Назад в Лабиринт
Шрифт:
— Я не знал, право же, не знал!.. — почти бессвязно бормотал Альфред. — Я не знал, что сделал это. Вы должны мне поверить. Я не помню…
— Ты — не — помнишь! — с каждым словом Хаг сильно встряхивал сартана, в результате чего, в конце концов, Альфред оказался на коленях.
Сначала Эпло выручил собаку, которую чуть не затоптали, потом выручил Альфреда.
— Оставь его в покое, — сказал он Хагу. — Сартан говорит правду, каким бы враньем тебе это ни казалось. С ним это часто бывает, когда он сам не знает, что делает. Превратился, например, в дракона, чтобы спасти мне жизнь. Будет тебе, Хаг. Отпусти его. Он — наше спасение. Во всяком случае, я на это надеюсь. А если мы здесь в ловушке, тогда уже все равно — это уже не имеет значения.
— Отпустить его! — задыхаясь от ярости, выдохнул Хаг Рука, потом, наконец, швырнул сартана на пол. — А кто отпустит меня?
Повернувшись на каблуках, он прошагал к двери, рывком распахнул ее и вышел. Мейрит, внимательно следившая за происходящим, с интересом отметила, что сартанская магия не предприняла явной попытки остановить менша. Она уже подумала, не пойти ли за ним — вдруг и ей повезет и она выберется отсюда, — но тут же отбросила эту мысль. Она не может оставить Эпло. Ее Повелитель приказал ей остаться с ним.
— Пес, иди с ним, — приказал Эпло.
Животное метнулось вслед за Хагом. Эпло опустился на колени рядом с Альфредом. Мейрит воспользовалась суматохой, чтобы тихонько отойти в менее заметное место, насколько это было возможно в этой пустой комнате.
Альфред лежал на полу, свернувшись калачиком, жалкий и беспомощный. Мейрит презрительно посмотрела на него. У сартана был такой вид, словно его самого скоро придется воскрешать. Как такой мог воскресить Хага? Менш, должно быть, ошибается. Сартан был долговяз и нескладен, средних лет, с лысой макушкой и растрепанными волосами, торчащими по сторонам головы. Его чрезмерно большие кисти рук и ступни наводили на мысль, что они должны принадлежать кому-то другому. Он был одет в выцветшие бархатные бриджи, бархатный камзол не по размеру, рас тянутые чулки и мятую рубашку с порванным кружевным воротником.
Вынув из разорванного кармана потрепанный платок, Альфред принялся вытирать лицо.
— Ты в порядке? — спросил Эпло грубовато, но заботливо.
Альфред поднял на него глаза и покраснел.
— Да, спасибо. Он… он, конечно, был вправе так поступить. То, что я сделал — если я это сделал, а я, на самом деле, не помню, — было ошибкой. Ужасной ошибкой. Ты помнишь, что я говорил на Абаррахе о некромантии? — последние слова он произнес шепотом.
— “Если кого-то безвременно возвращают к жизни, другой безвременно умирает” — да, я это помню. Но, послушай, неужели ты не можешь помочь ему?
Альфред секунду колебался. Казалось, он уже был готов сказать “нет”, но потом вздохнул, его узкие худые плечи опустились.
— Да, думаю, это возможно, — сказал он, тряхнув головой. — Но не здесь.
— А где?
— Ты помнишь ту комнату… на Абаррахе? Ту, что они называют “Чертогом Проклятых”?
— Да, помню, — сказал Эпло, и было видно, что ему это воспоминание неприятно. — Я хотел вернуться туда. Хотел повести туда Ксара, чтобы показать ему, что я имел в виду, когда говорил о высшей силе…
— О, только не это! — встревожившись, запротестовал Альфред. — Думаю, это было бы крайне опрометчивым поступком. Ты знаешь, ведь я узнал, что это за комната. Ола рассказала мне.
— Рассказала — что? — спросил Эпло.
— Она была уверена, что мы обнаружили Седьмые Врата, — тихо проговорил Альфред с благоговейным страхом.
— Да? Ну и что? — пожал плечами Эпло. Альфред, по-видимому, растерялся от такой реакции, потом со вздохом сказал:
— Так, значит, ты про них ничего не знаешь. Хорошо, я тебе расскажу. Видишь ли, когда сартаны разделили мир…
— Ну да-да, — нетерпеливо прервал его Эпло, — Врата Смерти, Последнее Врата — я успел пройти через столько врат, что мне на всю жизнь хватит. Что же такого в этих? Чем они так замечательны?
— Именно в них они находились, когда разъединяли мир, — сказал Альфред, понизив голос. — Они тогда были в Седьмых Вратах.
— Значит, Самах, Ола и Совет собрались в этой комнате.
— Более того, — торжественно проговорил Альфред. — Они не только собрались в этой комнате, но и наполнили ее магией. Находясь в ней, они раскололи мир и создали четыре новых.
— И она все еще существует, — присвистнул Эпло, — со всей своей магией… со всем могуществом… — он покачал головой. — Не удивительно, что они оставили охраняющие руны, чтобы никто туда не проник.
— По словам Олы, Самах в этом не виноват, — сказал Альфред. — Понимаешь, когда магические изменения были завершены и миры созданы, он понял, какой опасной может стать эта комната…
— Миры, которые можно создать, можно и уничтожить.
— Именно. И поэтому он сделал так, чтобы о комнате забыли.
— Но почему было просто не разрушить ее?
— Он пытался, — спокойно сказал Альфред. — И обнаружил, что не может.
— Высшая сила остановила его? Альфред кивнул.
— Испугавшись встречи с неведомым, не умея или не желая его понять, Самах спрятал комнату, надеясь, что ее никогда не найдут. Вот что знала об этом Ола. Но камеру нашли — это сделала группа сартан на Абаррахе. Они были крайне несчастны из-за того, что происходит с их народом. К счастью, похоже, они и понятия не имели о том, что обнаружили.
— Ладно, допустим, мы были в Седьмых Вратах. Но какое все это имеет отношение к Хагу Руке?
— Я думаю, если бы он попал в Седьмые Врата, он бы освободился.
— Как?
— Я точно не знаю, — туманно ответил Альфред. — Да и какая разница? Мы ведь остаемся здесь. Эпло обвел взглядом комнату.
— Проклятье, где мы находимся? Ты сумел убежать от Самаха? Это место мне кажется знакомым, оно похоже на тот склеп на Арианусе. Но вряд ли мы вернулись туда, верно?
— Нет-нет, мы не на Арианусе.