Не будите спящую собаку
Шрифт:
Теперь же, когда Роб оказался в юридической школе, его взгляды на учебу несколько изменились. Он стал старше, приобрел кое-какой жизненный опыт, и у него сформировались устойчивые интересы и нравственные принципы. Нельзя сказать, что ему перестал быть интересен успех, как результат, но теперь Робу хотелось еще и доказать, как минимум, самому себе, что он и сам чего-то стоит.
Роб занялся изучением юриспруденции, поскольку это оказалось чертовски интересно и даже увлекательно. Но, к сожалению, Роберт не имел возможности посвящать все свое время одной лишь учебе. Для веселой студенческой жизни не хватало самой малости — денег. Соответственно, физическое время — двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю и около тридцати дней в месяц, — приходилось делить между юридической школой и различными способами добывания средств к существованию. Именно поэтому, Роб вынужден был ввести в действие свою «Систему». Впрочем, «система», да еще с прописной буквы — это слишком громко сказано. Ничего детально проработанного, всего лишь принцип необходимого и достаточного. Роб попросту
Такой подход к делу освобождал Робу достаточно времени, чтобы заниматься тем, что ему было по-настоящему интересно и важно, выстраивая постепенно карьеру, достойную затраченных на то усилий. Свою лицензию частного детектива он получил несколькими годами раньше и твердо намеревался преуспеть в этом деле, тем более обладая таким бонусом как способность «читать» чужие мысли. Конечно, Дар можно было использовать и по-другому, но ничего хорошего, если иметь в виду моральную сторону дела, Роб в этом не видел.
Стараясь не привлекать к себе внимания, Роб вошел в заполненную едва на треть аудиторию и устроился, как раз позади «умницы и красавицы» — так он называл про себя девушку, с которой даже не был толком знаком. Сев на стул, Роб откинулся на спинку и закрыл глаза, словно собираясь с силами перед экзаменом. На самом деле так было гораздо проще сосредоточиться, да и физическая близость к «реципиенту» играла в этом смысле отнюдь немаловажную роль. Между тем, девушка сидела так близко, что казалось, Роб мог чувствовать не только запах ее духов, но и тепло тела, что, разумеется, было невозможно.
Впервые Роб обратил внимание на эту девушку еще во время консультаций для абитуриентов. Его как-то сразу привлекли ее серьезные карие глаза и длинные каштановые волосы медового оттенка. Притяжение ощущалось почти физически, но одновременно Роб как-то сразу понял, что в этом случае его обычные методы не сработают. Что-то в том, как она держалась, в осанке, жестах, интонациях, словно бы предупреждало: «Я пришла сюда учиться. Я хочу учиться, и я буду учиться. Я не дурачусь и не ищу легких отношений. Dixi». Ну, Роб с ней и не заигрывал, он продолжал наблюдать на расстоянии, пытаясь узнать о ней побольше, прежде чем решиться на дальнейшие шаги. Довольно быстро он выяснил, что девушку зовут Элизабет, и значит, большинство знакомых называли ее Изи, притом, что сама она, как он понял, предпочитала имя Лиза. Он узнал так же, что поведение Изи достаточно точно отражает суть ее характера и жизненной философии. Она действительно оказалась серьезной и умной девушкой и, судя по всему, пришла в университет не от скуки и не для галочки. Во всяком случае, большинство ее мыслей вращались вокруг учебы и учебных предметов, и способность Роба «слушать и слышать» оказалась здесь практически бесполезной. В большинстве случаев, мысли Изи были чрезвычайно «тихи» и неразборчивы. «Услышать» ее было много легче, если она думала о каких-то конкретных вещах. Например, когда повторяла мысленно пройденный материал или готовила ответы на заданные профессором вопросы. Так что, ничего путного узнать об Изи Роб так и не смог. Только общие сведения, которые несложно добыть и без специальных способностей, и даже не будучи частным детективом.
Она была младше Роба на несколько лет, но это и не удивительно, он пришел в университет много позже большинства сокурсников. Похоже, у нее не было близких друзей или задушевных подруг, от которых можно было бы получить дополнительную информацию. Оставалось, познакомиться с Изи лично, и Роб собирался это сделать так быстро, как получится. Он только искал повод приблизиться к ней таким образом, чтобы не быть тут же отшитым. Ждал удачный случай для знакомства, но не тут-то было! Изи постоянно казалась занятой и озабоченной. И еще она вечно куда-то спешила, не замечая никого вокруг, включая, разумеется, и Роба.
Однако сегодня с ней явно творилось что-то неладное. Посторонние мысли, обрывочные, хаотичные, неразборчивые то и дело нарушали плавный ритм повторения материала, раздражая Роберта и заставляя его нервничать. Временами это было похоже на «выпадение в слепое пятно», а иногда в мысли Лизы врывалось нечто, напоминающее шум статических помех. Что-то, ее определенно, беспокоило. Кажется, она ругала себя за что-то, что собиралась сделать в ближайшем будущем, но, возможно, уже разочаровалась в своих «преступных планах» и раздумывает, стоит ли продолжать начатое. Всех этих душевных терзаний Роб, разумеется, не понимал, так как не мог ухватить главного, о чем, собственно, идет речь! В результате, он здорово устал, пытаясь сосредоточиться на информационной составляющей и не отвлекаться «на всякие глупости», но, к счастью, Изи закончила читать свои конспекты прежде, чем начался экзамен.
До самого последнего мгновения Лиза не верила, что доведет дело до конца.
«Я — страшный человек, — думала она с ужасом. — Но, с другой стороны,
С тех пор, как Лиза обнаружил у себя способность влиять на других людей, у нее имелась мечта, сделать свою жизнь осмысленной, то есть такой, какая способна приносить моральное и интеллектуальное удовлетворение. Лиза хотела стать адвокатом, специализирующимся на охране окружающей среды, и использовать свой уникальный Дар, чтобы наказывать крупные корпорации, которые эту среду безжалостно разрушают. Однако, учитывая ее происхождение — а она выросла в приемной фермерской семье, — учеба в одном из университетов «Лиги плюща» не рассматривалась даже теоретически. У Лизы, впрочем, были отличные оценки, но получены они были в обычной муниципальной школе, хотя и этого могло хватить на получение полной стипендии. Однако, поступив в престижный университет, Лизе пришлось бы чувствовать себя там бедной родственницей, а это, разумеется, было неприемлемо. Поэтому она поступила в университет рангом пониже, решив, тем не менее, стать в нем лучшей. Быть лучшей в своем университете, означало, между прочим, и возможность конкурировать на равных с выпускниками элитных юридических школ. В принципе, при ее уме, работоспособности и внутренней дисциплине ничего невозможного в этом не было. И начиная с первого семестра, на всем потоке нашелся лишь один студент, который мог оспорить у нее безусловное лидерство. Лиза всегда была гораздо способней, чем большинство ее сверстников, и училась намного усерднее, чем они. Поэтому и высокие баллы, которые она получала в школе и университете были чем-то само собой разумеющимся. Она превосходила всех, и у нее никогда не было настоящих соперников, тем более неожиданным было появление рядом с ней этого «зазнавалы» Роберта Хелша. И дело даже не в том, что он все время шел вровень с ней, то немного опережая, то, отставая, но и тогда ненамного. Одна вещь раздражала ее в нем и, пожалуй, даже бесила, выбивая из обычного душевного равновесия — ощущение несправедливости. Награда была незаслуженна, вот в чем дело. Роберт, казалось, не слишком-то и старался. Он пропускал лекции, читал на занятиях посторонние книги или витал, если судить по его виду, в небесах. Возможно, он что-нибудь такое курил или даже кололся. Все может быть, и еще однажды она видела у него пистолет, засунутый за поясной ремень на спине под свитером. Роберт тогда нагнулся, чтобы подобрать упавшую ручку, край свитера задрался, и Лиза увидела рукоять пистолета. Чем уж он там занимался, прогуливая лекции и семинары, можно только гадать. Но, по-видимому, ничем хорошим. И, тем не менее, он все время был рядом, демонстрируя отличные знания и получая великолепные оценки. Конечно же, это было несправедливо. Не помогало даже то, что Роберт был очень красив, притом красив по-мужски, а не как-нибудь еще, и да, он ей нравился, пожалуй, хотя и казался невероятно скрытным, замкнутым и даже несколько высокомерным типом.
Несмотря на то, что, в конце концов, Лиза научилась блокировать спонтанные «посылы», способные повлиять на ничего не подозревающих людей, установление и поддержание ментальных барьеров требовало от нее жесткой дисциплины и предельной концентрации. Той самой концентрации, которая улетучивалась под воздействием сильных эмоций и еще, возможно, тогда, когда она смотрела на Роберта, или он смотрел на нее. Поэтому, опасаясь «послать» ненароком в голову парня свое о нем мнение — будь то ревность к успехам, или мысли о том, насколько он мил, — едва оказавшись рядом с ним, Лиза моментально устанавливала самые мощные барьеры, на какие была способна. Обычно она опускала глаза, чтобы не смотреть на Роберта — даже если ей этого очень хотелось — и нарочно начинала думать о скучных, неинтересных вещах, и, разумеется, спешила как можно скорее покинуть «опасные воды». В конечном счете, это стало ее второй натурой — блокировать ментальную активность, когда она думала о личном, и отпускать контроль, приступив к учебе.
Однако теперь, в конце третьего семестра, Лиза собиралась сделать нечто, чего поклялась не делать никогда. И пусть обещание было дано лишь самой себе, но от этого легче не становилось. Разумеется, сложившаяся ситуация требовала решительных действий. Роберт просто достал ее, если говорить прямо, и Лиза решилась на крайность. Она собиралась воспользоваться своей способностью, чтобы легонько притормозить разогнавшегося конкурента. О, ни в коем случае, не террор — она не собиралась губить репутацию Роберта. Всего лишь мелкий саботаж. Все в чем она нуждалась — это небольшое преимущество в десять-пятнадцать пунктов, способное, тем не менее, существенно улучшить ее средний бал.
Дело, однако, только казалось простым. Чтобы добиться желаемого, Лиза должна была «работать» буквально на пределе своих возможностей, стремительно записывая правильные ответы для себя, и одновременно, проталкивая в голову Роберта — ошибочные. Экзаменационное задание состояло из трех вопросов, и ей было достаточно запутать конкурента всего лишь в одном из них.
Профессор раздал билеты, и все сосредоточились на своих тетрадях. Экзамен начался, и это означало, что перед Робертом стоит задача двойной сложности. Он должен читать экзаменационные вопросы, чтобы сориентироваться в предмете хотя бы в общих чертах, и одновременно блокировать резкий всплеск ментального фона, так как и все прочие студенты начали думать «в полный голос». Но с этим Роберт давно уже не испытывал особых затруднений. Дело привычки, и ничего более.