Не без греха
Шрифт:
— Это премьера комедии «Сон в летнюю ночь». Общество будет в полном составе. Я уверена, мы встретим много знакомых.
— Тебе незачем уговаривать меня, Элинор. Я сама этого жду.
— Как и я, — подтвердила Элинор, глядя на вазу, в которой стояли белые розы. — Пьесы Шекспира очень увлекательные.
Элинор только раз была в театре «ДруриЛейн» во время ее почти забытого лондонского сезона. Ее тогда включили в список приглашенных чуть ли не в последний момент, скорее для того, чтобы уравнять число мужчин
Сразу нахлынули мучительные воспоминания о том, что она потеряла. Элинор даже позволила себе уронить несколько слез, поскольку в трагедии Шекспира тоже было много горестных моментов. Но ее реакция не осталась незамеченной, и она попала в разряд несдержанных женщин, а это считалось в обществе неприемлемым.
Войдя сегодня вечером в театр, Элинор приказала себе забыть тот досадный инцидент. Появление их большой шумной компании вызвало некоторую сенсацию, и пока они выбирали кресла в ложе герцога, Элинор слышала растущий гул голосов.
Она выбрала место в глубине ложи, предоставив Бьянке сесть впереди, чтобы сестра могла видеть зрительный зал и чтобы оттуда видели ее, особенно некий джентльмен в партере.
Герцог сидел между Эммой справа и Бьянкой слева, оставив пустое кресло рядом с каждой из них. Позади сели Этвуды и миссис Гвендолин с мужем. Элинор охотно заняла место в третьем ряду.
Тем не менее вид из ложи был превосходный, и она медленно обводила взглядом партер и ярусы. Элита общества присутствовала в полном составе, легко различимая по шелкам, атласам и сверкающим драгоценностям. Многих Элинор узнавала. Она скорее почувствовала, чем увидела, что ктото сел рядом с ней.
— Простите за опоздание. На улицах невозможно проехать. Я пропустил чтонибудь интересное?
— Лорд Бентон! — воскликнула она.
— Чтото не так?
— Нет. Я просто удивлена. Не знала, что вы тоже будете в театре.
— Прошу прощения. Мне следовало послать вам записку, чтоб вы подготовились?
— Да, было бы с вашей стороны учтиво предупредить меня.
Он засмеялся. Несколько голов повернулись в их сторону. Элинор попыталась улыбнуться, чтобы скрыть румянец, но, видимо, сделала его только заметнее.
Подмигнув ей, виконт обратил свое внимание на сидящих в ложе: поздоровался с джентльменами, одарил каждую леди очаровательной улыбкой.
— Герцог сегодня в хорошем настроении. Сидит меж двух юных красавиц, будто шип среди роз.
— Думаю, правильнее сказать «как роза средь шипов», — поправила Элинор.
— Я знаю, но вряд ли это подходит его светлости. Он всетаки больше шип, чем роза.
Она искоса взглянула на него.
— Странно, что вы упомянули розы, милорд. Сегодня утром я получила великолепный букет роз.
— Ничего удивительного. — Виконт стал просматривать театральную программу.
— Цветы очень красивые, и я хотела бы поблагодарить того, кто их прислал. Но в сопроводительной
Он поднял голову.
— Вы стараетесь возбудить мою ревность, леди Элинор? Обычная женская уловка, которая редко себя оправдывает. Какого цвета были розы?
— Белые.
— Если не ошибаюсь, белые розы часто ассоциируются со свадьбой.
— Простите меня за глупую ошибку, — сказала Элинор. — Конечно, цветы не могли прийти от вас.
Наклонившись, он тихо спросил:
— Вы уверены?
Ответом на ее суровый взгляд была его озорная улыбка. К счастью для нее, свет погас, занавес взвился и спектакль начался.
Элинор старательно глядела на сцену, но, увы, проникновенные слова Шекспира скользили по поверхности ее внимания. Она чувствовала странное беспокойство, даже смятение и вскоре поняла, что ее тревожит пристальный взгляд лорда Бентона. Разумеется, он вел какуюто игру с ней. Игру, которая интриговала ее, расстраивала, возбуждала и в то же время заводила в тупик. Игру по непонятным ей правилам, что делало ее последствия еще более опасными.
Казалось, первый акт длится целую вечность. Наконец снова зажегся свет, зрители начали покидать свои места, и Элинор облегченно вздохнула.
— Вам нравится пьеса? — спросил виконт. — Помоему, Лисандр был превосходен, а вот актер, играющий Пака, слишком стар для этой роли.
— Все довольно необычно, — неопределенно ответила Элинор, понятия не имея о том, что происходило на сцене.
Она тут же отвернулась, чтобы поговорить с леди Доротеей и с благодарностью принять любезное предложение лорда Этвуда принести ей стакан лимонада. Потом с некоторым опозданием подумала, что лучше бы ей присоединиться к ним. Словно почувствовав ее желание бежать от него, лорд Бентон придвинул свое кресло.
— Теперь, когда горит свет, мы должны осмотреть зрителей и рассказать друг другу последние сплетни.
Элинор искоса взглянула на него.
— Почему всех так интересует, чем занимаются другие?
— Может, потому, что их собственная жизнь лишена интереса и значения? — печально вздохнул он. — Вас же это не оскорбит, не так ли?
— Я буду слушать, милорд. Но не повторю ни единого слова. Никому.
— Добродетельная сплетница. Видимо, ваше замечание должно поставить меня на место?
Она высокомерно подняла бровь, но виконт уже с улыбкой глядел в другую сторону и не заметил ее реакции.
— Жаль, что у вас нет пары театральных биноклей, чтобы заглянуть в ложи, — сказала Элинор. — Одному Богу известно, что вы можете там увидеть.
— Биноклями пользуются одни любители подглядывать в замочную скважину и вдовы с плохим зрением. — Он положил ее ладонь себе на рукав, что позволило ему наклониться ближе. — Это искусство, которому вы обязаны научиться, и научиться быстро. Теперь небрежно окиньте взглядом театр, словно когото ищете. Мельком все рассмотрите, не позволяя себе задержаться на комнибудь в отдельности.