Не бойся, я рядом
Шрифт:
Они с фотографом лично видели, как приехавший верхом, даже без седла, конюх поколдовал над связкой вожжей и в одно мгновенье выдернул из грязи прочно засевший там колесный трактор «Беларусь».
– Молодец, Бампер, – сказал он и угостил своего богатырского коня сахаром.
Впрочем, они уже знали, что для рекордсмена Бампера такие подвиги – семечки. Этот молодчага легко тащил по ровной поверхности телегу на пневматическом ходу с контрольным грузом… четырнадцать тонн!
И еще много чего интересного было в статье. Вполне убедительно
Внезапно Олег вспомнил славное ощущение, когда под твоей рукой – теплая, бархатная на ощупь лошадиная морда. Ее погладил – а это огнедышащее чудо вдруг склоняет тебе на плечо свою огромную голову и доверчиво ждет «продолжения банкета».
Вот эти чувства точно ни в какие тактико-технические данные не внесешь. Живое – оно и есть живое.
Единственное, про что не стал писать, – про замечательные свойства лошадиного мяса и жира. Никак не лежала душа Парамонова к популяризации подобных приложений коневодства. Пусть об этом в других журналах пишут. Специализированных.
Уже совсем было покинул работу Парамонов, к остановке троллейбуса подходил – как вдруг увидел Ольгу Анатольевну.
«Сколько ж она тролликов пропустила, ожидаючи?» – беззлобно подумал он. И как будто новыми глазами посмотрел на сослуживицу.
А что, очень даже ничего.
Выглядит на свои тридцать пять, скорее даже чуть меньше. Фигурка стройная, крепкие груди прикрыты по-летнему тонкой блузкой.
Что-то в ней изменилось…
Ах, да, прическа образовалась симпатичная. Раньше просто была типа «под горшок».
Нет, вполне сексуальная дама: Парамонов даже чуточку опоздал отвести глаза от ее почти бразильской попы, красиво обтянутой белым хлопковым платьем.
Она заметила взгляд, улыбнулась.
– Привет, Оля, – поздоровался еще раз Олег.
– Привет, Олег, – ответила та.
Кроме них, на остановке никого не было – народ уже давно разъехался по домам и дачам.
– Я не буду врать, что случайно здесь стою, – снова улыбнулась Ольга.
– А я не буду врать, что ты мне несимпатична, – сказал Парамонов.
– Так в чем же дело, Олежек? Мы ведь взрослые люди. Я от тебя ничего и никогда не потребую. Кроме того, что ты сам предложишь.
– Я мало чего могу предложить, Олечка, – посерьезнел Олег.
На остановку подошли еще три человека: мужчина, женщина и ребенок.
– Может, пойдем в кафе посидим? – предложила Ольга. – Ты не успел, а я сегодня утром зарплату получила, – она деликатно выводила его из возможной конфузной ситуации.
– Пойдем, – неожиданно для себя согласился Олег. – Только плачу я.
– Хорошо, – не стала спорить она.
В маленьком недорогом кафе было неожиданно уютно. Тихая музыка не мешала разговору, а мороженое оказалось потрясающе вкусным.
– Ну, что, посмотрим друг на друга свежим взглядом? – Ольга Анатольевна ни в малой мере не была навязчивой женщиной. Такое поведение означало только одно – человек решился.
С другой стороны, разве сам Парамонов никогда не смотрел на нее жадными глазами? Особенно, когда Оле было не тридцать пять, а двадцать три.
– Мы уже давненько друг на друга смотрим, – отшутился Олег.
– Видно, не так смотрим. – Ольга нежно положила ладонь на его руку, перелистывающую меню.
Парамонов руки не убрал.
Только вздохнул тяжело.
– Олечка, а что ты про меня знаешь? После двенадцати лет знакомства?
– Главное – знаю. Ты очень хороший. И очень добрый. Не карьерист.
– Последнее не пугает?
– Денег не хватает только тем, у кого траты больше доходов. Не пугает.
– Еще что про меня знаешь?
– Ты очень раним. Ты ориентирован на проблемы. На те, что есть, и на те, которых нет.
– Вот так дела! – даже расстроился Парамонов. – И это всем заметно?
– Не всем, – успокоила его Ольга. – Только тем, кто тебя… Ну, в общем, кому ты небезразличен.
– Ладно, все так и есть. Я мужчина с грузом проблем, – попытался перевести все в шутку Олег. – Но тебе-то что, своих проблем мало, что ты еще мои решила тянуть?
– Не так ставишь вопрос, Олежка, – мягко поправила его собеседница. – Мне чужих проблем вовсе не надо. Просто твои для меня нечужие.
– Олька, смотри, какая штука получается, – подумав, сказал Парамонов. – Я к тебе очень хорошо отношусь. Замечательно просто. Если помощь моя понадобится или деньги – только скажи. Но любви-то нет.
– Олежка, а нам разве по двадцать, чтоб о любви говорить? Мне будет хорошо с тобой. И я постараюсь, чтоб тебе тоже было хорошо. А потом, разве тебе детей не хочется? И у меня, и у тебя – возраст критический.
– Теоретически хочется, – Парамонову вдруг захотелось пойти ва-банк. – Да и процесс приятный. Особенно – с тобой. Но я не хочу, чтобы мои дети испытывали то же, что постоянно испытываю я.
– А что ты испытываешь? – Ольга смотрела на него весело и спокойно. – Страх смерти? Страх болезни? Страх катастроф? Страх старости?
– Откуда ты знаешь? – поразился Парамонов.
– Да у тебя на лице написано. А еще я в двадцать один год пыталась себе вены перерезать. Даже не пыталась, а перерезала – вон, смотри.
Олег только тут сообразил, что за все годы знакомства он ни разу не видел Олю в платьях с короткими рукавами.
– Ты пыталась… – ошеломленно спросил он.