Не было бы счастья, да...
Шрифт:
— Пожалуйста, — прохрипела я, пытаясь сползти с его колен и нашаривая пальцами ширинку.
— Не спеши, — голос над самым ухом и руки, сжавшие меня сильнее, заставили замереть на миг. — Позволь сделать то, что я хочу. Пожалуйста.
Бережно, словно фарфоровую куклу, он отнес меня на кровать.
— Будь послушной девочкой.
И я была. Я была ею все то время, пока он снимал с меня юбку и трусики. Пока опускался между разведенных в стороны бедер.
Вот только когда язык коснулся самого чувствительного места, больше не могла сдерживать эмоций. Спина сама выгнулась дугой.
По его выражению лица и оттопырившимся штанам было видно ответное желание, по силе не меньше моего собственного.
— Не все сразу, — осипшим голосом сказал он, убирая выбившуюся прядку волос с моей шеи. — У нас еще все впереди. Не нужно спешить.
Не нужно спешить? Опоздали мы с этим. Никогда не думала раньше, с какой скоростью могут развиться отношения с мужчиной, которого я знала всего ничего, но чувствам плевать, когда затуманить мозг, через неделю после знакомства или через несколько месяцев. Они просто подчиняют себе разум, сердце, сводят с ума, ураганом врываясь в жизнь.
17
Со стороны я скорей всего выглядела нелепо и смешно. Так дети надувают обиженно губки и хмурят лицо, когда не получают желаемое.
С одной стороны, была приятна эдакая неторопливость, а с другой не маленькие в конце концов.
Попрощавшись, мы договорились созвониться, и я поехала в загородный дом отца. Предстоял нелегкий разговор, в преддверии которого я уже нервно закусывала губы и прокручивала фразы, что уберегут папу от ошибки.
Не важно, что Измайлов настоятельно советовал не вмешиваться. Взрослым людям тоже иногда нужно открыть глаза. И ошибки они порой совершают похлеще чем молодёжь.
В доме стояло такое же затишье, как и после утреннего скандала. На скорую руку приняв душ и переодевшись, прошла в кабинет.
Отец сидел за столом, перебирая какие-то бумаги и изредка поглядывая на монитор компьютера. Его сосредоточенное лицо и напряженная спина, были мне так знакомы. У него это называлось полным погружением в работу. А работу свою он любил. Это так редко в наше время. Часто люди тратят свою жизнь на занятия, которые им не по душе.
Я тихонько подошла ближе и уселась на диван, стоявший неподалеку.
— Сильно занят?
Отец поднял на меня задумчивый взгляд, улыбнулся.
— Нет. Кое-какие дела. Я почти закончил. Рад твоему возвращению.
— Разве могло быть по-другому?
— Мне кажется в данный момент могло быть все, что угодно, — тяжело вздохнул он, устало потирая переносицу.
— Кира дома?
— Нет. Поехала к матери. Энтони с Натальей тоже уехали в город. Погулять.
Очень хорошо сложилось. Видеть их сейчас не было никакого желания. И мы с отцом могли спокойно поговорить.
Я терпеливо ждала, когда он начнет первый.
— Как провела день? — начал он издалека.
— Хорошо. Виделась с одним знакомым. Вполне возможно познакомлю тебя с ним.
— Интересно. Хочешь
Интересный вопрос. Я об этом не думала.
— Все-таки решили праздновать? Может ну их обоих? И маму, и Энтони? Пусть едут в гостиницу. Одни раздоры со дня приезда.
— А как же ваши с Кирой наряды?
— Подумаешь, — махнула рукой я. — Еще будет повод. Кстати, на счет Киры. Ты о ней думал сегодня, когда с мамой… — запнулась, пытаясь сформулировать дальнейшую мысль, от которой я сто процентов покраснею до корней волос.
Обсуждать данную тему было неловко и стыдно. Но необходимо, убеждала себя я. Отец помрачнел. Сам захотел поговорить.
— Дочка, не подумай плохо о маме… и о том…в общем, что случилось, то случилось. Спасибо за вынужденную ложь.
— Я соврала не из-за вас с мамой. Не хотела делать больно Кире. Ты решил ее бросить? Не любишь? Поэтому вы до сих пор не расписаны?
Надеюсь не перегнула палку своими вопросами. Обычно не лезу не в свое дело, а особенно в личную жизнь отца. Одно дело выказывать недовольство новой пассией, другое так глубоко затрагивать щекотливые темы.
На этот раз он молчал долго. И я приготовилась к худшему. Пусть она и моя родная мать, однако видит Бог, не хочу, чтоб они были вместе. Нутром чую подвох с ее стороны, от которого отцу потом будет больно. Вполне возможно, она действительно искренне раскаялась, оставив нас, да вот только не изменилась. Ну не верила я в ее чувства к отцу.
Захотелось плеснуть себе виски. При нем я никогда себе этого не позволяла. В глазах родителей мы всегда остаемся маленькими. Да и не одобрял отец распитие крепких напитков женским полом. Так и сидела, ожидая ответа, сжавшись точно пружина. Под ложечкой начинало неприятно подсасывать.
Солнышко начинало близиться к закату и в комнату лился теплый свет. Привычный мир собирался рушиться прямо на глазах. В который раз. Ничего не вечно. Абсолютно ничего.
Показалось прошла целая вечность, перед тем как он встал и подошел к окну.
— Тебе же не нравилась Кира, — тихо сказал он, повернувшись ко мне лицом.
— Ты к чему? Да и какая разница. Тебе с ней жить. Не мне. И сколько раз повторять — мы давно нашли с ней общий язык. К чему ты клонишь?
И обратно гнетущее молчание. Хотелось закричать. Еще лучше подойти и хорошенько встряхнуть, что бы исчез этот затравленный взгляд. Что бы выкинул из головы дурные мысли.
Что же наговорила ему мать, какой паутиной успела окутать за столь короткое время? Мужчину, всегда знающего чего он хочет от жизни, уверенного, целеустремленного.
— Можешь не отвечать, — сказала я. — Но, если тебе интересно мое мнение… не надо. Не надо идти у нее на поводу. Какие бы воспоминания и чувства она не пробудила в твоей душе, не поддавайся. Я знаю вы были знакомы еще с института, и мама твоя первая любовь. Так вот прошлого назад не вернешь, и будущего с такой женщиной как она не построишь. Ты понимал это тогда, при расставании, понимаешь и теперь. А Кира она другая. Не зря ты решился привести ее в нашу семью. Поэтому хорошенько подумай, прежде чем сделать очередной шаг. И я уверена бабуля сказала бы то же самое, хоть мама и была ее дочерью.