлический, закругленный. Так что это не дверь, а люк.
– Что это может быть?
– Кочегарка, например. В старых домах есть бомбоубежища – может, это одно из них. Надо ощупать стены, возможно, есть другой выход, – говорит Димка.
– Тоже дело. – Марк отстраняет Ирку. – Ты посиди, а мы с Димкой…
– Я боюсь одна. С вами пойду.
Они медленно двигаются вдоль стены.
– Не может быть, чтоб ни одной щели…
– Возможно, еще ночь. Ир, не волнуйся, мы выберемся.
– Как же…
Они нащупывают трубы, оказавшиеся теплыми, и идут вдоль них. Стена обрывается, они уткнулись в другую – медленно пошли вдоль нее. Ощупывая каждый сантиметр, они ищут слабое место. Темнота такая кромешная, что Марку начинает казаться, что он ослеп.
– Стена стала ниже, потолок нависает. – Марк трогает рукой потолок. – Что это такое, кто бы мне сказал?
– Похоже, это какие-то коммуникации все-таки. – Димка нюхает воздух. – Канализацией воняет. Мы под землей.
– Ребята, дверь!
Ирка нащупала створку и не верит своему счастью. Значит, есть выход.
– Заперто…
Ирка прижимается к створке и плачет.
– Ир…
– Марек, мы умрем здесь.
– Это не та дверь, через которую нас сюда впихнули, – говорит Димка. – Там был металл, а здесь дерево. Нужно поднажать…
– Подожди. Давай послушаем, что там.
– Марек, да что там может быть? Нужно выбираться и откуда-то позвонить родителям. – Димка повел носом. – Тут канализацией не пахнет, но заметно прохладнее.
– Ой, а как же мы на улице?.. – Ирка вдруг понимает, что на них, кроме домашних спортивных костюмов и тапок, ничего нет. – Там мороз, а мы…
– Ир, главное сейчас – выбраться отсюда, а там разберемся. – Марк нажимает плечом на дверь. – Ну-ка, Димыч, пособи…
Втроем они навалились на дверь – она подается, медленно, но подается! В щель уже видны ступеньки, освещенные каким-то призрачным светом, – на дворе, похоже, все-таки ночь.