НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ.

Сурская Людмила

– Какие симпатичные близняшки выросли, - потискала малышей Марина, жена Тимофея.
– Просто лапушки.

– За этих лапушек меня их папенька, чуть, как гвоздь в стенку, не вогнал.
– Напомнил Бугрову, здороваясь, о давно минувшем Тимофей.

– Тебя, брехуна, послушать, так молоко скиснет. Как водичка, Катенька? Красавица. Не дочка у тебя Тимка, а прелесть. Банты на месте, вся аккуратненькая, а мои, шантрапа, уже все перемазаны, на шаг ведь от себя не отпускал, где только успели.

– Дядя Рома не ругайте

их, водичка, как из чайника, давайте малышей купайте.

– Непременно, Дашенька, купаемся?

– С удовольствием, дорогой.

Марина улыбалась, глядя на Бугрова, стоявшего в воде с малышами под мышками и с женой за спиной. Улыбки и доброты этого большого красивого парня хватало ещё и на Машу с Николкой и Катей. Мишино усердие, вытащить гостей из бассейна за праздничный стол, не было услышано. Все плескались и визжали не собираясь вылезать.

– Миша, - пошутила Даша, - неси свой праздничный стол сюда, в бассейн.
– Мы остаёмся в этом ушате до вечера.

– Бугров, как ты их выдерживаешь. В каждой руке по вертолёту, и жена удавкой на шее. Маша, чего ты скучаешь, иди к тёте Даше.

– Я папу подожду, он в машину пошёл. А с Дашей утонуть запросто можно, она брызгается, - запротестовала девочка.

– Маша, где мама, - забеспокоилась Даша, не найдя Лену, исчезнувшую молчком и неизвестно куда. К тому же с настроением у подруги была напряжёнка, это было заметно, ещё по дороге в машине.

– Мама ушла к тёте Лизе.- Махнула указывая направление девочка.

– Ромаша, осторожно с малышами, на солнышке долго не держи раздетыми. Я к девчонкам пойду, с Алёной не порядок, по-моему.

– Вроде нормально, ехали же, смеялась.

– Не совсем, сквозь слёзы не смеются.

– Мы справимся, правда, мужики, мамочку отпустим отдохнуть?
– в знак согласия близнецы засучили ножками, поднимая фонтан брызг.
– Ну вот проголосовано: единогласно. Теперь давайте мамочку поцелуем, все трое дружно припали к лицу Даши. Две щеки и губы были обласканы моментально. Что-что, а целоваться мальцы любили. Школа Бугрова действовала безотказно.

Даша нашла подруг, колдующими над клумбами, засаженными розами разных сортов. Напротив кусты гортензии, белыми и розовыми грациозными головками-шапками необычно красивых цветов, приковывали взгляд. Около молоденьких берёзок навевали на романтический лад огромные белые ромашки, пересыпанные розовыми и голубыми колокольчиками. Красивая из камня беседка, утопающая во вьющихся, убегающих вверх цветах, скрыла растревоженных девчат.

– Нам надо поговорить, Лена, что за беда у тебя?
– напрямую спросила Даша.

– Ты права, Дашка, у меня точно беда, - залилась слезами Лена.

– Ленка, не разводи полив, выдавай уже, пока никого нет, чего тянуть, самый разговор: никто же не мешает.

– У Димки появилась женщина.
– Всхлипывая, выдавила

из себя она, пряча лицо в ладонях.- Я впервые усомнилась в близком человеке. Поверь, это страшно.

– Что ты имеешь в виду?
– не поняла Лиза. Всё же пытаясь осмыслить новость.

– Только то, на что ты Лиза и подумала. Дашка сразу сообразила, всё поняла и молчит, а ты вечно непонятливая, всё тебе по полочкам разложи. Любовница у него, понимаешь?

– Ничего я не поняла, - запротестовала Даша.
– Просто оторопела от твоего предположения. Дурость какая-то. Почему ты так решила?

– Да, почему? Дашка права, дурость всё это, самая настоящая, какие у тебя есть основания на такую головоломку. Хотя, если по жизни, то жена последняя, как правило, об этом узнаёт.

– Доказательств - море...
– всхлипнула Лена.- Да и сердцем я чувствую...

– Сердцем? Оригинально. Давай топи в своём море, хватит хлюпать, - прицыкнула на неё Лиза.

Но Лена ещё чуток поплакала прежде чем разродилась информацией:

– Шифруется, отключает мобильный, приходит поздно и сразу спать.

– Наговорила кучу и ничего конкретного. У вас и секса нет?
– переглянулась с Дашей Лиза.

– Бывает, но не как раньше. Я же объясняю вам, чем слушаете. Приходит поздно ночью, душ и чирк в постель. Через минуту спит.

– Не знаю, - опять засомневалась Лиза.
– Надо у Бугрова спросить. Обычно друзья в курсе. Его как раз сюда и несёт. Топает себе развесёлый, со своими головорезами. Дарья, ты как относишься к тому, чтоб Бугрова допросить?

– В принципе мы ничего не теряем. Только, как не крути в конечном, это выльется в пшик. Согласна, в жизни всякое случается, и мы не исключение, страховки нам никто не выдал, но сегодня это не наш, слава Богу, случай.

Подошёл, напевая, Роман, таща под мышками по извивающемуся малышу. Годовалые пацаны из всех силёнок старались вырваться из цепких рук отца.

– Привет, красавчик, рада тебя видеть, а то всё издалека наблюдаю, как ты с ротой своей управляешься. Тенниску твою модную обслюнявили братаны, - осторожно начала Лиза, гадая, как можно прицепиться к нему со своим вопросом, чтоб не послал куда подальше.
– Нет бы меня чмокнуть, побежал жёнушку целовать, когда облизывать тебе её надоест?

– Привет, Лизок, давайте и вас по щёчкам почмокаю, чтоб Дашеньке не завидовали. Старались выбраться дьяволята, ну, так уж старались, что пузыри от усердия пускали. Ничего с той тряпкой не случиться выстирает машинка.

– Спускаешь им всё с рук, - опять завела непонятную песню Лиза, не продвинувшись, а ни на кроху по сути.

– Их руки по размеру с один мой палец, - так ничего и не понял Роман.

– Набалуешь детей, а потом вешалка прицепиться или мисс какая-нибудь красоты и уплывёшь: поминай, как звали. Жена мучайся в одиночестве, воспитывай.