Не ешь груши!
Шрифт:
— И откуда берётся этот ужас! — застонала она.
— Фауна. Местные обитатели, — проворчал галлифреец. — Не пойму только, почему они нападают.
— Наверное, клюют на персиковое платье, — предположила Инга и покосилась в сторону Маранаваны-да. Та подколку не заметила, сидела, упрямо уставившись на своё плетение.
— Сейчас, попробую их отпугнуть. — Доктор лихорадочно вертел универсальную отвёртку.
Вжик! Что-то пронеслось мимо лица: один из шаров Расни не успел подстрелить. Меранавана-да отпрянула, спасаясь от лезвий, — и тут же светлячки начали исчезать
— Мне нужно концентрироваться! — прокричала иллинойка. — Прикройте!
Челнок заработал снова.
Доктор, наконец, закончил ковыряться в отвёртке, вскинул её над головой, залив пятачок вокруг синим мерцанием — и полчища тварей отступили. Лишь некоторые решались выпрыгивать на освещённый участок, но тут же сталкивались с мечом Расни, узким у рукояти и расширенным к концу.
— Что ты сделал?! — удивились все.
— Подаю на языке этих животных сигнал «Осторожно, хищник!» — пояснил Доктор. — Вряд ли это надолго поможет — они напуганы, их слабый разум затуманен.
Ну конечно: несчастные животные напуганы; можно подумать, сами они внушают только спокойствие и умиление.
— Да, я очень страшный! — оскалился Красный Кот. Рот в темноте казался пустым — все зубы были чёрными и заострёнными, словно клыки.
— Твои зубы! Что с ними?! — вскрикнула Инга.
— Специально долго подтачивал и жевал травку бетель, чтобы добиться нужного цвета.
— Ты же испортил эмаль! Они у тебя все выпадут к тридцати годам.
— Я не собираюсь становиться столь дряхлым стариком. Я умру в сражении! — Он махнул своим коротким мечом, сбивая врага.
— Но эмаль!
— Так красивее. И удобнее грызть мясо.
— О-о-о!..
Доктор улыбнулся:
— Не думаю, что животные т е б я испугались. Это что-то другое, что-то во тьме.
В темноте ещё какая-то пакость скрывается, которую даже шары из лезвий боятся? Да уж, обрадовал.
Глава 3.
Шелли очнулась и застонала. Инга погладила зелёный гребень:
— Не шевелись. — Она подняла взгляд на Меранавану-да, лицо которой казалось сейчас абсолютно белым. — Ты не можешь стоять так целую ночь. Если бы у меня были нитки, я бы всё зашила.
Еле двигаясь от слабости, Шелли подняла тубу, потянула паутинку:
— Такая пойдёт?
На конце нить была твёрдая и заострённая. Поверх светящихся штрихов иллинойки Инга наложила штук двадцать швов, потом просто сбилась со счёта. Порвала свою блузку на повязки, замотала порезы.
Доктор покосился на её работу:
— Хорошо сделано. Где ты научилась лечить раны?
— В пятьдесят второй больнице, на практике, — улыбнулась Инга.
Меранавана-да надулась: её похвалой не удостоили. Со вздохом спрятав челнок, опустилась на каменную плиту. Посидела с минуту, потом принялась ковырять песок ногой: под ним оказались мелкие щепки и полусгнившие остатки веток; нет-нет, да взглядывала на Доктора. Инга наклонилась к иллинойке и шёпотом спросила:
— Ты чего, дыру на нём глазами решила проесть?
Та ответила так же тихо:
— Представляешь, у Повелителей Времени три набора хромосом, и один из них — в четвёртом измерении...
Доктору порядком надоело внимание. Он проворчал:
— Хвоста у меня точно нет, можешь не искать. — Игнорируя хихиканье, перехватил отвёртку, повёл затёкшим плечом. — Такое ощущение, что их пугает сама темнота. Если бы развести костёр! Шелли, там в развалинах ты не заметила ничего деревянного?
Девочка приподнялась, сморщилась, превозмогая раны и шипя от боли:
— Нет... А-вшшш! Тут ходили до нас, даже рамы из окон вывернули. Одни осколки и черепки.
Вдруг из тени дома вынырнуло чёрное щупальце, ткнулось в камень, свернулось и исчезло.
Доктор удивлённо поднял бровь:
— Здесь ещё кто-то! Держитесь на свету! Расни, ко мне.
Все сгрудились вокруг него и Шелли. Там, где прошлось щупальце, на тёмной почве остался светлый след, щепки и ветки растекались бурой массой. Инга почувствовала, что ею снова овладевает паника. Даже Красный Кот, наконец, испугался — ссутулившись, зажал скрещённые трубку с мечом и затравленно оглядывался по сторонам.
Один Доктор спокоен, как железобетон. Улыбается ещё. На совсем чужой планете, неизвестная жуть подкрадывается из-за каждого валуна — кажется, ему не впервой?! Скомандовал:
— Отойдите подальше от всего, что может отбрасывать тень! Нам нужно выйти на свободный участок.
Легко сказать «подальше» — сплошные развалины, тут же везде тени! Инга бережно подняла раненую, та прижала к себе найденную домру. Девочка была достаточно тяжёлой, да ещё не поймешь, как взять, чтобы не причинить боль... Шелли снова зашипела.
Путники пробежали заваленную осколками овальных кирпичей улицу и выскочили на большую площадь. Ура — открытое пространство! Только осыпающийся фонтан может бросить короткую тень.
Расни покрыл камни леопардовым плащом, в изголовье пристроил ножны, и Инга наконец-то опустила девочку. Та вскрикнула.
Меранавана встала на колени, пощупала брусчатку:
— Камни тёплые! Я смогу собрать их энергию, накопленную за день.
Поставив челнок на острый конец, иллинойка принялась вращать его в ладонях. Вокруг зазмеились светящиеся корни, расползаясь во все концы площади по валунам, стенам, плитам. Ручейки тепла текли к челноку, собирались в реки, и скоро между просвечивающих синим пальцев разгорелся самый настоящий костёр, только без дыма.
Меранавана выдернула челнок и отступила на шаг, не сводя взгляда с белого огня:
— Вот, до утра должно хватить.
Она стрельнула глазами в сторону Доктора, но опять ничего не дождалась.
Теперь была видна вся площадь. Вылетев на свет, очередной шар дернулся туда-сюда, облюбовал остаток моста и сложил свои лезвия.
— Прыгунчик! — Инга всплеснула руками. — Шары — всего лишь рыбы?!
Доктор крутанулся на месте и тыкнул в неё пальцем:
— Вроде земных рыб-ежей, которые раздуваются и выставляют шипы, если на них кто-нибудь нападёт. Скорее всего, обычно они неагрессивные.