Не девичья память
Шрифт:
Погода радовала. Солнце, висевшее в синем небе, казалось по-летнему золотым. Только свет, лившийся с небес, был не ослепительным, а мягким.
– «Есть в осени первоначальной, короткая, но дивная пора. – Весь день стоит как бы хрустальный…», – вдохновенно продекламировал Шура вслух строки Тютчева и, заметив улыбки прохожих, улыбнулся им в ответ.
Лениво плывшие облака настроили следователя на еще более лирический лад, напоминая взбитые сливки для его любимых пирожных…
Шура двигался пешком в сторону кафе
Хотя Морис вовсе не был поваром, юрист по образованию, занесенный каким-то таинственным ветром из Литвы в российский город на Волге, он работал в детективном агентстве Мирославы. Непревзойденным кулинаром Миндаугас был по призванию и занимался любимым делом в свободное от работы время.
Так, пребывая в мечтах, незаметно для себя Шура дошел до «Ветерка» и сел за один из столиков, благо в будни в середине дня почти все они были свободны.
И тут он вспомнил, что ему надо еще съездить по одному из дел, которые он вел.
Хлопнув себя по лбу, Наполеонов достал сотовый и набрал номер одного из оперативников Аветика Григоряна и, когда абонент отозвался, быстро проговорил:
– Аветик, я в «Ветерке», не в службу, а в дружбу пригони мою «Ладушку».
– Сию минуту, господин следователь, – хмыкнул Григорян и отключился.
Наполеонов увидел подъехавший серебристый «Опель». Из него вышел Богдан Трофимов и быстрым шагом направился к кафе. Они встретились глазами, и Трофимов уже через минуту сидел с Шурой за столиком.
– Что тебе заказать? – спросил Наполеонов.
– Только кофе.
Наполеонов пожал плечами:
– Кофе у них неплохой, а пирожные – просто изумительные.
Богдан невольно улыбнулся, он уже знал о Шуриной слабости к сладкому.
В это время в кафе вошел стройный брюнет, неторопливо окинул посетителей влажным взглядом насмешливо сияющих черных глаз, все так же не спеша, прошел к столику, за которым сидели Шура и Богдан, положил перед Наполеоновым на стол ключи от автомобиля и молча удалился.
– Спасибо, Аветик.
– Не за что, – бросил тот, улыбнувшись.
– Кто это? – зачарованно спросил Богдан.
– Оперативник наш. «Ладу Калину» мою пригнал, я из-за хорошей погоды стал рассеянным, забыл, что мне отсюда еще по делу одному заехать надо.
– А…
Когда кофе и пирожное были уже на столе, Трофимов приступил к делу:
– Шура, у моей крестной убили сына.
– Сочувствую.
– Вернее, даже замучили.
Шура молчал, но Трофимову показалось, что во взгляде Наполеонова промелькнула заинтересованность, и он продолжил:
– Его нашли в съемной квартире абсолютно голым, связанным в постели. Притом веревки были не только на руках и ногах… Ну, ты, понимаешь…
– Не совсем.
– Его изнасиловали, следствие предполагает, что преступница была не одна, и он скончался от сердечного приступа. Короче, его замучили.
– Редкий вид преступления. Мне с таким сталкиваться не приходилось.
– Шура, мне нужна твоя помощь.
– Извини, но у вас своя полиция…
– Да, это так. Но Н-ская полиция топчется на месте. Они тоже неустанно твердят, что случай неординарный, и только разводят руками. А тетя Лена, мать Олега, она, как в воду опущенная, ходит. Сама скоро, то и гляди, за сыном отправится.
– Я сочувствую. Но вмешиваться в работу полиции вашего города я не могу. У меня нет таких прав.
– Я не прошу тебя вмешиваться. Прошу помочь. Ты как-то говорил, что твоя близкая подруга – частный детектив. И при том хороший детектив.
– Да, говорил…
– Попроси ее, чтобы она взялась за это дело. Оплата будет более чем достойной.
Шура задумался.
– Ты же говорил, что у нее много раскрытых убийств, что это ее профиль, – проговорил более настойчиво Трофимов.
– Да, опыт у Мирославы имеется, но я не уверен…
– Шура, я тебя умоляю!
– Только не это! – воскликнул Наполеонов.
– Что не это?! – подскочил от неожиданности Трофимов.
– Умалять не надо! У меня и так рост метр шестьдесят.
– Извини, я же в другом смысле.
– А ты уверен, что у ваших местных оперативников нет никаких зацепок?
– В том-то и дело, что ничего нет.
Шура махнул рукой:
– Ладно, я поговорю с ней, но ничего пока не обещаю. К тому же как отнесутся ваши власти к ее появлению? Городок у вас небольшой…
– Ты забыл, что я сам во власти, можно сказать, некоторым образом. И с местным полицейским начальством уже поговорил. Никаких препятствий частному детективу чинить они не будут. И даже, в случае чего, обещали посодействовать.
– Ничего я не забыл, – проворчал Шура.
– Можно сказать, что твоя подруга – наша единственная надежда.
– Не преувеличивай. В вашей полиции тоже не дураки сидят.
– Не дураки, – согласился Трофимов, – но дело, как ты и сам сказал, очень уж необычное, запутались ребята.
– Ты где остановился? – спросил Шура.
– Пока нигде, хотя у меня есть здесь знакомые, я предпочитаю останавливаться в гостинице.
– Хорошо, как только с Мирославой поговорю, сразу тебе позвоню.
На этой ноте, которую Трофимов счел оптимистичной, они и расстались.
Шура завел свою белую «Ладу Калину», посмотрел в зеркало – «Опель» Трофимова развернулся на стоянке и двинулся в противоположную сторону.
«Что ж, – подумал Шура, – надо думать, что гонорар Мирославе они заплатят более чем высокий, – он знал, что отец Трофимова работает в какой-то небедной фирме, – да и дело весьма интересное. Вот только заинтересует ли оно Волгину».