Не дай ему разлучить нас
Шрифт:
В комнату входит безгласая, неся серебряный поднос, а на нем большой графин и два стакана. Девушка тихо, не создавая ни единого звука, наливает прозрачную жидкость и уходит, оставляя нас вдвоем.
Я все жду, когда в комнате появится охрана, когда же миротворцы наконец повяжут меня, но этого не происходит, и это пугает ещё больше. Койн медлит, с каждой секундой давая мне возможность сделать то, зачем пришла.
Что творится в голове у этой женщины? Догадалась ли, для чего я пришла?
Но мои мысли прерывает резкий шум за окном.
Мне и раньше доводилось видеть его.
Оранжевое с белым мерцанием, зеленые цветы с белыми искрами, рубиново-красное с белым, фиолетовое с белым мерцание, золотые короны, белые мерцающие облака. Огни сменяют друг друга так резко и быстро, тая в ночном небе, рассыпаясь на тысячи маленьких иск. Я так засмотрелась, что чуть не забыла, зачем пришла сюда.
Чтобы убить.
Пока Президент Койн увлеченно рассматривает салют за окном, я резким движением высыпаю яд в её стакан с водой. И прозрачная жидкость очень быстро поглощает порошок. Будто ничего и не было.
Едва ли я успеваю убрать руку, как она поворачивается, с восторженно горящими глазами, как маленькая девочка. Я беру свой стакан и обхватываю его двумя руками, пытаясь скрыть дрожь. В моей крови играет адреналин и хочется хохотать, как сумасшедшей. Мне еле-еле удается сохранять спокойствие.
— Вы не спросите меня, почему я в таком виде? — сипло спрашиваю я.
— Я могу только догадываться
— Это Пит, — я пристально смотрю на нее, ожидая хоть какой-нибудь реакции, но нет. Ни один мускул не дернулся на её лице.
— Какой ужас, — но в глазах ее холод и разочарование.
Какой ужас, что не добил.
Я медленно ставлю стакан на поднос и подхожу к ней ближе. Поднимаю лоскуты платья, демонстрируя ей красные полосы и багровые синяки, тянущиеся по моим ногам, мои руки поднимаются выше, показывая шею, я резко дергаю лиф платья, и на пол падают несколько драгоценных камней. Она смотри на меня с омерзением, взгляд ее блуждает по моим ногам и рукам, даже губы ее кривятся, то ли в ухмылке, то ли действительно ей настолько неприятно, то ли все вместе.
А мой взгляд источает лишь ненависть к этой женщине. Смотрю на неё, не мигая, а по щеке уже стекает слеза, уже не пытаюсь сдерживаться, какой смысл?
— Вам понравилось зрелище? — спрашиваю я полным горечи голосом.
— Я не понимаю о чем ты, Китнисс, — она поднимает глаза к моему лицу и с интересом смотрит.
Да все ты понимаешь, старая стерва.
— Вы думаете, я настолько глупа? — я истерично хмыкаю. — Это вы прислали то шампанское с ядом, чтобы спровоцировать его, для того чтобы убить меня его руками. Признаю, это очень умно, одним выстрелом двоих… его признали бы больным, — мой голос все громче и громче, ее взгляд все холоднее и холоднее.
— Вы забываетесь, Мисс Эвердин, — она начинает злиться, сколько же ненависти к обычной девчонке, которую она может стереть в порошок.
— Миссис Мелларк, — поправляю я ее и продолжаю, как ни в чем не бывало. — Его признали бы душевно больным, а что потом? Смертный приговор?
— Вы правы во всем, кроме одного: парня убивать я не собираюсь, он ценный кадр, толковый, — задумчиво протягивает она. И движется по направлению к столу, берет свой стакан и выпивает содержимое. До дна.
Пять минут. И наступит конец.
— Я хотела его в помощники, — она складывает руки на груди и спокойно смотрит на меня.
Бросаю взгляд на часы.
Без пяти минут двенадцать.
— Хотели прибрать его к рукам, да только не вышло бы, он всю жизнь корил бы себя и не пришел бы к вам за утешеньем, никогда.
— Это было бы делом времени, — она непринужденно пожимает плечами.
Четыре минуты до конца.
— Один вопрос, — голос мой дрожит. — Чем я вам так насолила?
— Чем? — кажется, её терпению сейчас придет конец. — Сойка-Пересмешница, Символ Революции. Безвинное дитя, так многое потерявшее в войне, но всем было тяжело, и все мы страдали!
Три минуты до конца.
— И как же мне жаль, что он не смог прикончить тебя, слабак! — она начинает задыхаться в кашле, раскрывает рот, как выброшенная на берег рыба, вбирает воздух.
Вдох. Выдох
Две минуты до конца.
— Пит смог остановиться, а вы нет, в погоне за славой и властью, — я утираю слезы.
Минута до конца.
— Я никогда не хотела этого, — разворачиваюсь и, пошатываясь, иду к выходу, за моей спиной женщина пытается дотянуться до пульта и вызвать охрану, но не может, кровавый кашель мешает даже вдохнуть.
Часы бьют полночь.
Альма Койн падает замертво.
========== Эпилог ==========
Время… Порой оно творит удивительные вещи. То стремительно летит вдаль, то вовсе останавливается в своём нескончаемом потоке. Оно лечит и убивает. Оно как река течёт, неся и затягивая в пучину бесконечности.
POV Пит
Прохладный ветер обдувает мое лицо, и я намеренно подаюсь вперёд, подставляя себя под потоки. Мы сидим на берегу лесного озера, твои темные волосы переливаются в лучах закатного солнца.
Прошло 10 лет, наконец в Капитолии царит такой долгожданный мир. После неожиданной смерти Президента Койн были проведены честные выборы, место у «штурвала» заняла Гвендолин Лайм. Женщина справедливая и рассудительная. Лучшее, что мог ожидать Панем после долгой разрухи. Лайм по-настоящему заботилась о благополучии жителей своей страны, но порой могла быть жесткой и суровой. Эта женщина смогла навести порядок, заставить систему огромной страны работать как часы.