НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ.
Шрифт:
– Напьётся, проспится, завтра будет, как огурчик. Пойдём, деточка, никто не властен над судьбой.
Заехавший во двор Фёдор, вызванный женой, притормозил вошедшего за ним следом садовника.
– Саныч, ты откуда летишь, не от соседей часом? Что там?
– Такая беда, Фёдор. "Скорая" стоит, соседка слегла, отец Колькин в шоке. Сам себя он. Рассказывают ещё двое было с ним. с Ромахой два часа обнявшись сидели, разговаривали, те двое ментов на мушке держали. Сговорились видно Ромаха с Колькой-то, только дружки автомат сдать Бугру отказались. Вот их Ромаха к воротам и приколол. Ножи метнул и раз, готово! Стоят говнюки. Тот, что с автоматом насмерть, второй живой. Правда от ворот ногу оторвали с большим трудом.
– Гроб куплю, похороны оплачу, денег дам. Зайди, скажи им. Ромка как?
– Хреново, взял водки под горло, заперся. Страшный был.
– Вот надо было такому именно в день приезда детей случиться, - сетовал Фёдор Егорович.
– Дашенька, девочка, - прижал он к себе вышедшую на встречу ему сноху.- Обойдётся, голубонька, не плачь. Подумаешь, напьётся, ерунда какая. Он парень крепкий, очухается. Пойдём, тяпнем по коньячку?
– Я не пью такое крепкое.
– Не беда, со мной за компанию посидишь. Родители твои уже на подъезде. Телефонные операторы у нас в полную силу работают.
Праздника понятно не получилось. Роман не вышел и к себе никого не пустил. Понурая Дашка, без аппетита ковыряя в своей тарелке, с тоской смотрела на отца в надежде, что хоть он что-то придумает. Все говорили в полголоса, как будто в доме покойник. Не выдержав умоляющего взгляда дочери, Громов решил рискнуть. Поднявшись под сомневающимися взглядами Бугровых, прошёл к комнате Бугра.
– Роман, открой, - постучал он в запертую дверь. Остальные выглядывали из-за угла, ожидая результата. После пятиминутной тишины, щёлкнул замок. Все ободряюще переглянулись: Ооо!
– Я тебе поужинать принёс. Жуткое дело пить без закуски.
– С закуской меня, это пойло не берёт.
Чёрная бездна пьяных глаз пугала. По лицу следы растёртых слёз. Таким зятя Громов видел первый раз.
– У меня нелучший вид, сейчас. Извините. Росли вместе. Тяжело.
– Я понимаю. Утешать не буду. Слова - пустое. Держись, парень. Выговориться бы тебе, легче стало, пусти Дашу, она ласковая, как котёнок, выслушает тебя и согреет.
– Нет. Мы с Колькой с голопузов вместе, лет по пять нам было, когда здесь поселились, в один класс пошли. На рыбалку ездили, на велосипеды удилища прицепим и ходу. Купаться ходили. У меня ноги свело, тонуть стал, все напугались, а он тащил. Баловались вместе, когда понесло, не заметили. Я Дашутку встретил, к ней прибился, а он угодил на зону. Загремел за ерунду, а чем кончилось... Ох, - взревел Бугор.
– Сам себя приговорил. Назад, сказал, не пойду. После того, что натворил, всё равно вышка, так хочу, говорит, умереть на маменькиных руках и чтоб твои руки глаза закрыли. А ведь сел почти ни за что. За мелочи нельзя пацанов запирать. Уголовников делают. Там разговор короткий или ты как все или тебя... Работяга был. Дурилка. Как жить теперь, Борис Викторович, скажите?
– требовал ответа пьяный от горя и водки Роман. Про тех двоих, приколотых к воротам, он даже не поминал.
– Роман, пойдём на воздух, одному нельзя. Дашуня измаялась вся, а?
– пытался уговорить зятя Громов.
– К Дашке не пойду, не хочу, чтоб она меня слабым видела. Я тут лягу.
– Ты не прав, она жена твоя. На кой чёрт жёны нужны, если в говённый час их нет рядом, - вспылил Громов.
– Она ещё ребёнок, ей не под силу пока такая ноша. Я пьяный ужасный. Маменька и то не суётся. Лучше ей не видеть противного зрелища.
– Трахать тебя, как вы теперь это называете, она не ребёнок, а поддержать мужа в трудную минуту, ребёнок.
– Она и этого пока не умеет, я её люблю. Дашеньку учить тому ещё надо, - пьяно отбивался Роман.
– Я допью оставшееся и усну. Завтра будет, как надо.
– С ума сошёл, там ещё пол-ящика водки.
– Ничего. Не настаивайте, Борис Викторович. Я не отступлю, мерзким девочка меня не увидит и точка.
– Будь по-твоему. Поешь, прошу тебя. Спокойной ночи.
Вышедшего из Ромкиной берлоги Громова тут же поймала первой жена. Надежда Фёдоровна трясла на все свои силёнки расстроенного Громова.
– Боря, не молчи, что с ним? Дашка с ума сходит...
Тот почёсывая лоб бубнил:
– Поест, да спать ляжет. Напился, естественно.
– И это всё, пап, а как же я? Я к нему хочу, почему он не пускает?
– Даша, не паникуй, проспится к утру, приползёт под твоё крылышко, - поняв всё, уговаривал сноху Фёдор Егорович.
– Я немаленькая, не надо меня жалеть, должна же знать, в конце концов, как ему помочь. Почему он не хочет меня видеть?
– Хорошо, взрослей, раз так хочется. Иногда мужику полезнее рядом шлюха или взрослая женщина, нежели любимая девочка.
– Разошёлся Громов.
– Вопросов больше нет?
– Борис Викторович, может, не надо так-то.
– Пожалел съёжившуюся Дашку свёкор.
– Она хотела быть ему полезной, пусть думает, как ей это осуществить.
– Ненормальные, морочите девке голову. Проспится, что с ним случиться, подожди детка до утра. Иди и спи не слушай их. Мужикам иногда полезно побыть в одиночестве.
– Обняв, повела её в спальню свекровь.
– Иди, послушайся Зины, - вторила и Надежда Фёдоровна.
Послушалась, легла, а сна нет. Как жаль, что он в так долго упорствует в своём намерении дистанцироваться от неё. Что за упрямство! Ей всё равно как он выглядит, лишь бы помочь... Кубарем покатавшись по широкой кровати, отбросив одеяло, села. "А, что если?
– молнией прошила, испугавшая её мысль.
– Не смогу, какая из меня актриса. Тем более с моим сексуальным опытом, сыграть проститутку, фантастика. Не смогу. Авантюра, нереальная идея.
– Металась она. И опять взбунтовалась голова.
– Почему не сможешь? Ещё как всё получится, мозги-то на что. Сейчас найду кассету с порно, посмотрю... Наверняка у Бугрова в тумбочке есть". Поторчав у окна, ещё не решаясь действовать, но уже и не страдая, она принялась перебирать привезённые вещи, ища подходящее одеяние для придуманного спектакля. Найти нужное ей сейчас в своём гардеробе тоже нереально. Значит, придётся импровизировать. Взяла, что первым подвернулось, и понеслась к свекрови.
– Зинаида Валентиновна, Зинаида Валентиновна, я видела у вас парик, - влетела она никем нежданная в столовую.
– Есть, тебе на что?
– опешила та.
– Тащите и косметику поярче, пожалуйста. Горящие глаза Дашки, взбудоражили мирно посиживающих родителей.
– Дарья, ты в порядке?
– Нормально. А клипсов помясистее не найдётся?
Поморгав, Зинаида вспомнила.
– Был набор перестроечный с бусами, если найду. Только тебе всё это барахло зачем?
– Я, кажется, догадываюсь.
– Налил себе и свату Громов.
– Давай Фёдор за Дашкино мероприятие.
– Умная головка из всего найдёт выход, главное подтолкнуть.
– Потерпите минут двадцать, сами увидите и оцените мою головоломку.
долго ждать и терпеть не пришлось, Дарья обернулась проворно. Её вид вызвал возмущение у женщин.
– Дарья, что ты сделала с костюмом, зачем его так покромсала. Юбка чулков не прикрывает, пупок на обозрение, что это за секс-торпеда. Боже, во что ты себя превратила. Ужас, какой. Ты сейчас похожа на проститутку.
– Вот. Обрадовалась Дарья, - под хохот отца и свёкра.
– Положим, на себя она действительно непохожа, ещё и спьяну он не разберёт. Рот раскрывай поменьше, а вот как девочка по вызову попадёт к клиенту?- посмеивался отец.