НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ.
Шрифт:
– Не переживайте доктор. Всё будет путём. Спасибо за правду,- невесело усмехнулся парень протянув руку для пожатия.
Через день он сказал Косте: "Сможешь завоевать её - она твоя.- Ты прав, я не жилец, а ей цвести и радоваться солнышку".
Всё, картина в отношении его к девушке резко изменилась. В словах послышалось жёсткое и отчуждённое, словно и не было в этом голосе любви и доброты никогда. Он закрылся одеялом. Воздвиг невидимую стену. Она прислонилась лбом к нему и замерла. Его слова пригвоздили её к месту. "Почему? Что изменилось?" Пребывание Даши в палате сделалось невыносимым. Бугров грубил, выгоняя и не давая ухаживать за собой. Девушка ничего не понимая металась. Обидные слова, в которых прозвучал ей приговор, жгли огнём душу. Бороться с ним тяжело, он был невероятно упрям. Обижаться не смела, разве можно... А Бугров твёрдо зная, что надо сделать именно так, шёл на пролом. Он ничего ей не говоря действовал во благо Даши. Так он решил. Так считал будет правильным. Уверенный, что будет намного лучше, если он просто вынудит её обидится и уйти. Самое правильное - это проститься. Бугров не чувствуя себя совсем не негодяем, а её спасителем, упорствуя шёл к цели. Он просто не понимал, что его усердие никогда бы не изменило сложившееся положение вещей. Даша была безнадёжно влюблена в него и не отступила бы ни за какие коврижки, борясь с ним за каждый свой шаг. От Бугрова прикованного к постели она не отступилась бы никогда. Но он задумал своё и добивался этого. Эти двое были обречены судьбой просто не понимали ещё и этого.
– Что происходит дорогой?
– терялась в догадках она. Голос ей с трудом повиновался.
Его взгляд даже не дрогнул. Неподвижно и пристально смотрел он на неё.
– У тебя каникулы, вот и уезжай домой. Спи спокойно ночью. Не торчи тут, видеть тебя не могу. Убирайся.
Она тихо нагнулась над ним, бережно прикоснулась губами к бледной щеке и сказала:
– Отдохни, ты устал. Я люблю тебя безумно.
– Ты мне надоела...
– Ромаша, успокойся.
Его взгляд даже не дрогнул.
Потрясённая, чувствуя себя совершенно убитой, Даша медленно вышла из палаты. Брела, а ноги подкашивались. "Убирайся", "ты мне надоела",- это пожалуй слишком, но она стерпела. Эта его злость её наталкивало на что-то важное... Скорее всего, он чего-то добивается, но чего? О конце отношений она подумать не могла. Для неё потеря Бугрова- равносильно... чему равносильно? А ничему. Чему это ещё может быть равносильно. Просто катастрофа и всё. Даша металась по отделению не зная, что делать. О каком сне он говорит. Она давно уже страдала бессонницей. Но разве скажешь ему об этом, да и зачем, если он не хочет понимать. С ней говорили, но она не слышала, напряжённо уставившись взглядом в собеседника. "Что же произошло? Что?" Но вакуум не был долгим. Вскоре всё встало на место и она поняла откуда ноги растут у его хамства. Догадалась - узнал всё. Другой причины просто не было. Разговор с врачом только подтвердил - Бугров в курсе своего положения. Сказать переживала, значит, не сказать ничего. Дашка рыдала, сходя с ума, но от двери палаты не уходила. Проникая к нему во время сна сидела рядом, любовалась на своего Ромочку и высохла точно щепка, почернев от горя. Уходила сразу же по первой дрожи ресниц. Чтоб не нервничал застав её возле себя - ему вредно. Её стул у палаты всем поднадоел, однако Дашка не уходила. Девчонки страдали около неё, не в силах помочь. Их попытки поговорить с Романом ни к чему не привели. Поняли одно, Бугров узнал правду и принял решение. Нянечка, убиравшая у него и ходившая за ним, тяжко вздыхала:
– Вот, если б ты девонька его женой была, тогда другое дело. Богом определённая доля, всегда с покорностью воспринимается. А так, может оно и к лучшему. Ты молодая, забудешь. Тебе жить надо.
О, как это невыносимо было слышать.
– Что вы все как один жить, да жить. Что делать, если не хочется без него жить?
– заплакала Дашка.
Задавленная бедой, она взрослела на глазах. Обстоятельства гораздо раньше выталкивали нежели это произошло бы в действительности. Она весь день простояла в коридоре у окна, думая, что ей делать дальше со своей ненужной без него жизнью. Во что превратиться её жизнь без него, если она безумно любит его? А что, если ещё раз переговорить серьёзно с ним? Вдруг удастся пробить упрямца. В любом случае в её положении, это попытка переломить ход событий полезнее пассивных стенаний. Да и разве она сможет смотреть на солнце, если так и не скажет о своих чувствах к нему? Как бы он там к ней не относился, а просто обязан знать о них. Да и признаться ему в любви она тоже должна. Но для всего этого должен быть весомый предлог. О! Придумала. Дождавшись ночного спокойствия отделения, Дашка отправилась свататься к Бугрову. А что, самая пора для серьёзного дела. Тишина. Ни врачей, ни посетителей. Как ни старалась идти тихо, Роман всё равно открыл глаза, застав её на полпути.
– Что ты тут опять делаешь?
– заскрежетал он зубами.
Дашка поправив на нём сползшее одеяло собрав все силы улыбнулась. Ей было трудно сказать ему то, что она собиралась, но она сделала над собой усилие.
– Я и не уходила никуда. Сидела себе на стуле у твоей двери, а когда ты спал, была рядом с тобой. Не капризничай, я не уйду. Предложение у меня, Ром. Возьми меня замуж. Я буду хорошей женой. Пожалуйста, женись на мне.
– Выпалила она на одном дыхании растерявшемуся Бугрову.
– Соблазнительное предложение... Обещание опять же... И жених завидный, перспективный... Я тащусь...- невесело усмехнулся он.
– Я люблю тебя, люблю... Эта боль твоя на двоих. как ты не понимаешь, ведь у меня тоже болит... Не гони меня!
Роман придя в себя от её такого взрыва, даже деланно хохотнул. Потом отмахнулся, как от назойливой мухи и пробурчал:
– Тебе доктор нужен, ты обезумила. Я не мужик, а головёшка, ты это понимаешь?
– Мне всё равно. Я люблю тебя очень, очень. Каждый пальчик, каждый волосок, - упала перед кроватью Даша.
– Уйди отсюда, выйди вон из палаты, я сказал, - взбесился Бугров.- Мне отдохнуть надо... Отключиться...
Но девушка пришла не с тем, чтоб подчиняться ему.
– Не пыли, выслушай меня, осёл, - разозлилась на его упрямство она.
– Что мы в конце-то концов теряем? Маловероятно, что ты встретишь для себя хорошую, любящую тебя женщину. Что будет с тобой тогда? Я же не хочу быть с другими мужчинами пока. У тебя нет альтернативы, а у меня есть предложение. Я уйду от тебя сразу же, как только почувствую, что устала или разлюбила. Обещаю, мучиться не буду. Клянусь! Ну?
– Не говори ерунды,- устало отвернулся от неё он.
– Что же... Ты обрекаешь меня на смерть. Да, я не буду жить. Жизнь без тебя не имеет смысла. Когда ты лежал в коме, я для себя всё решила. Не дала бы тебе уйти одному, только вместе.
Бугров оторопел, резко повернув голову с надрывом зашептал:
– Ты сама-то слышишь, что несёшь?
Дашка аж топнула ногой.
– Я не играю и не лгу. Решай?! В твоих руках человеческая жизнь.
– Дашка, - напугался он, - не шантажируй меня.
– Я сделаю себе укол и усну на веки вечные,- наклонившись прошептала она ему в самое ухо. Мы отлетим в небеса вместе. Последний твой вздох будет и моим.
Бугров поморщился.
– Решила меня доконать, какой-то гоголь-моголь получается. Иди ко мне?
– порядком труханув, прижал он её к груди.
– Подумай своей умной головкой, зачем тебе такой груз, детка. Твоё самое время бабочкой порхать. Я ж уже не мужик, я вообще никто. Грузило которое повяжет тебя по рукам и ногам и потянет вниз.
Дашу его речь не вразумила.
– Хочу быть твоей женой и неважно, сколько это будет продолжаться. Возьми меня в жёны, Бугров. Я верной буду. Не пожалеешь. Да, я и не отступлюсь.
Бугров помолчал. Для Даши это были не лёгкие минуты. Она понимала что делается с его душой, головой, сердцем. Он сжал её пальцы. Дашка улыбнулась: - "Моя взяла!"
– Хорошо, уговорила, пусть будет так, как ты хочешь, - устав с ней спорить уступил он.
– Будем надеяться, что у тебя эта дурость не получиться. Ёжик за рулём - и-то реальнее. Как ты себе это представляешь, горе луковое?