Назад в СССР 2
Шрифт:
Я улыбнулся. Мой собеседник пытался говорить с французским акцентом. Еще было смешно, от того, что у каждого советского человека есть свой кум, сосед, родственник, коллега по работе, побывавший за рубежом, по рассказам которого люди строили свои впечатление о бытовой стороне заграничной жизни. Сергей рассказывал так, будто сам съездил.
Михаил продолжал:
— Ладно — в городах, но если ехать по Франции на поезде, за окном всегда будет одно и то же: унылое небо, унылые поля и серые покосившиеся домишки. Несчастные
— Думаете, мы будем жить счастливее?
Он вытаращил на меня глаза будто я сморозил какую-то глупость. Хотя, конечно он не особо представлял, как живут за границей.
— Конечно! Мы уже живем счастливее! А случайно не из этих? — мой собеседник сощурил глаза.
— Из каких, этих? — мне стало интересно.
— Из хиппи?
Я трудом сдерживал смех.
— Ну какой я хиппи, у них длинные волосы, штаны клёш. Я студент.
Сергея немного успокоили мои слова.
— Ну мало ли. Кто вас знает. Ты не обижайся на меня братец. Мы живем своей жизнью, а не чужой. Никто нас не эксплуатирует, как у них там. У нас своё жилье, а они там на дне, вечно арендуют. Знаешь как хитро?
Я отрицательно покачал головой. Тогда Сергей мне начал рассказывать как по его мнению работает ипотека в капиталистических странах.
— Они там в кабале у банкиров. Банк выкупает квартиру и сдает тебе в наем, за баснословные барыши. Ты как рабочий человек, чтобы семья его имела место где жить, ходишь на поклон к банкирам-финансистам и отдаешь им всю свою зарплату.
— А как же деньги покушать и как далее.
— Как, как? Жена работает! Если не работает, то выбрасывают прямо на улицы. Так и живут — еле концы с концами сводят годами.
Немного не понимая всей схемы он, сам того не ведая, рассказывал мне о том, как будут жить его дети и внуки через тридцать-сорок лет. Он говорил о классовой борьбе и сопротивлении мирового пролетариата, о преимуществах развитого социализма.
Святая наивность, вера в том, что люди в СССР все равно живут лучше, чем в Париже или Нью-Йорке. Позволяла нашим не замечать собственных проблем и легче переносить тяготы. Безусловно восьмидесятые это лучшее время для советского человека.
Но тем не менее своих проблем хватало. Именно в это время начали появляться карточки и талоны на некоторые группы продуктов.
Содержание внешних спутников — нерентабельных социалистических стран обходилось все дороже. Кто-то из руководства этих стран искренне стремился построить социализм за счет ресурсов СССР и соцлагеря, а кто-то просто занимался иждивением и пожиранием ресурсов.
Много лет назад, еще в прошлой жизни я пришел к выводу, что все о чем писал Маркс про капитализм более менее правда.
Он, конечно, не учел, точнее не мог предположить, что технологии изменят облик сельского хозяйства и промышленности настолько, что на земле будут работать три-пять процентов населения против
Что большинство потомков пролетариев в западных странах и странах бывшего СССР перевоплотятся в серых и белых воротничков в бесполезный офисный планктон. Но в целом принцип Маркса про эксплуатацию труда и извлечения прибыли из этого не изменился совсем. Так же как и не изменилась концентрация денег у банкиров. Сложнее у Маркса с описанием будущего.
В который раз мне очень хотелось рассказать кому-нибудь про грядущее, но я не стал рисковать.
Это сложная дилемма, как у врача, когда он должен сообщить больному, что у того не осталось шансов на выживание.
Проводница пришла и собрала билеты.
Мой собеседник решил сам рассказать о том, что об этом думает
— Через тридцать лет человек будет жить при коммунизме. От каждого по способности, каждому по потребности! Если бы не эти империалисты и капиталисты, мы бы уже построили коммунизм на земле.
— Совсем без денег?
— Да. Это будет очень скоро. Думаю, я доживу до этого времени. А ты и подавно. Люди станут свободными от поклонения деньгам. А всю работу будут выполнять роботы.
— А что будет делать тогда человек?
Он пожал плечами.
— Наверно изобретать, открывать новые планеты и миры. Ты пойми. Исчезнут голод и болезни. Преступности совсем не будет, потому что зачем воровать, если все доступно каждому. Вот оно лежит бесплатно — протяни руку бери сколько хочешь. Ну или сколько надо.
— Все будет совсем не так, к сожалению.
— И как же по твоему будет?
Я не ответил и углубился в свои мысли. Будущее несколько отличалось от представлений людей о нем. Будут тяжелые испытания для людей и мы окунемся в дикий, нет, в дичайший капитализм.
Многих советских ждет нищета, тяжелая безработица, крушение идеалов и норм морали.
Еды в мире будет производиться много, её излишки будут безжалостно уничтожаться, землепашцы будут утилизировать урожаи и выливать вино, но голод в мире никуда не денется
Болезни не исчезнут — наоборот появятся новые, страшные такие, как неизлечимый СПИД, Эбола.
— Наверно, все будет хорошо, но не так быстро.
Ну сказал бы я ему про Перестройку и про развал СССР. Сейчас он посчитал бы меня сумасшедшим или антисоветчиком, которым я не был.
Скорее всего, во времена перестройки он бы меня и не вспомнил.
Я всплыл бы в его памяти только тогда, когда он осознает, что страны с названием СССР больше не существует. И то, он вспоминал бы меня в образе причудливого студента, случайно предсказавшего в своих юношеских фантазиях события начала девяностых.
Я вернулся мыслями на землю. Мне нужно было прожить достойно и интересно тут, в этом времени, а не думать, о том, что будет в будущем. «Грядущее неизбежно — живите неспешно»