НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ.

Сурская Людмила

– Чечня, парень?
– таксист махнул на Ромкины медали, полученные от милиции и командования.
– Жарко было?

Бугров перекривился.

– Награды за другое. Без Чечни дерьма хватает.

– Понимаем, - не поверил таксист.

"Проехали поворот к заводу и дому, - крутилась Дашка по окнам машины, пытаясь разглядеть дорогу в ночи.
– Остался с боку клуб, поворот налево, машина нырнула в квартал частных домов и понеслась в сторону заводского стадиона". Шепнув таксисту, Роман тормознул. Такси, подрулив к старенькому

домику с покосившимся забором, вишнёвым садом и палисадником с флоксами, встал на прикол. Водитель, открыв багажник, достал сумки.

– Мои вещи оставьте, пожалуйста, - торопливо попросила Даша, не глядя на Бугрова.
– Я поеду дальше.

Мужик задержавшись на лицах пассажиров пожал плечами.

– Решайте сами, чьи есть чьи, - не возражал таксист.

В её душе было пусто и мрачно: она теряет его, их нарошенский брак обречён.

– Так будет лучше и правильнее, - маялась она, ковыряя носком туфли землю.

– Хорошо. Пусть будет так. Я понимаю, твой порыв с замужеством был вызван жалостью. Не бойся, не хочу и не беду прикасаться к тебе против твоей воли. До последнего вздоха своего буду благодарен тебе за своё выздоровление.

Они опять замолчали.

"Мы сделали шаги в противоположном направлении. Мы расходимся, - ужаснулась она.
– Но он так легко отпускает, значит, я права.- Её голова закипела негодованием. Но что-то перебивая его шевельнулось в ней.- Только что он там говорил про жалость?"

Он был необычайно серьёзным - как никогда, подошёл совсем близко и коснулся аккуратно её щеки, так, как будто убрал соринку. Её душа застонала. Словно услышав этот её стон, он неторопливо заговорил, но совершенно не о том, что её остановит.

– Дашутка, не переживай ты так, всё останется так же, как и до дурацкой свадьбы. Мы друзья. Людям приходится порой сомневаться в своей любви, поскольку свойственно им ошибаться. Главное - это уметь вовремя исправить ошибку. Нам это удалось сделать, малышка. И наши отношения не разрушатся.- Забрав маленькую ручонку, погладил её своей лапищей, и, поцеловав тоненькие, дрожащие пальчики, он сделал ещё один шаг от неё.

Как два барана на мосту, как два дурных дурака, они не желали разглядеть свои ошибки и самих себя. И вот их хватило лишь на то, чтоб пятиться назад.

Она почти не слыша его кивнула, сглатывая горькие слёзы и соглашаясь, пошла к такси. "Дурацкая свадьба, дурацкая свадьба..." Шаг, ещё один... Встала, как вкопанная: "Я точно ненормальная. Что я делаю? Надо сказать ему всё, пусть знает. Смеётся, презирает, но знает". Сжало до темноты в глазах сердце болью. Ноги не слушались. И всё же она нашла в себе силы повернуться к нему.

– Подожди, - рванулась она назад.
– Я должна сказать...

– Не волнуйся, малыш, хорошо знаю, что я тебе не пара.

– Вы ребята пока разбирайтесь, а я покурю, - отошёл в сторонку, посмеиваясь, таксист.

Бугров встретил свой приговор спокойно. Разве что не смог скрыть грусть. Самое любопытное заключалось в том, что всё это смущало и выводило из себя Бугрова гораздо сильнее, чем Дашу. Но он держался. Она вроде бы как застыла или пребывала в каком-то вакууме. Наблюдая за окаменевшим выражением её лица он огорчался- выходит, её не очень огорчает разлука. Пожалела, а он обрадовался. Под прессом этого он не выдержал:

– На тебе лица нет, - поднял её подборок Роман.
– Понимаю, пожалела ты меня. На мужа я не тяну. Голова не того веса, не достоин тебя. Опять же, не вполне здоров... Я не в претензии. Но ты всегда можешь рассчитывать на мою дружбу.

Она не верила своим ушам. Всех собак на него навешала, а всё не так...

– Ты так думаешь?
– изумилась Даша такому повороту.
– Это я тебе не пара, - загорячилась она.
– Как была серым воробышком, так и осталась им. Сколько ни старалась, ничего не получилось из меня. Молчи, не мешай и так не легко, - остановила она его попытки прервать её.
– Ты в зеркало каждый день смотришься?

– Причём тут зеркало?
– остолбенел Бугров.- Бреюсь...

– Ещё, как причём. "Ты парень хоть куда", как Лизавета ни скажет, "Голливуд отдыхает...". К моему несчастью ещё и не дураком оказался. А, я... Не пара я тебе. Да и это не главное.

– Забавно, что ж ещё-то?
– повеселел Бугров, забрав её дрожащие ладошки в свои. Он уже кажется догадывался о причине её такого поведения.

Жалобно вздохнув, она выдала всё, что пекло душу:

– Воспользовавшись ситуацией, женила на себе тебя. Обрадовалась, дура, что инвалидом точно моим будешь. Сломала тебе жизнь. Стыдно очень. Прости меня, пожалуйста, я не хотела сделать тебя несчастным. Меня извиняет лишь то, что я люблю тебя без памяти. Теперь вот отпускаю. Ты свободен. Я не хищница. Что ты смеёшься, не смешно, хотя смейся, что ещё делать с такой идиоткой?

– Ох, Дашка! На тебя даже рассердиться или обидеться нельзя,- хмыкнул он.

– Конечно, дура дурой ни на что не годная...

– Дурёха, ты моя маленькая, - посмеиваясь притянул он её к себе.- Ты цены себе не знаешь. Какая каша варилась в твоей умной головке всё это время, ужас. Это я сошёл с ума от любви к тебе. Потерял головушку свою, любовь моя. Моя, только моя, любимая, маленькая девочка. Глупость какая, чуть дурень не отказался от тебя, - осыпал он поцелуями её солёное от слёз лицо.

– Но ведь ты до беды игнорировал мои порывы?...- промямлила недоверчиво она.

Он помялся и сказал правду:

– Да, было...- глухо ответил он.- Ты имеешь полное право сердиться. Однако есть причина объясняющая мои уловки и шараханья...- поймав недоумевающий её взгляд продолжил:- Я не мог тебе рассказать, поскольку дал слово твоему отцу.

– Не трогать меня...- докончила Даша.

Бугров кивнул:

– Да!

Взяв Романа за руку и прижав его ладонь к своей щеке она объявила: