Не единственная
Шрифт:
Может быть, хотела насолить Аньис, выйдя за ее бывшего жениха. А может, расчетливая служанка поняла, что Садди будет прекрасным мужем. Но, так или иначе, а женой она оказалась хорошей. Заботливой, хозяйственной. Садди с отцом не могли нарадоваться на молодую хозяйку в доме.
А вот ненавидеть Аньис она не перестала. Аньис лишь догадывалась, за что Мариса с самого начала ее невзлюбила, но ошибиться тут было сложно. Почти все молодые служанки во дворце мечтали, чтобы господин Рональд обратил на них внимание, взял в наложницы… Только, в отличие от остальных, Мариса полагала, что лично у нее есть шансы, ведь она считалась самой симпатичной
Работая во дворце, служанка опасалась распускать слухи или открыто нападать на Аньис, ведь всегда могли вмешаться Тиарна, а то и сам господин Рональд. А своим местом Мариса дорожила. А вот став женой и домохозяйкой, Мариса принялась распускать слухи про ненавистную рабыню, что господин Рональд пренебрегает ею как женщиной. Видать, не годна для этого… Только и может, что читать книжки, да рисовать какие-то тряпки на бумаге… А в качестве доказательства приводила факт, что у Аньис до сих пор нет ребенка. Странно, не правда ли? Молодая здоровая девица, наложница молодого мужчины, а до сих пор не зачала… Да и все время, что Мариса работала во дворце, ни разу не слышала, чтобы господин взял рабыню на ночь…
Это была такая лакомая, такая пикантная сплетня. Как пыльца под порывами ветра, она разносилась по району… Многие, кто знал Аньис в лицо, усмехались, завидев ее. Аньис училась не опускать глаза при этом, старалась не обращать внимания. Но это было и стыдно, и больно… Ведь господин Рональд, даривший ей столько душевного человеческого внимания, так и не захотел ее как женщину.
В этот день Аньис в сопровождении Кирри решила пройти через базар, прежде чем посетить родных. На выходе с базарной площади на плетеных стульчиках сидели Мариса и две ее подружки-соседки того же возраста. Располневшие руки бывшей служанки возлежали на огромном животе, а лицо дышало гордостью, словно на свете не было ничего более почетного, чем восседать беременной на базарной площади.
Завидев Аньис с охраной, подружки склонились друг к другу и захихикали и закивали в ее сторону, но когда она приблизилась, замолчали, следя за ней насмешливыми взглядами.
— Госпожа, позвольте обратиться? — вдруг громко, издевательски сказала Мариса. Видимо, понимала, что Аньис сложно ей противостоять. Ни грубить беременной женщине, ни тем более просить помощи у охранника, она не станет.
— Здравствуй, Мариса, — спокойно сказала Аньис и остановилась. — Что ты хочешь?
— Да вот хочу узнать, как ваши дела, госпожа, — продолжила бывшая служанка, а две ее подружки противно захихикали. — Только вот подняться не могу, сидеть охота… Видишь, какой у меня живот? У тебя такого нет, и не будет… — с наигранным сожалением вздохнула она. — Не годна ты для этого, недаром господин тебя не желает!
Аньис стало противно, но ответить она постаралась остроумно и спокойно, не поддаваясь чувствам:
— Да, Мариса, живот у тебя большой, не в пример твоему разуму. Видимо, весь, что был, как раз в живот и ушел.
Отвернулась и пошла дальше. Подружки Марисы изумленно молчали, переваривая ответный выпад «рабыни», а потом одна из них вдруг закричала, показывая пальцем на книгу у Аньис в руке — она несла ее в подарок девятилетнему брату Карри.
— Ой, так ясно же, что она лишь для этого годна, буквы в слова складывать! Господин ее сказки на ночь читать готовит, раз уж другого толка от нее нет… Заросло у нее там все!
Аньис обернулась, от ярости сжав книгу сильнее. Эта девушка не была беременной, ее можно и за косу оттаскать. Только вот унижаться до такого уровня не хочется…
— Пойдем, — большая рука Кирри опустилась ей на плечо. — Еще не хватало на дур внимание обращать. Нет в них ничего, кроме того, что явно не зарастает… И не будет, мозг-то тоже там.
Аньис вдохнула, выдохнула и, стараясь сохранять спокойствие, пошла дальше. Вообще, наверное, стоит приезжать в экипаже прямо к родительскому дому или дому Марши. Слишком много неприятных взглядов вокруг… И на этих идиоток больше наталкиваться не хочется. Только ведь правы они… Любимый хозяин не берет ее в свою постель, и ребенка у нее нет…
— А мы вот господину твоему расскажем, что охранник тебя трогает! — истошно заорала им вслед третья подружка. — Ему руки поотрубают, а тебе зашьют все, что еще не заросло!
— Вот дуры! — в сердцах сказала Аньис и прибавила шагу.
Но, видимо, весь мир сговорился напоминать о ее доле. Отец с Вери и Карри ушли в мастерскую, а мать отправила Сьирри присмотреть за младшими дочками, игравшими в другой комнате. Явно хотела остаться со старшей наедине.
— Я хочу с тобой поговорить, Аньис, — сказала она, поймав взгляд дочки. Аньис показалось, что спина матери решительно выпрямилась, как в тот день, когда она уговаривала Аньис не судить их с Горри за продажу в рабство.
— О чем, мама? — со вздохом спросила Аньис, хоть она уже догадывалась, что речь пойдет все о том же, наболевшем.
— О твоей жизни, доченька, — Арсана положила ладонь на стол. — Уже больше двух лет ты живешь в доме господина Эль, а у тебя все еще нет ребенка. Это настораживает, да и слухи ходят… — мать вздохнула и отвернулась, встала к Аньис боком. — Послушай, я ведь понимаю, что происходит. Либо ты бесплодна. А этого не может быть, ты ведь моя дочь… А я беременела даже от поцелуев, как шутит твой отец…
— Мама, я не хочу об этом говорить! — сказала Аньис. — И чужие сплетни меня не интересуют. Господин Рональд — самый добрый, самый заботливый господин из всех.
— Но ребенка-то у тебя нет, — резко ответила Арсана и бросила на дочь острый взгляд. — Значит, он пренебрегает тобой. Не берет на ложе. Это ведь так, Аньис?
Сердце Аньис громко забилось, а щеки залила краска. Арсана прижала ее к стенке. А ведь мать была последним человеком, с кем Аньис хотелось обсуждать это.
— Да, он не прикасается ко мне, — врать Аньис не могла, мать все равно поймет правду по ее смущению. — Он хочет, чтобы я, как знатная девушка, получила образование и повзрослела.
— Но почему он не берет тебя в постель? Одно другому не помеха. Не думаю, что ты ему чем-то не угодила…Скорее всего, он действительно бережет тебя для чего-то. Но знаешь, Аньис, — Арсана вдруг улыбнулась, напомнив Аньис улыбчивую красивую маму, которую она знала в раннем детстве. — Мужчины не всегда понимают, чего хотят, и иногда нужно им объяснить…
Аньис открыла рот, чтобы сказать, что господин Рональд прекрасно понимает, чего хочет. Но не успела, мать перебила ее:
— Я понимаю, что ты не можешь, например, прийти к нему обнаженная… Но ты можешь объяснить по-другому, — Арсана засунула руку в складки одежды, достала небольшой пузырек с прозрачной жидкостью и поставила его на стол перед Аньис.