Не дай ему разлучить нас

Эффи Тринкет

делать ей больно. Аккуратно и медленно освобождаю её от платья и в восхищении смотрю на её тело. Она старается прикрыться, но я её останавливаю, перехватываю её руки.

– Ты прекрасна, - шепчу я ей.

И она опять плачет. Я не хочу на это смотреть, поэтому спускаюсь вниз к её груди, начинаю медленно её ласкать, отчего Китнисс выгибается мне навстречу. Провожу медленную дорожку из поцелуев к животу и ниже, но тут она меня останавливает.

– Стой…

– Просто доверься мне, - говорю я.

– Не могу, Пит, больше не могу, - шепчет с горечью она.

Снова тянусь к её лицу и целую мокрые дорожки от слез.

– Последний раз, Китнисс, - умоляю я её.

И она доверяется, последний раз, а мне больше и не нужно. Избавившись от

белья, я медленно вхожу в неё. И замираю, ей больно, жду немного,а потом смотрю в её глаза, выжидая разрешения, она кивает, и я продолжаю движение. Она вцепилась в мои плечи ногтями и закрыла глаза. Девушка все ещё напряжена, рвано дышит, и чтоб хоть как то отвлечь её от боли дарю ей нежный поцелуй, на который она с готовностью отвечает и вскоре расслабляется. В комнате становиться жарко и душно, а наши движения становятся все быстрее и резче. И вот её руки уже бесстыдно исследуют мое тело, чувствую как она выгибается подо мной, шепчет что-то бессвязное, царапает мне спину и прижимается ближе. Прикусываю её нежную кожу на плече, она, вытянувшись, словно стрела, прокричав моё имя, обессиленно упала на белые простани. Моё имя из её уст было последней каплей и я, сделав последние несколько толчков, упал вслед за ней. Зарывшись носом в её волосы и вдыхая их аромат я прошептал,

– Что же ты со мной делаешь?

После чего, поцеловав её в шею и бережно укрыв одеялом, отвернулся. Было как-то паршиво, я её использовал, она мне поверила, я чудовище. Резко сев на кровати, я обхватил шею руками и зажмурился. Но ничего, это паршивое чувство так и осталось. Уйти! Побыть одному! Быстро одевшись, я направился к двери. Перед самой дверью я обернулся, чтобы посмотреть на неё. Она лежала, на измятой кровати, будто сломанная куколка. И тут голову пронзила резкая боль, последнее, что я увидел, это как она, прижимая простыню к груди, садится на кровать и в недоумении смотрит на меня.

Картинки, маленькая девочка пяти лет, совсем крошка, поет так, что птицы за окном замолкают, потом тот самый хлеб, жатва, первые Игры, Квартальная бойня, наш разговор на берегу, 13 Дистрикт. Я вспомнил все. Открыв глаза, я обнаружил, что сижу у двери и сжимаю голову руками. Она стоит рядом и смотрит на меня сверху вниз, боится меня. Прости, прости, прости меня.

Я кидаюсь к ней и обвиваю её ноги руками.

– Прости меня, прости…я все вспомнил, тебя, нас…прости,- шепчу я, как молитву.

По щекам текут слезы, плачу как мальчишка. Я ожидал всего: истерик, слез, но не того, что она сказала мне в ответ.

– Давно простила.

========== Глава 8 ==========

POV Китнисс

Вот уже около двадцати минут мы сидим с Питом у холодной стены его комнаты и молчим. Мы думаем каждый о своем. Сейчас сижу и пытаюсь разобраться в своих чувствах, с одной стороны я чувствую безграничную радость от того, что Пит меня вспомнил, теперь он мой, настоящий, такой родной и любимый. Но с другой стороны стоит мне вспомнить о том, что произошло четверть часа назад, и лицо заливает краска. Я уже после первых игр знала, что моим первым станет Пит. Знала, смирилась, ждала. Помню, как грызла подушку, билась в истерике, узнав о том, что он меня ненавидит, не хочет знать. И я поклялась, что если мы выживем, то я попытаюсь сделать его самым счастливым. И я была уверена в том, что только рядом с ним я сама буду по-настоящему счастлива. Мой первый сексуальный опыт. Мне было так хорошо с ним в те минуты, я забыла обо всем. Да, по началу было больно, но боль была незначительной и короткой, за последний год я два раза побывала на арене и то, что я испытала там не идет ни в какое сравнение с лишением девственности. Пит не был груб, наоборот он думал обо мне, и я ему благодарна за это. Могу только догадываться о том, что тогда чувствовал и о чем думал Пит. Поворачиваю голову в его сторону, он сидит подтянув колени и опустив на них голову, его рука лежит в паре сантиметров от моей, и мне до боли

хочется прикоснуться к нему. Тяну руку и осторожно касаюсь пальчиком его ладони, он не реагирует, делаю еще одну попытку, переплетая наши пальцы, но Пит медленно освобождает свою руку, и у меня внутри будто надрывается нить, нить надежды. Он поднимает голову и обращает на меня свои глаза, в них так много боли. Я растерянно смотрю на него, пытаясь понять, что происходит, к горлу подступает комок, а из глаз вот-вот польются слезы. Пит, ну зачем ты мучаешь меня, неужели тебе было мало, неужели не надоело?

– Китнисс, иди ко мне, - он тянет ко мне руки. А все ещё смотрю на него, не в силах шевельнуться, боюсь, что одно неловкое движение и это все растает, как мираж.

– Пожалуйста, - говорит он ещё тише хриплым голосом.

Я подаюсь вперед и чувствую, как мои плечи накрыли сильные руки. Моя голова покоится у него на груди, а руки цепляются за него, как за спасительный круг. Вдыхаю его запах, такой родной и знакомый, Пит, как же я скучала по тебе. Из глаз текут слезы, я просто сижу на полу, прижавшись к Питу всем телом, и рыдаю навзрыд, пока его руки гладят меня по спине и по волосам, его губы целуют меня в висок и шепчут бесконечное “прости”. Слишком многое навалилось на меня за этот день. Мы снова вместе, по-настоящему, но мы на территории Сноу, и от этого мне очень страшно. Что будет, когда он узнает о том, что Пит больше не в его власти? Я поднимаю голову и, смотря в голубые глаза, спрашиваю.

– Что теперь с нами будет?

– Не знаю, Китнисс, - честно признается он, - не знаю.

Пит встает с пола и подходит к окну, опираясь о подоконник. Он смотрит куда-то вдаль, за окном уже ночь, и Капитолий горит тысячами ярких огней. Мне сразу вспоминается ночь перед первыми играми, тогда мы тоже не спали, а смотрели на ночную столицу, тогда люди на улицах кричали и веселились, а теперь за окнами тишина, мертвая тишина. Разве могли мы - обычные подростки из дальнего Дистрикта тогда подумать, что так все закончится? Конечно нет. Я прислоняюсь головой к холодному стеклу, пытаясь остудить свои мысли и утихомирить воспоминания.

– Пит, просто скажи, что мы справимся, подари мне крохотную надежду, - молю его я.

Он тянется рукой к моему лицу и стирает мокрую соленую дорожку. Несколько минут мы стоим в тишине, пока его тихий голос не разрывает тишину.

– Сноу, хочет сделать меня своим приемником, на мой взгляд это очень глупо, но выгодно для нас. Он полностью мне доверяет, и у нас неплохие шансы на побег, но вот только готова ли страна к новой войне, которая развернется после? Думаю нет.
– я внимательно вслушиваюсь в каждое сказанное им слово, и я полностью согласна с ним, эта война и так унесла много жизней. И тут вспоминаю, то о чем пыталась не думать, забыть, не рушила хрупкую надежду на то, что моя девочка жива, и Сноу до нее не добрался, но всему наступает конец, и мне придется узнать правду, какой бы она не была. Собираюсь с духом и спрашиваю.

– Пит, 13 Дистрикт…его разрушили?
– пытаюсь найти правильные слова, пока Пит внимательно смотрит на меня и пытается понять.
– Я имею ввиду…ведь война окончена, значит никого больше не осталось…

– Прим жива, Китнисс, - он понял меня и он сказал, то что я так хотела услышать. Мое бешено бьющееся сердце замедляет темп, я снова поворачиваюсь в окну и устремляю взгляд вниз.

– Что там произошло?
– уже не боюсь услышать его ответа, ведь главное Прим жива, а все остальное - детали.

– Насколько мне известно война ещё не закончена, Сноу лишь пугает, в Дистриктах очаги еще не потушены, и Тринадцатый все ещё держит оборону, но это лишь дело времени, только в Капитолии удалось успокоить людей. Койн, видимо, тоже сдаваться не собирается, но пока залегла на дно, слишком много потерь со стороны повстанцев, но жители все ещё надеются на победу, поэтому о каком-либо спокойствии со стороны Дистриктов не может идти и речи.
– он взъерошил волосы, и я непроизвольно улыбнулась, в этом жесте было что-то такое родное, такое далекое.