Не было печали
Шрифт:
– А я не возьму!
– Ну представь: у моего Саньки есть щенок, а у твоих нет. Что они о тебе подумают?
– Говорю же: он меня свяжет по рукам.
– Ничего! - ободряюще похлопал брат Андрей брата Георгия. - Мы и здесь и в городе соседи. Когда надо будет, выручу...
Бородатый положил щенков себе за пазуху и пошел к очереди - разменять деньги. А Генка, пока суть да дело, завернул за уголок и остановился в тени, не слезая с велосипеда.
– Эй, парень! - вскоре донесся голос Андрея. - А где он?
– Где-то тут... -
– Я купил, я за все и отвечаю.
– Допустим даже, щенки его. А ты уверен, что он на твои деньги в этом же магазине не купит... это самое?
– Не думаю, - понял его Андрей. - Мальчишка, похоже, не из таких. И сейчас с этим делом, сам знаешь, строго...
– А добрых дяденек еще много.
– Слушай, - помолчав, сказал бородатый Георгию, - ты вообще-то где работаешь? Людей призываешь доверять детям. А сам про них черт знает что думаешь. Где логика?!
– Но понимаешь, Андрей, как раз физиономия этого малого у меня и не вызывает доверия! Особенно его нос...
Генка, как услышал эти слова, изо всей силы пнул в педаль и рванул от магазина подальше: пусть эти друзья без него выясняют свои отношения...
Вскоре он выехал на улицу, где знал, много дач артистов. Но не учел, что люди этой профессии поздно ложатся и поздно встают: улица была безлюдной. Тогда он поехал на соседнюю Речную, и решил попытать счастья на даче Тахира Аббасзадэ, крупного работника мелкооптовой торговли.
Глянул в щель цельнометаллической калитки. Роскошная картина предстала перед ним. Тахир, в прошлом борец в вольном стиле, завтракал под навесом. Он был раздет до пояса. Лавина некогда могучих, ныне размягченных жиром мышц нависала над низеньким столом, на котором стояла ваза с очищенным ананасом и запотелая бутылка красного игристого вина. Его жена Шафига, темноглазое, тонкое, почти нематериальное существо в халате из маргиланского шелка, сидела неподалеку и поворачивала шампуры с шашлыком над жаровней. Рядом с ней играла капустной кочерыжкой белая коза.
Генка постучал в калитку. "Сходи", - коротко сказал Тахир жене и, подняв бокал кверху, стал с интересом смотреть на синее небо сквозь красное игристое вино.
Когда Шафига узнала, с чем к ним пришел Генка, она печально улыбнулась своим маленьким, изящным ртом и сказала:
– Мальчик, нам собака не нужна!..
– Дети есть?
– Нет, - опустила Шафига прекрасные восточные глаза.
Коза стояла рядом и внимательно слушала.
– Много дает молока? - спросил Генка хозяйку не без умысла: мол, никаких проблем с питанием щенка не будет.
– Еще молодая. - Шафига ласково почесала козе за ухом. - Самой покупаю литр в день.
– Для такой дачи сторож нужен!
– Э-э!.. - безнадежно махнула Шафига рукой на дом. - Когда его строили, думали, большая семья будет. Пять лет прошло, она не прибавилась.
– Значит, не возьмете щенка?
– Подожди, - дрогнула Шафига, - спрошу Тахира. Он не любит, если я не советуюсь с ним...
Она пошла в сопровождении козы к мужу и доложила о том, что им предлагают щенка. Тахир, низко наклонив могучую голову, задумался. У него хорошая дача. Занимает высокую должность. Ест, что хочет. Короче, все есть для счастья. А счастья все равно нет...
– Возьмем, - постановил он.
Шафига слабо возразила:
– Козы, может, хватит?
– Раз ребенка нет, пусть будут и коза и собака. Плохо?
– Тебе врачи прописали лекарства. А ты что, Тахирчик, пьешь? И зачем? Праздник какой? День рождения?
– Переживаю, что ребенка все нет и нет...
– Может, его нет, потому что пьешь, Тахирчик? А?
Не поднимая повинной головы, Аббасзадэ покорно вылил остатки вина в траву. Коза брезгливо отвернулась в сторону.
– Сколько за щенка просят? - поднеся ко рту ломтик ананаса, спросил Тахир.
– Я не спросила.
– Дай десятку! - сказал муж с характерным для восточных людей отмахом руки. - Когда покупаешь собаку, нельзя мелочиться...
Шафига в сопровождении козы вернулась к калитке, не спеша выбрала щенка и протянула Генке десятку.
– Куда так много?! - аж отшатнулся он.
– Бери, бери... у Тахира еще есть... - Она вдруг с улыбкой спросила его: - Ты, мальчик, армянин?
– Нет! - страстно поклялся Генка.
– Тогда ты кабардинец, - сделала вывод Шафига. Она прижалась лицом к щенку и понесла показывать его Тахиру. Рядом с ней, ревниво скосив голову, побежала молодая коза...
Ободренный первым успехом, Генка покатил по дороге, красиво разрисованной солнечными зайчиками, и, умывая лицо прохладой зеленоватого дачного воздуха, набавлял скорости. Если, прикидывал он в уме, удастся продать остальных щенков и получить за каждого минимум по пятерке, набежит приличная сумма. Хватит на приемник типа "Селга". А рыжий Белый из "Фокуса" пусть подавится...
В поисках покупателя он выехал на красивую, усыпанную цветущими одуванчиками поляну, где с утра пораньше резвилась одна семья - папа, мама, мальчик, девочка и бабушка. Они играли в бадминтон и все были как будто из одной команды: загорелые, в шортах и ослепительно белых курточках. Короче, не семья, а картинка с обложки журнала.
– Вам щенки не нужны? - спросил Генка дружную семью.
Игра на полянке прекратилась.
– А много их у тебя? - поинтересовался папа.
– Три осталось...
– Что значит - три осталось? - попросил уточнить папа. - А остальные где?
– Продал! - набивая цену, лихо ответил Генка.
– И сколько ты берешь за штуку?
Генка показал пятерню.
– Недорого в общем-то, - сначала похвалил его спортивный папа. И тут же принялся отчитывать: - А не рановато ли ты, мил человек, бизнесом занялся? В твоем возрасте, я слышал, полезнее книжки читать, спортом заниматься...