НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ.
Шрифт:
– Как, принцесса, нравится?
– выпрыгнув из машины, он подбежал к жене, помогая ей покинуть машину.- Осторожно, малышок, иди на ручки, - подхватили Дашу сильные руки, кружа и качая.
– Не шали, дай осмотреться, - просила она.
– Шикарно. Поставь меня на травку. Хочу походить по зелёному ковру, - засветились тёплым светом лирики её глазёнки.
– Выключи музыку, давай лес послушаем. Птичек, кузнечиков, смех листвы. Это так прекрасно!
– Смеха сегодня я уже с лихвой нахлебался, не хватало ещё слушать, как листья надо мной потешаются, - простонал Бугров, отойдя на пару шагов от машины и рухнув в траву.- Как хорошо!
– Дорогой, подожди минутку, я разложу плед, будет удобнее, - метнулась в машину за пледом Даша, но Роман уже спал, подложив руки под голову.
Будить было жаль и она, расстелив плед рядом, удобно устроившись на шерстяном лоскуте, наслаждалась и перешёптыванием леса, и солнышком играющем сейчас с ней в прятки сквозь листву берёз, и близостью любимого. Душа наполнялась музыкой шушукающейся травы, а свадебная невинность белой кашки и звон голубых колокольчиков довели её до умиления. Дотянувшись до ромашки и оторвав капризную головку, воткнула себе в петельку блузки. Лёгкий ветерок принёс запах мёда и земляники. Даша не устояла.
"Надо посмотреть, а вдруг и, правда, земляничка прячется в траве".
– Сползя с пледа, двинулась она в поиск. Спелые ягоды давились в пальцах, стекая розовыми ароматными ручейками по ладоням. "Надо прямо на язык: перезрели, - сообразила она.
– Как много". Она брела по поляне. Валяющаяся рядом с ягодкой палочка дёрнулась и поползла.
– Ма-ма-а-а-а, - визжала она, прилипнув от страха к месту. Нечего говорить, как она испугалась.
В два прыжка Бугор оказался рядом с дико визжащей женой, прижимающей кулачки с веточками земляники к груди. Покрутив головой и не найдя ничего опасного, он посадил Дашку на локоть, как обычно родители носят маленьких детей.
– Чего орём? Случилось чего?
– посмотрел он в её безумные глаза, но враз отнявшийся у неё язык отказывался говорить.- Покажи язык?
– приказал он. Сглотнув страх, Дашка заговорила.
– Там, там змея ползёт.
– Всего лишь, а шуму-то шуму, на крокодила, неменьше потянет. Совы с деревьев, точняк, попадали. Где тот гад?
Дарья с готовностью ткнула пальцем.
– Вон туда поползла, за кустик.
– Выходит, загорала хозяйка поляны, а ты кайф ей поломала.
Даша опасливо заозиралась. "Что смешного?" Ей было жутко, а не смешно.
Пройдя с женой по полянке, он, наклонившись, поднял из травы извивающегося ужа.
– А-а-а, - сиганув с его рук, Дашка без оглядки неслась к пледу.
Роман посмеиваясь топал следом.
– Малышка, это же маленький ужик.
– Кинь эту мерзость. Я из-за него землянику потеряла, что для тебя собирала. Ой, не неси его ко мне. Я страшно ненавижу всё, что шевелится. Видишь же, боюсь. Мамочка!
– она не понимала что его в том забавляет.
– Дашуня, не дрожи, я отпустил его и нашёл твои ягоды, - шёл он улыбающийся к ней.
– Покажи руки, - помня историю с лягушками, не поверила в его искренность она.
– Обижаешь... Вот, - вытянул вперёд руки и даже покрутил ладонями ухмыляющийся Роман.
Дашин взгляд заметался по поляне.
– Куда он уполз?
– Должно быть к маме, жаловаться на тебя, - зубоскалил он.
Раскрасневшаяся, дико озирающаяся Дашка, выглядела сама аппетитной ягодкой. Пуговицы на блузке расстегнулись от бега, обнажая её вздымающуюся от страха и спешки грудь. Под оголяющим ноги коротким подолом шифоновой юбки хулиганил молодой ветерок, поднимая и трепля его, соблазняя Бугрова на безумства.
– Ты чертовски красива, - подошёл он вплотную к жене, притянув к себе.
Забыв про ужа она зашептала:
– Ромаша, не заводись, дорога рядом.
У Бугрова к проблеме был свой подход. Он тут же заявил:
– Пусть, кто её трогает.
В Даше зашевелила лапками паника.
– Люди могут проходить, - попыталась отойти на безопасное расстояние от мужа она.
– Мы им не мешаем, - горячие губы скользнули за ушко. Рука, нырнув под шифон, прошлась по влажному дрожащему животику, скользнула по голым ногам и оторвала её от пледа, кинув в омут его наглых глаз.
Рассыпанные веточки земляники дурманили головы, маленькие ручки Дашки цеплялись, как за спасательную соломинку, за плед.
Ехавший по дороге на велосипеде в годах мужик, увидев такое бесстыдство, врулил в кусты, свалившись там охал и почёсывался. Резво вскочив, потирая бок и волоча велосипед, бегом не оглядываясь, потрусил в лес, подальше от греха. Но шедшая следом баба мимо такого похабства, молча пройти не могла. Тучная супружница незадачливого мужика, не церемонясь подняла гвалт.
– Совсем молодёжь обнаглела, трахается, где придётся, мужика моего чуть не убили, похабники.
– Походу выговаривала она им.
– Чёртова тёща, - оторвался от губ жены Роман.
– И ты иди, трахайся, лес большой, места много, ни одна идёшь, с дедом. Бегает он резво для убитого. Иди себе, догоняй. Вот народ...
– Забавлялся парень, прикрывая собой жену.
Но бабу так легко из седла оказалось не выбить и она ещё долго рассказывала обитателям леса, призывая небо в свидетели, кто эти валяющиеся в траве двое такие и с чем их следует есть...
Возвращаясь в город, машина медленно ползла по грунтовой колее. Бугров, одной рукой выкручивая руль, другой непременно старался дотронуться до Даши или легонько прижать её к себе. Чувства из него выплёскивались.
– Останови, я перейду на заднее сидение, разобьёмся ведь, - рискнула остановить это безумство она.
– Глупышка, я с десяти лет за рулём.
– Потёрся он о её носик.
– Это меня мало успокаивает.
Но Бугров хохотнув по этому поводу перевёл разговор на интересующую его волну.