Не дружи со мной
Шрифт:
Еще страшнее было за дальнейшую жизнь. Эти бандиты и правда от нас навсегда отстали? В полицию я точно не собиралась… Была слишком напугана.
В какой-то момент мне показалось, что идем мы уже целую вечность. Не очень-то удобно «прогуливаться» по ночному лесу на каблуках. Здесь даже не было протоптанных тропинок…
— Ты уверен, что идем к дороге, а не вглубь леса? — наконец спросила я.
— Если честно, ни в чем не уверен! — ответил Паша, не поворачивая ко мне головы.
Вдруг сбоку что-то подозрительно зашуршало.
— Кто здесь? — громко зашептала я. — Паша, мне страшно!
Ночной лес уже не казался таким романтичным. А черное бескрайнее небо над головой здорово давило.
— Если это дикий кабан? — предположила я.
— Почему он не спит? — спросил Пашка.
— Откуда мне знать? — рассердилась я. — А мы с тобой почему не спим?
— Ну… нас взяли в заложники, например.
Шорох повторился. Я прибавила шаг, поравнявшись с Долгих.
— Ладно тебе, это какая-нибудь птица… Или летучая мышь!
— Мамочки!
— Они тебе ничего не сделают, — усмехнулся Паша. — В отличие от людей…
— Все равно страшно! Слышал? — я крепче схватила Долгих за руку. — Опять шуршит!
— Пусть шуршит, — разрешил Пашка.
— Долгих, еще и кто-то топает! — прошипела я, наступив на сучок. Хруст!
— Ковалева, у тебя глюки! Это ты сама топаешь!
Ну уж нет! От очередного шороха я со всех ног припустила вперед.
— Полина! — выкрикнул Паша, погнавшись за мной. И от этого громкого отчаянного возгласа по спине пробежал холодок.
Хруст под ногами, хлесткие удары колючих ветвей по лицу, смолистый запах хвои вокруг, от которого голова шла кругом… Перемешалось все: шорохи, чьи-то ночные стоны, мое сбивчивое дыхание, пыхтение Пашки сзади. Вдруг силы резко меня покинули, и я остановилась. Паша тут же встал рядом.
— Не могу, — снова заплакала я, закрывая лицо ладонями, — я устала, мне страшно! Мы заблудились!
Паша прислонился спиной к толстому стволу дерева. Стоял, скрестив руки на груди, о чем-то задумавшись… Я продолжала с отчаяньем вертеть головой. Да уж, здесь и днем заблудиться несложно, а что уж говорить о глубокой ночи… И все эти лесные звуки просто сводили с ума!
Внезапно Долгих поплевал на ладони и ухватился за сухой ствол…
— Что ты собираешься делать? — удивилась я.
— Мы хотя бы должны узнать, в какую сторону нам идти… — ответил Долгих.
— Хочешь залезть на дерево?
— Могу уступить тебе… — усмехнулся Паша. — Или на считалочку? Эни-бени, рики-таки…
— Не валяй дурака! — устало поморщилась я. — Все равно не умею по деревьям лазить!
— Буль-буль-буль, каляки-шмаки… — невозмутимо продолжил друг.
— Долгих, я тебя поняла! Не претендую!
— Эус, беус, краснодеус…
— Чпок! — рассердилась я. — Сказала же — полезай!
Пашка, рассмеявшись, обхватил руками ствол. Уж что-что, а лазить по деревьям Долгих умел превосходно. И глазом моргнуть не успела, как парень уже скрылся в ветвях. Я подошла ближе к дереву и задрала голову. Какой шустрый, одни пятки мелькают! Сверху на землю посыпалась кора и сухие иголки. Спустя пару минут Паша был практически у самой верхушки.
— Долгих, ты точно от обезьяны произошел! От бабуина! — громко проговорила я. Хотя повышать голос в лесу не хотелось. Ночь была тихой и безветренной. Ни одно дерево не шелохнется. И это хорошо. От протяжного скрипа стволов я бы точно свихнулась.
— Остроумно, Ковалева! — донесся глухой голос Пашки.
— Ну что там? — поторопила я Долгих, настороженно оглядываясь. Странные шорохи не прекращались.
— У меня для тебя хорошие новости, — обрадовал меня Паша. — Я вижу, в какой стороне освещенная трасса!
— О, отлично!
— Но я понятия не имею, сколько до нее километров… — негромко сверху продолжал Долгих.
— О-о-о, — протянула я разочарованно.
Не выдержала и сняла босоножки. Сзади что-то хрустнуло, кто-то снова застонал. От неожиданности я подскочила на месте.
— Блин, Долгих, слезай обратно! — взмолилась я, обхватив шершавый ствол руками. Перед этим на всякий случай, как Паша, поплевала на ладони… Будто это как-то могло сказаться на моем умении лазить по деревьям…
— Погоди, я еще не до конца разведал обстановку! — важным голосом ответил Пашка.
Я пыталась не вслушиваться в шорохи, но у меня ничего не получалось… Будто кто-то наблюдал за мной из кустов… Ветка сбоку хрустнула. По спине опять пробежал мороз… В какой-то момент мне показалось, что я отчетливо слышу чьи-то шаги… И жалобное всхлипывание будто стало громче… Хруст, шаг. Хруст, хруст. Два шага. И тут внезапно раздался пронзительный душераздирающий крик. Мой. Да, это я, не выдержав, заверещала.
— Ковалева! — охнул сверху Пашка. Не знаю, как он от неожиданности с дерева не свалился.
Я, вцепившись в ствол, подтянулась на руках и ухватилась за первый попавшийся сук. Пашка поспешно спускался мне навстречу. Сверху на мою голову сыпалась кора.
— Что случилось?
— Помоги! — кряхтела я. — Там косуля… или кабан… Или черт!
— Какой черт? — удивился Пашка.
— Страшный! Из ада! Дай руку! — рявкнула я.
Долгих изловчился и с легкостью подтянул меня вверх. Вдвоем мы уселись на толстом мощном суку и уставились вниз.
— Если отсюда упасть, можно свернуть шею? — шепотом спросила я, разглядывая оставленные под деревом босоножки.
— Ты упадешь прямо в объятия черта, — угрюмо припугнул меня Долгих.
— Мамочки! — охнула я, не оценив шутку друга.
— Серьезно, Поля, мы сидим тут на дереве как два орангутанга из-за какого-нибудь ежика…
Я проигнорировала слова друга, продолжая прислушиваться…
— Слышал? — снова зашипела я.
— Нет, — так же шепотом ответил Долгих. — Что я должен слышать-то?