Назначьте ведьме адвоката
Шрифт:
И в ответ получила такой взгляд, что предпочла не только сразу рот захлопнуть, но даже и демонстративно его ладонью зажать. Лишь обернулась через плечо, улыбнувшись явно растерянной даме. Всё же ведьме её жалко было. Ну так, немножко.
[1] Литания — молитва, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний.
[2] Интональное убеждение — внушение с помощью интонаций, модуляций голоса, одна из гипно-методика.
Глава 8
Снобы, попутным ветром сюда случайно занесённые, считали, будто Новый Айрен
Ну ведь деревня — деревня и есть. Домики аккуратные с резными наличниками, яркими ставнями, жестяными петухами-котами на крышах. Золотые шары и астры за крашеным штакетником, а во дворе непременно яблоня с натужно гнущимися под тяжестью аппетитно-красных плодов ветками. Воздух холодный, свежий, как колодезная вода, просторный. И собака лениво взбрехивает, а у забора, в изрядно пожухшей уже травке куры роются, тихонько квохчут о своём, о дамско-курином, пока петух не заявился.
Инквизитор оценил и палисадник с цветочками, и выбеленный домик. Сорвал со свесившийся над забором ветки яблоко, о мантию обстоятельно отёр глянцевый бочок, куснул с хрустом.
— Чего-то тут не сходится, — пробормотал невнятно, поспешно рукавом утираясь — местные яблоки столичным нечета, их так, с разгона, кусать не стоит, весь соком обольёшься.
— С чем не сходится? — поинтересовалась Кира, пытаясь как-нибудь понезаметнее, ногой, от себя серую пыльную какую-то курицу отодвинуть.
Квочка отодвигаться не собиралась, что-то в адвокатшиных ботинках её заинтересовало, и птица явно вознамерилась их на зуб, в смысле, на клюв попробовать. А, между прочим, госпожа Рейсон домашних птиц с детства боялась до самого настоящего визга. Всех боялась: и гусей, и индюков и вот кур. Но как тут завизжишь, когда инспектор рядом стоит, яблоко задумчиво трескает.
Правда, бочком-бочком, а за спину Тейлору Кира всё-таки переместилась. Для рыжего её манёвры незамеченными не остались. Инквизитор, бровь вздёрнув, глянул на ведьму, на курицу и совершенно точно ничего не понял.
— Да с тем, что я придумал, не сходится, — пояснил инспектор раздражённо, прицельно запулив огрызком в криво прибитый скворечник. Не попал, между прочим. — Видимо, где-то что-то я упустил.
— Может, ты по-человечески объяснишь? И, вообще, зачем мы сюда пришли?
Инквизитор снова искоса покосился на адвокатессу, хмыкнул эдак непонятно, даже головой мотнул. Но Кире не до его высоких чувств сейчас было — в глазах подкрадывающейся курицы явно блеснул плотоядный огонёк.
— А своими мозгами подумать? — предложил Тейлор.
— У женщин, тем более у ведьм, мозгов нет, — буркнула Рейсон, опасливо подол подбирая, — это всем известно.
— Известно, — покладисто согласился инспектор. Потёр щёку, будто проверяя качество бритья. — Смотри. В «дано» к убийству можно записать: умершего отца. Единокровных братьев и сестру, которые между собой не ладят. Мать — она же мачеха — счастливо актёрствующую в столице и детьми явно не слишком интересующуюся, но внезапно приехавшую. О чём это говорит?
— О том, что она волнуется за дочь?
— Так волнуется, что прибыла только на четвёртый день? Слегла от переживаний? — скептически предположил Тейлор.
— Ну, может, она узнала не сразу?
— Такие всё, что касается их драгоценной шкурки, узнают моментально. А чего ты так разнервничалась?
— Да убери ты её! — всё-таки взвизгнула Кира, уже откровенно за инквизиторскую спину прячась.
— Кого?
— Курицу!
— Ты куриц боишься? — очень удивился недогадливый Тейлор.
— Боюсь! — вынужденно призналась ведьма и забралась-таки на лавочку, едва не снеся шляпой с корявой берёзы злосчастный скворечник. — Убери, ради бога!
— А мышей? — на агрессивно хлопающую крыльями, клокочущую коршуном птицу внимания даже не обращая, поинтересовался инквизитор.
— У меня фамильяр крыса! Вы же видели!
— Мы видели, — непонятно подтвердил инспектор. Но сжалился всё же, отогнал, легонько подпинывая под пушистый зад пеструшку к забору. И галантно Рейсон руку подав, сообщил, — Дракон изгнан. Теперь, леди, спустишься?
— А мы перешли на ты? — ворчливо поинтересовалась ведьма, с лавки спрыгивая.
Предложенную помощь она предпочла проигнорировать, но рыжий её всё равно под локоток подхватил — вежливый!
— Ты перешла, — занудливо поправил инспектор. — Я только инициативу поддержал. Так какой вывод мы делаем из всего вышеизложенного?
— Что инквизиторы не утруждают себя страхами и фобиями? — деловито поправляя мантию и усиленно пытаясь сделать вид, будто ничего такого не случилось, предположила Кира.
— Что в деле деньги замешаны.
— Какие деньги? — оторопела адвокат.
— Думаю, что совсем немаленькие. И вот тут у меня концы с концами не сходятся. Дом-то явно не слишком дорогой.
— Чей дом? — бахнула Рейсон.
Вот откуда на свете берётся такая великая несправедливость? У всяких там инквизиторов логика не только на обе ноги хромает, но ещё и кренделя выписывает, от которых аж голова кружится. А идиотом себя чувствуют окружающие.
— Дом нашей подозреваемой, — снисходительно, на самом деле будто умственно отсталой, пояснил рыжий, да ещё и пальцем в избушку, за палисадничком белеющую, ткнул. — Если верить справке, к делу приложенной, здесь она и живёт. Но на особняк это не похоже.
— Не похоже, — согласилась Кира. — И что?
— Видимо, в своих выводах я ошибся, — безмятежно подытожил инспектор. — Пошли, посмотрим, что внутри.
И действительно пошёл, совершенно по-хозяйски калитку открыв, но запереть её не удосужился — оставил нараспашку. Ведьме не осталось ничего, кроме как за ним семенить унизительно. Правда, дверку она заботливо прикрыла.
— Погоди! А не проще её мать обо всём спросить?
— Эта дама под страхом смерти слова правды не скажет, — хмыкнул Тейлор, вышагивая по дорожке, вымощенной неровными каменными плитами с таким видом, словно всё вокруг ему принадлежало. — Только не спрашивай, с чего это я взял. Просто такую породу слишком хорошо знаю.