Называй меня Мэри
Шрифт:
Не удивляло теперь полное отсутствие реакции на убийство. Равнодушие к смерти, причиненной врагу, – своеобразный военный трофей.
Ничего иного, кроме разве что нескольких минут сомнительной славы, бывший капитан теперь уже бывшей милиции Олег Кобзарь с Донбасса не принес.
Он пересек двор, озираясь, ощупывая глазами мартовскую тьму. Никого не было, даже окна многоэтажки в это время не густо светились. Остановился прикурить, прикинул, куда выходят окна свистуновской квартиры. Понял – не сюда, квартира угловая. Не спеша обошел дом, огибая с правой стороны.
На месте сыщика он огорчился бы.
Однако убийца порадовался.
Кобзарь вернулся в машину, уселся за руль. Вытащил телефон, выключенный раньше, включил. Тут же запищали сообщения. За время, пока он совершал преступление и заметал следы, пришло пять сообщений, все – заказы. Пробежал глазами, ни одним не соблазнился. Немного подумав, набрал номер, хранившийся только в памяти.
Ответили после первого же вызова.
– Мы же договаривались, Кобзарь.
– Эта линия у тебя защищена.
– Все равно. Твоя – нет. Тот, кому надо, зафиксирует звонок.
– Абонента не определит, Пасечник.
– Зато при желании вычислит место. И уж наверняка время звонка.
– Это если будут искать меня.
На том конце Пасечник вздохнул:
– Лилик, я знаю тебя так давно, как свою жену. И точно лучше.
– К чему…
– К тому! – Тон звучал недовольно. – Если б все прошло ровно, как дети в школу, ты б ко мне так сразу не кинулся. Значит, пошло не так. А мне снова, Кобзарь, за тобой подчищать. Значит, если не подчистить, есть шанс, что ты прокололся и тебя зацепят обязательно.
Теперь вздохнул Олег.
– Жизнь – она не простая, сам же понимаешь.
– Слушаю. – Пасечник успокоился, как всегда бывало в таких случаях.
– В двадцать десять наш друг поехал в клуб «Торнадо», это заведение на Подоле. – Он перешел к манере рапорта. – За неделю, на которой я его водил, был там второй раз. Похоже, частый посетитель, но вряд ли постоянный клиент.
– Это важно?
– Это мой вывод.
– Вот тут ты весь, Лилик. Делаешь выводы, которые никогда не касаются основного дела. Но зачем-то все равно ломаешь над этим голову.
– Всегда хочу знать полную картину.
– Только не всегда она нужна, – отрубил Пасечник. – Вишь, мы уже тратим на лишние трения кучу времени.
В другой раз Олег бы возразил. Тут воздержался. Раздавил окурок в пепельнице, продолжил:
– Я провел его до «Торнадо». Он был один. Назад, домой, приехал через два часа и с бабой.
– Не люблю это слово.
Кобзарь представил, как Пасечник скривился.
– С девушкой, так устроит?
– Свидетель? – Долго объяснять не пришлось, и Олег почувствовал настороженность.
– Пришлось все менять на ходу. Но в результате наш приятель… Как бы это объяснить… Скажем так: налетел на пулю из собственного пистолета.
На том конце долго молчали.
– Как знал. Завелся с тобой… – услышал наконец. – Девушка, надеюсь, этого всего не видела.
– Баба… девушка убралась прочь. Но слышала, как наш друг называл меня по фамилии, имени, еще и Лиликом.
На том конце застыло еще более долгое молчание.
– Кисло, – коротко произнесла трубка. – Идеи есть?
– Навалом. Девушку зовут Милена. Имя не такое уж редкое сейчас, но все равно их не так много, как Марин или Оксан. Фамилии не знаю, где живет – тоже. Однако зуб даю: наш друг нашел ее в «Торнадо». Внешность эффектная, имя приметное. Думаю, она завсегдатай.
– Профессионалка?
– Там не клуб с проститутками, Игорь. Не бордель подпольный. Девушка из категории искательниц приключений. Могла поехать с нашим другом, потому что видела его там несколько раз. Доверяет. Ну, и вряд ли у нее это первое подобное приключение.
– Что от меня нужно?
– Аккуратно вычислить Милену. Ресурсы имеешь.
– Ясно. Ложись спать, Лилик. Я сам тебя найду.
– Ага, спать. Работа еще есть.
– Тогда работай, но не надрывайся. Береги себя.
В трубке загудело.
– Твоими молитвами, – хмыкнул Кобзарь, сбросил гудки, переключился на сообщения.
Новое, шестое.
Олег нажал нужную кнопку, вызывая диспетчера.
– Сорок четвертый, я недалеко от «Минской». На Бабий Яр заказ беру.
Не отказался, хотя по такому тарифу в это время мало кто ездит. Все требуют больше и в конце концов получают свое. Но сейчас Олегу хотелось как можно скорее убраться отсюда. Так что он не капризничал.
Пассажиры ждут. И будут немало удивлены скоростью подачи машины.
Кобзарь открыл двери и шагнул в привычный бардак.
Жил он в однокомнатной квартире на четвертом этаже девятиэтажки в недрах Святошина. Когда-то в соседнем доме получил служебную, двухкомнатную, которую потом Пасечник через знакомого юриста помог без проблем приватизировать. После развода равноценно разменять ее не удалось. А продать не выходило: жилье стремительно переставало быть ликвидным товаром.
С женой расходились за два года до начала войны. Уже тогда агентства недвижимости падали густо, чуть ли не каждый день. Их собственники становились частными перевозчиками, Олега самого несколько раз подбрасывали по делам вчерашние брокеры. Его нынешняя работа в такси – идея, подсказанная временем. Других вариантов для тех, кто имеет авто, потерял постоянный заработок, устал от всего и ценит независимость, не стоит и искать.
На то время Кобзарь еще служил в розыске. Отношения с бывшей дошли до состояния, когда пребывание под одной крышей, даже если у каждого есть отдельная будка, становилось физически невозможным. Он ночевал или в кабинете, или у Головко, чья жена в то время еще не забеременела и кому посторонние в доме не мешали, а иногда – в пустой камере, если такая находилась. Единственное неудобство создавала невозможность регулярно ходить в душ. Но Кобзарь со школы научился принимать себя таким, как есть, не пытаясь поломать природу и стать лучшим.