НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ.
Шрифт:
– Иди, покупайся, - предложила Лиза, помешав его состоянию сытого кота.
– Вчера горячую воду включили. Сплошное балдение.
– Я не смогу, ванная, это не душ, в коляске не помоешься.
Она улыбнулась чему-то своему.
– Идём, я помогу,- поднялась она.
Подкатив коляску к самому краю, помогла перебраться в неё Михаилу.
– Лиза, зачем тебе такой обрубок. Ты молодая, красивая?- не выдержав проныл он.
– За надом, - отвела она глаза.
– Снимай с себя всё. Да отвернусь я.- Продолжая отдавать команды она так и сделала.- Бросай вещи на пол. Включай воду. Осторожно, не ошпарься. Теперь напусти пены, зелёный бутылёк, за тобой. Получилось?
– Вроде бы.
– Поворачиваюсь. Коляску вывожу, чтоб не мешала. Буду скоблить тебя, Медведь.
– Мне такую кличку в детдоме дали, - отфыркивался он от мыльной пены, растирая глаза.- Лизонька, ты вся намочилась из-за меня.
– Нестрашно. Будем вылезать. Опять всё делаем по команде. Я отвернулась. Спусти воду и покупайся под чистой тёпленькой водичкой. Закутайся в простыню. На,- подала она ему махровую простынь. Когда он завернул своё обрубленное тело в неё, Лиза повернулась.- Теперь вылезай потихоньку, я каталку твою поставила к краю ванной опять.
– Где моё бельё, Лизавета?
– Бросила всё стирать, на постели всё новое оденешь.
– Ну, зачем я тебе?
– взмолился парень.
– Я ж привыкну, пожалей меня.
– Это важно для тебя? Хорошо, скажу. Хотя нет. Не сейчас, потом, - не решилась на разговор она.
– Я отвезу тебя на кровать, там переоденешься.
Лиза привезла его в спальню, чем немало удивила парня, обычно ему стелилась постель на диване в проходной комнате.
– Это ж твоя постель, что ты надумала?
– Приведу в порядок ванную и искупаюсь. Я быстро. Не задавай так много вопросов.
Лиза с остервенением тёрла себя мочалкой, обливаясь пахучими гелями. Голову раздирали противоречивые мысли. "Закрутила карусель, привыкла, а если я ему не нужна? Рассмеётся мне в лицо, как тогда жить? Мамочка, прости и помоги. Бельё надо одеть-то, что вчера купила, и маленькую ночную сорочку. А вдруг я глупо выгляжу во всём этом?
– напугалась она, увидев себя в зеркале. Раньше донашивала мамины старые ситцевые, не до красоты было, лишь бы концы с концами свести. Теперь в этой новой чувствовала себя неуютно.- Надо решаться, что будет, то и съем",- потоптавшись она толкнула она дверь спальни. Миша, отвлёкшись от телевизора на стук, открываемой двери не отрывал от неё удивлённых глаз. Откинув край одеяла, девушка нырнула в прохладную постель.
– Что ты делаешь, завтра пожалеешь обо всём?
– сглотнул булькающий в горле комок парень.
Ничего не говоря, Лиза устроила голову на его плечо, обняв рукой широкую грудь. Погладив её скованное лицо и поцеловав закрытые от страха глаза, парень припал жадным ртом к её губам. Его истосковавшиеся по ласкам руки, давно не касавшиеся женского тела, дрожали.
– Лиза, есть ещё время передумать.
Она плотнее прижалась к нему.
– Пусть, я хочу.
Он сначала осторожно, а потом почти рыча целовал. Истерзав жаром её и свои губы откинулся на подушку. Рука скользнула жаром по её упругому телу.
– Ты мучаешься, я вижу, - лаская, пытался вызвать девчонку на разговор он.
– Это воспитание. Бабуля и мама строго настрого запрещали делать то, на что я сейчас решилась. "Девушка должна принадлежать мужу", так меня воспитывали.
– Голос её дрожал.
– Ты никогда не была с мужчиной?
– И даже не целовалась. Пожалуйста, не мучай меня.
– Спрятала она пылающее лицо у него на груди.- Если тебе непротивно, возьми меня.
– Я возьму тебя замуж. Ты пойдёшь за меня?
– Меня, замуж? Ты не шутишь?
– Да или нет, а-то я ничего не понимаю.
– Да! Да! Да!
После десятидневных процедур с ночными натираниями, Бугров почувствовал себя лучше. Даша ликуя, увеличила количество втираний. Не помер же- можно экспериментировать дальше. Роман и сам уже подгонял её. Ломота и боли прекратились. Он так расхорохорился, что попробовал сесть. За что нарвался на Лизину увесистую затрещину. Эксперимент над Ромкой девчонки проводили по собственной инициативе. На свой страх и риск, просто решили, терять-то все равно нечего. Перспектива неподвижности развязывает руки. Врачи принюхиваясь каждый раз спрашивали: - "Чем у вас ту пахнет? Так воняет спиртом, что будто вы его вёдрами пьёте?" Не пили, втирали с травами, но объясняться не стали. Димка, правда, был в курсе, но не очень верил в это, как он говорил "сомнительное мероприятие". Лишать девчонок надежды не решился. Маленький успех окрылил не только Бугрова, но и девчонок тоже. За Ромкой бдительно следили, не давая своевольничать. Чтоб ему было легче подтягиваться, привязали на противоположную спинку длинную петлю из бинта. Замаскировав от обходов полотенцем. Он начал с одного раза, с каждым днём увеличивая нагрузку. Но идею сажать его официально, так сказать, девчонки подсунули во время обхода лечащему врачу и начальнику отделения.
– Не дурите, это невозможно.
– Замахали те руками.
– Уже то, что с ним сейчас происходит - чудо! Больше из него ничего нельзя выжать.
Поймав брошенную Леной петлю, Ромка сел под открытые рты медицины.
– Такого просто не может быть, потому, как быть не может, - щупали парня они.
– А это?
– демонстрировали счастливые девчонки своего больного.
– Ложись, немедленно и пока не злоупотребляй. Ну, ты даёшь, парень!
Глаза у медиков блестели. Слов не находилось. Но зато его быстро уложили и укрыв одеялом шушукаясь ушли.
За день в палате перебывал почти весь штат отделения. Безнадёжный выкидывал коленца. Оно непонятно откуда взяться таким закидонам, но приятно всем. Люди радовались за парня и подбадривали Дашу. Для всех впереди замаячила надежда.
– Малыш, а у нас ещё всё может быть, и первая брачная ночь - не такая уж утопия.
– С надеждой прошёлся рукой по желанной груди жены Бугор.- Всё возможно. Я могу встать.
– Непременно.
– С уверенностью убеждала она его. "Невозможно,- ел червь сомнения сердце.- Но надо стараться, так хочется ему и мне быть счастливыми". Ромка повеселел. И повеселел настолько, что сегодня готовя ему капельницу, Даша вдруг почувствовала, как его рука, пройдясь по её ногам нырнула под коротенький белый халат. От неожиданности, заверещав и пытаясь отпрыгнуть, была поймана за полу.
– Напугал? Извини, малыш.- Даша улыбнулась, но Бугров съев её улыбку, резко перешёл к другому.- Чтоб я тебя в этом пеньюаре больше не видел.
Дарья удивилась. "Вот тебе и на".
– А что тут такого, халат, как халат,- подёргала за полы она.
Но Бугров был с этим напрочь не согласен.
– Вы б на досуге задумались, почему у вас такой малюсенький процент выздоравливающих?
– Почему ты так решил?- заморгала она длинными ресницами.
– Тут и решать ничего не надо. Насмотревшись за день вашего медицинского стриптиза, остаются болеть на второй срок. Вот, бельё, как наяву. Из тонкой ткани коротенькие облегающие халатики ваши больше открывают нежели скрывают. Только руку протяни!... Не хочу, чтоб мужики глазели на твои трусики. Я понятно объяснил?