Не было бы счастья…
Шрифт:
– Мыться надо чаще, – посоветовал Удал.
Велимудр посмотрел на запад. Над верхушками деревьев остался лишь крохотный краешек светила.
– Мы вовремя, – сказал он. – Если бы немного задержались, пришлось ждать до утра.
Только он это сказал, как рядом с перекрёстком показалась небольшая избушка. Такое впечатление, что её построили вчера: бревна даже потемнеть не успели. Крыша крыта просмоленным тёсом, дверь широкая, мощная. Окна закрыты чем-то прозрачным, но что внутри, не видно, по причине непроглядной тьмы помещения. Над дверью прибиты рога, а под ними приколочен длинный штырь, на котором болтается плоское изображение фиги, сделанное из железного листа. Перед харчевней –
– Скорее! – крикнул Велимудр.
Он первым спрыгнул с коня. На привязывание повода ушло секунды три. На то, чтобы схватить шахматы, – ещё одна. Товарищи запоздали лишь на мгновение. Велимудр первым кинулся к двери. Пальцы коснулись ручки, дверь с лёгкостью и без скрипа отворилась. Внутри темень, как в безлунную ночь. Велимудр переступил порог. За ним едва успели товарищи. Дверь за спиной с грохотом захлопнулась. Но за мгновение до этого Удал успел заметить, как вдали исчезает перекрёсток, коновязь с конями, а харчевня словно летит через лес, причём ветки стен касаются, но остаются неподвижными. Наступила тишина.
– А почему фига? – нарушил её Ловкач.
– Потому что фиг выберешься, – пояснил Велимудр. – Попробуй открыть дверь.
Ловкач потянул за ручку. Бесполезно.
– М-да, – сказал Ловкач. – Что будем делать?
– Ждать, пока хозяин себя покажет, – ответил Велимудр.
Подождали. Глаза привыкли к темноте. Ловкач присвистнул: помещение оказалось немаленьким, даже больше, чем зал для принятия гостей в княжеском тереме. Слева от входа располагается кадка с ковшом для мытья рук и бадья для грязной воды. Над ними висит полотенце. Чуть поодаль – широкая стойка. За ней шкаф и вход в кухню. Остальную часть занимают столы персон на десять каждый. Рядом расставлены фигурные стульчики со спинками. Пол блестит от чистоты. Только посетителей нет, словно свирепствует чума и больше ни одного собираться запрещено.
Ловкачу надоело ждать.
– Эй, кто-нибудь живой есть? – заорал он.
Эхо многократно повторило вопрос. Ловкач каждый раз морщился от своего же голоса.
– Как не быть, – донеслось откуда-то издалека. – Приветствую дорогих гостей в моей харчевне.
– Покажись, хозяин, – попросил Велимудр.
– А найдите меня.
– Нам что, делать больше нечего? – буркнул Ловкач.
– Тогда можете быть свободными, – ответил хозяин харчевни, в голосе послышался холодок.
– Как же мы выберемся, если дверь не открывается? – спросил Удал.
– Это легко исправить. Потяни за ручку, – донеслось издалека.
Удал потянул. К его удивлению, она легко отворилась и приложила по лбу. Друзья выглянули наружу. Харчевня стоит на вершине какого-то безжизненного утёса, к которому подходят шесть дорог. Рядом пустая коновязь. Слышен грохот прибоя. Пахнет морем. Вдалеке видна кромка леса, но даже с такого расстояния можно различить, что среди деревьев ни одного знакомого.
– Абстракция хрена на плоскости! – выругался Велимудр.
– Где это мы? – спросил Удал.
– Я могу ошибаться, – потрясённо ответил Велимудр, – но похоже на Грецию. Отсюда нам пешком до дома придётся цельный год идти.
– Ладно, – сказал Ловкач и закрыл дверь.
– Почему вы не ушли? – раздался притворно удивлённый голос.
– Пейзаж не понравился, – буркнул Ловкач.
– Откройте дверь снова и увидите другой.
Они последовали совету. Лучше бы не открывали. Харчевня оказалась в пещере. Рядом с ней всё та же коновязь и подходят шесть дорог. Стены пещеры раскалены до бледно-малинового цвета. Слева и справа, как вода, текут два потока лавы. Огненный расплав бурлит, как каша, на поверхности лопаются здоровенные пузыри. Красные ошмётки разлетаются во все стороны. В лицо пахнуло таким жаром, будто в печь голову засунули. Друзья поспешно захлопнули дверь.
– Жуть какая! – проворчал Удал.
– Что, опять вид неподходящий? – участливо поинтересовался хозяин.
– Да, неподходящий, – прокричал Ловкач. – Нам милее родина. Слабо туда доставить?
– Легко, – ответил хозяин, – вот найдёте меня и окажетесь дома.
– А ловушки? – спросил Велимудр.
Хозяин хмыкнул.
– Не боись, они не работают. Пока.
– Вот зараза! – ругнулся Удал. – Слушай, Велимудр, может, ему шахматы предложить, он нас тогда и выпустит?
– Хорошо. Шахматы мы отдадим за освобождение, а медовуху как получим?
– Твою налево по борозде! – проронил Удал. – Ладно, давайте искать.
– Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, – громко сказал Велимудр. – Кто не спрятался, я не виноват.
Троица двинулась по мрачному помещению. И всё бы ничего, даже если учесть размеры зала, отыскать удалось бы без труда, но голос не случайно звучал словно издалека. Справа стена исчезла.
– Бланманже мне на манжет! – выругался Велимудр.
Вместо стены открылся вид на огромный зал с колоннами, уродливыми статуями из чёрного камня, уставленными по периметру, свисающими вдоль стен гобеленами с изображением диковинных зверей, каких-то страшилищ, адских палат и апокалипсических видений. Но если бы этим ограничилось, ничего страшного, обыскали бы и его, но в конце зала и по бокам расположены три мощные двери. Створки распахнуты во всю ширь. Велимудр по зарождающейся панике в душе понял, что таких помещений гораздо больше, чем кажется, и прятаться в них можно бесконечно долго. Да, травница не солгала – не потрафишь чем-нибудь хозяину корчмы и будешь блуждать здесь, пока не сдохнешь. Наверняка и тайных ходов в корчме немало, так что вероятность кого-то отыскать – нулевая. Но хозяин словно угадал его мысли.
– Не боись, – бодро сказал он, – я честно играю и тайными ходами не пользуюсь. Да и залы открыл не все. Ищите.
Троица ринулась на поиски. Но где можно спрятаться в зале. За колоннами? За статуями? За гобеленами? Выбор невелик. Они внимательно обследовали первый зал: Велимудр осмотрел статуи, Удалу достались колонны, Ловкач совал нос за каждый гобелен. Пусто. Зашли во второй. Потом третий, четвёртый, пятый. Результат не изменился. С каждым новым помещением в душу закрадывалось сомнение в положительном разрешении данного вопроса. Друзья устали, устроили перекур. Присели у статуи, похожей на уродливого чёрта, страдающего от избыточного веса. И, видимо, ему это не нравилось, что отразилось гримасой отвращения на роже.
– Бесполезно, – сказал Ловкач, ладонь опустилась на колено статуи. Пальцы оставили заметный след на пыльной поверхности. – Нам его не найти, или будем искать, пока не состаримся.
– Ты быстрее умрёшь с голоду или от жажды, – буркнул Удал.
– Тоже вариант, – сказал Ловкач. – Велимудр, ты чего?
Умник впился взглядом в колено чёрта. Что-то… какая-то мысль завозилась в голове, но он никак не мог её ухватить. Идея оформилась внезапно – резко, ярко и чётко. Он бросился бежать во второй зал. Друзья кинулись за ним. Велимудр добежал до третьей от выхода статуи. Взгляд скользнул по творению умелого мастера. Изваяние походит на человека с изуродованным лицом: глаза раскосые и разного размера, рот сдвинут влево, а нос вправо, да ещё слегка задран кверху. Волосы короткие, густые, пучками торчат в разные стороны, уши смещены немного вниз. В плечах косая сажень, руки мощные, а ноги, наоборот, тощие и кривые, да ещё оканчиваются длинными птичьими пальцами.