Не ангел
Шрифт:
— Большое спасибо, сэр. Сейчас приведу вашего брата.
— Скажите, а… мисс Фортескью еще здесь?
— Кто? А, актриса. Нет, она давным-давно ушла. Сержант, приведите мистера Литтона. Он обвиняется в нарушении общественного спокойствия.
— Я понял, благодарю, — сказал Оливер. Ему было очень неловко. — Мне стыдно, — заявил он Джеку, когда они остались одни, — за твое поведение. Ты наверняка был пьян…
— Уол, не начинай, — мрачно заметил Джек, нарочно называя брата именем, которое когда-то дали ему дети. — С каждым могло случиться. Просто мне не повезло.
— Не
— Да? Какой кошмар.
— Да, так что гордиться нечем. Помилуй, Джек, тебе уже тридцать пять лет, не пятнадцать…
— Знаю, знаю, извини. А если я скажу, что был дураком и больше такого не повторится, это поможет?
— Боюсь, я тебе не поверю, — произнес Оливер. — Зачем тебе это, Джек, что с тобой?
— Мне уже тридцать пять лет, а что я могу предъявить жизни? — угрюмо спросил Джек. — Пьянки да гулянки? Все у меня сейчас хуже некуда.
— И что же не так? У тебя есть работа, сносное жилье и чудесная девушка.
— Но я же вот-вот лишусь работы, разве не правда?
— Не лишишься, конечно, — замявшись, сказал Оливер. — Но, возможно, она будет… несколько иной. В любом случае это моя забота. Я за тебя в ответе. Не нужно было доверять тебе так много и так скоро.
— Да ладно, не думай об этом. А девушки у меня, наверное, уже нет. Она совсем рассвирепела…
— Надо думать. Лили — девушка разумная.
— А что касается жилья… в общем, это чертовски дорого. У меня вечно проблемы с деньгами…
— Экономь, — сухо ответил Оливер. — Но ты всегда можешь вернуться к нам, ты же знаешь. Если тебе не по силам содержать квартиру.
— Нет уж, спасибо.
— Почему? — взглянул на него Оливер. — Мы скучаем по тебе. — Молчание. — Джек, что-то случилось? Уверяю тебя, твое возвращение на Чейни-уок будет нам в радость. Пусть даже ненадолго. Селия придет в восторг, она особенно скучает по тебе, с тобой ей веселее…
— Нет, Оливер. Но все равно спасибо.
— Ну, приходи хотя бы ужинать сегодня, потолкуем обо всем.
— Лучше не надо.
— Что не надо? Приходить к ужину?
— Да. Если уж ты спрашиваешь.
Джек уставился в чашку с кофе. Оливер внимательно наблюдал за ним.
— Что-то я не пойму. Вроде тебе было хорошо с нами…
— Оливер, — внезапно и очень быстро произнес Джек, — Оливер, ты должен понять. Я больше не могу жить с вами.
— Со мной?
— Нет. С… с…
— С Селией?
Долгое молчание. Потом:
— В общем… да.
— Но почему? Вы всегда так хорошо ладили.
— А теперь не ладим, скажем так. Да брось… это все неважно. Мне не нужно было ничего говорить. Извини.
Оливер пристально поглядел на брата, затем попросил:
— Джек, не нужно говорить дурно о Селии.
Он умолк. Джек поднял на него глаза.
— Ты должен знать, — наконец сказал он, — должен. — Оливер молчал. — Оливер, почему ты не положишь этому конец? Как ты можешь с этим мириться?
— Джек, — прервал его Оливер, — я понятия не имею, о чем ты говоришь. И мне кажется, у нас с тобой найдется много другого, о чем следует
Врача звали мистер Блейк, и он был слащаво-вежлив и тошнотворно-участлив. Селия объяснила ему, в соответствии с наставлениями Банти, что не может позволить себе еще одну беременность.
— Конечно, я вас понимаю, миссис… да, миссис Джоунз. Несколько неудачных случаев, трудные роды, глубокая послеродовая депрессия. Да, вам ни в коем случае не следует подвергать себя такому риску еще раз. Ваш муж, разумеется, не знает о том, что вы здесь? Ну, я так и подумал. Хорошо, хорошо. Наш принцип — предельная осмотрительность и полная конфиденциальность. Наша клиника находится в Суррее. Близ Годалминга. Во время войны это был дом инвалидов, и он остается там и сейчас. В клинике есть отделение для небольших хирургических операций: удаления кист, аппендиксов, фибром, ну и так далее. Ничего особенно серьезного. Я бы хотел, чтобы вы приехали туда в пятницу к одиннадцати. Если даты, которые вы мне сообщили, верны, то времени у нас очень мало. Домой вы вернетесь в субботу в середине дня. Я бы предпочел, чтобы вы приехали на своей машине или на такси. Третьи лица в подобных случаях крайне… нежелательны. Учитывая обстоятельства. Так… деньги при вас? Хорошо. Наличными? Превосходно. Тогда желаю приятного дня, миссис Джоунз. Увидимся в пятницу утром.
Джаспер Лотиан сидел на скамейке в одном из уютных двориков Кембриджа и читал научный журнал, когда его спокойствие нарушил весьма неприятный ему мистер Стаббз.
— Профессор Лотиан! Доброе утро, сэр. Какой чудесный день!
— И впрямь, — ответил Лотиан, глубже утыкаясь в журнал.
— Надеюсь, вы в добром здравии, сэр.
— В добром, мистер Стаббз, благодарю.
— Приятно слышать это, сэр. А как миссис Лотиан?
— Она тоже чувствует себя превосходно.
— Славно. А как ваш сын?
— Хорошо, благодарю вас, мистер Стаббз. Не хочу показаться грубым, но мне нужно много прочесть за утро, поэтому…
— Разумеется, сэр. Я очень извиняюсь. Только один вопрос: помните ли вы мистера Бейтсона?
— Смутно, — сказал Лотиан, — а что?
— Он учился в Кембридже перед началом войны. Приятный молодой человек. Я тут на днях получил от него письмо. Он интересовался встречей выпускников нашего колледжа. Я с удовольствием его пригласил.
— Право, мистер Стаббз, я…
— А мне подумалось, вы будете рады. Вы ведь, кажется, преподавали у него? Молодой человек со времен войны здесь не появлялся.
— Это касается весьма многих молодых людей. Они закончили учебу и разъехались кто куда. Такова жизнь.
— И правда, сэр. К большому сожалению. А тут еще война. Целое поколение стерто с лица земли. Чудовищно.
— Да, это так. — Лотиан со скрытым раздражением отложил журнал. — Вы что-то еще хотели сказать, мистер Стаббз?
— Да нет, пожалуй, сэр. Я просто подумал, что вам будет интересно. Может быть, вас порадует встреча с ним. Странно, что он написал сейчас. Прошло столько времени. И он хотел как-то связаться с мисс Бартлет.