Не целуйтесь с незнакомцем
Шрифт:
– Керт?.. – Тони сразу решил, что его сын попал в беду. Он не питал к Керту большой любви, а порой даже ненавидел его, однако рассчитывал на сына как на продолжателя династии Бредфордов в следующем столетии.
– Я приехал не из-за Керта. – Мускат выглядел смущенным. – Речь о «Соколином логове».
Тони жестом пригласил его войти. Вновь возникло предчувствие беды, охватившее Бредфорда в тот самый момент, когда он увидел у себя на приеме Ника. А тут еще его дурацкий звонок! Не произнося ни слова, он провел полицейских в кабинет. Положение, как видно, серьезное, иначе Муската не подняли бы с постели. Вполне
Мальтийская полиция использовала под полицейские участки старые сторожевые вышки, выстроенные во время войны по всей Мальте в качестве позиций для зенитной артиллерии. Зимой там стоял собачий холод, летом – адская жара; так продолжалось до тех пор, пока Тони не раскошелился на системы отопления и охлаждения. Он проявил щедрость не без задней мысли: ему нравилось носиться по острову на «Ламборгини-Контак», как по гоночной трассе, не отвлекаясь на разные мелочи.
Мальтийскую полицию нельзя было назвать коррумпированной. Напротив, здешние стражи порядка славились своей дотошностью. Большинство прошли подготовку в Англии, в Новом Скотленд-Ярде, однако ради друзей все же делались небольшие исключения. Тони надеялся, что будет заранее предупрежден о затеях Пифани и красавчика Дженсена.
– Вчера вечером в доме Пифани Кранделл отравили собаку.
– И вы примчались сюда в такую рань, чтобы сообщить мне эту потрясающую новость?
– Нет. – Мускат переминался с ноги на ногу, словно стоял на раскаленных углях. – Собачонка сожрала отравленное печенье. Там считают, что его прислал Нику Дженсену ты. К коробке приложена твоя визитная карточка.
– Печенье?! – Тони хотел расхохотаться, но он передумал, глядя на совершенно серьезную физиономию Муската. – Если бы я захотел избавиться от Дженсена, то просто перерезал бы ему горло.
– Граф Лифорт утверждает, что ты всячески старался приобрести контрольный пакет акций «Голубого грота», а Дженсен упорно отказывался продать тебе свою долю. Граф считает, что ты решил избавиться от Дженсена, чтобы потом купить акции у его наследников.
На Муската явно подействовал титул Уоррена Атертона. Тони рассвирепел: он любил именовать себя герцогом Мальты! О титуле ему не приходилось даже мечтать, зато ничтожество вроде Лифорта пускало всем пыль в глаза!
– Леди Джанна Атертон Пемброк заявляет, что твой сын попытался при твоем содействии прямо тут, на вилле, подмешать ей в напиток какой-то наркотик.
– Ну и чушь! – Тони действительно не знал, как конкретно Керт собирался поступить с Джанной. Он видел через свое хитрое зеркало, как его сынок высыпал ей что-то в стакан, но решил, что это любовное снадобье. Он счел эту попытку неуклюжей, но объяснимой: мозги у Керта помещались промеж ног.
– Ник Дженсен подтверждает это заявление. По его словам, он поспешил увести Джанну, которая по дороге лишилась чувств.
– Нализалась до обморока!
– Возможно, но жалоба звучит убедительно. – Мускат продолжал мяться; Тони знал, что главное еще впереди. – Дженсен требует, чтобы мы возобновили следствие по делу о смерти Трейвиса Прескотта и сосредоточились на тебе.
– На мне? Еще немного – и они, пожалуй, обвинят меня в намерении
Он сердито ткнул пальцем в серебряный мальтийский крест на груди Муската. Галуны, свидетельствовавшие о высоком чине их обладателя, пришли в движение.
– Я ни в чем не замешан. Им не удастся меня замарать, – сказал Тони уже более спокойно.
– Все верно, – подтвердил Мускат, – просто я решил, что тебе не мешает знать, что они очень активно стараются навесить все это на тебя.
Мускат направился к двери. Его подчиненные потянулись за ним.
– Если анализ покажет наличие в печенье яда, тебе скорее всего придется дать объяснения. Дженсен настаивает, чтобы тебе предъявили обвинение в покушении на убийство.
Скоты! Тони захлопнул за полицейскими дверь. Техасец с идиотской улыбочкой! Тони ненавидел его так же люто, как когда-то Йена Макшейна. Дамский любимчик, умеющий вовремя подольститься. Все это дело рук Пифани. Видимо, она нервничает из-за того, что Тони продолжает прибирать к рукам ее собственность.
Он убеждал себя, что у них нет доказательств. Даже если печенье окажется отравленным, какое он имеет к этому отношение? Сунуть его карточку в коробку мог любой, тот же Дженсен. Наверное, он прихватил штучку-другую, пока ждал аудиенции в приемной. Но все же придется объясняться и увеличивать состояние семейного адвоката. Не очень-то приятная ситуация! Тони любил устраивать разгоны на совете директоров, однако ценил свою репутацию джентльмена. Герой войны, владелец замка, герцог Мальты!
Проклятье! Газеты с удовольствием выставят его к позорному столбу, даже если он чист, как стеклышко. Он мешал Пифани Кранделл строить новый отель на принадлежащей ей земле, напустив на нее защитников окружающей среды, он здорово переплатил тому «голубому» итальяшке за его пакет акций. Все это может вскрыться и сделать из него виноватого.
Пытаясь успокоиться, он налил себе коньяку «Ле Паради». В голову пришла пословица: «Нет дыма без огня». У него на глазах Керт подсыпал что-то в бокал Джанны. Неужели этот остолоп до того сдурел, что послал Дженсену отравленное печенье? Зачем?
Тони бросился к себе, чтобы, наскоро одевшись, ехать в Силему, в кондоминиум Керта. Он не сомневался, что застанет Керта в постели с его новой блондинкой. Частный детектив, нанятый Тони, докладывал, что Керт проводит с ней все ночи. Он прервет их на самом интересном месте – ну и что? Главное, не позволить этому оболтусу загубить его репутацию, ради которой он всю жизнь трудился не покладая рук.
Неистовый стук в дверь пробудил Керта от глубокого сна.
– Что случилось? – пробормотала Ронда, натягивая на голую грудь атласную простыню.
– Не знаю... – В следующее мгновение Керт узнал голос отца, требовавшего, чтобы его впустили. – Папаша! – Керт соскочил с кровати и схватил халат. – Я его задержу. Сматывайся!
Керт помчался по пентхаузу, окна которого выходили на залив Святого Юлиана, крича: «Иду!» На рассвете рыбацкие баркасы, выходящие в море, казались жемчужинами на ровной синей глади. Но Керту было не до красот. Что понадобилось Большому Тони в такой ранний час? У Керта уже заранее стояли дыбом волосы, на лбу выступил пот, потому что ничего хорошего ждать не приходилось. Он поспешно утер пот тыльной стороной ладони.