Не голова, а компьютер
Шрифт:
— Заходите, пожалуйста!
Отец ничего не понимал: какая тетрадка? При чем тут тетрадка? Но он всегда считал Шелестину чудачкой, поэтому не очень удивился. Трое ребят в школу ходят, и если все тетради на память сохранять, никакого места не хватит. Вдобавок еще — тетрадь Марцина!
— Нет, нет! Вы устали с дороги, вам надо отдохнуть. Я только тетрадку хотела отдать. Прочтите в самом конце. До свидания!
Отец закрыл дверь, пожимая плечами. Чудачка! Но может, новая какая-нибудь Марцинова выходка?
Он подошел к столу, стал листать тетрадь. В
«Будь у меня шапка-невидимка… я пошел бы к папиному директору и сказал…»
Раз, другой, третий прочел отец сочинение.
«Негодник! Ох, негодник! — приговаривал он, с улыбкой глядя на разлапистый цветок. — Да, не забыть полить. Чудачка, конечно, Шелестина, но добрая душа!»
В доме на Центральной улице калитка днем никогда не запиралась. Друзья беспрепятственно вошли в сад, и Марцин огляделся по сторонам в поисках двоюродных братьев, которые должны были уже приехать. Но в саду — пусто и тихо.
На большой, чисто прибранной террасе — тоже. Марцин прошел в дом. И из задней комнаты послышался дедушкин голос:
— Кто там? Елена, ты?
— Это я, дедушка. Здравствуй! — заглянул Марцин в полутемную комнату. После операции глаза врачи рекомендовали дедушке избегать яркого света. — А где тетя Елена и мальчики?
— Не приехали еще. Хотя пора бы уже. В Варшаве, наверно, задержались, следующим поездом приедут. Вон опять калитка скрипнула. Поди глянь, не она ли?
— Нет, это почтальон.
Почтальон принес телеграмму такого содержания: «Мальчиков скарлатина. Не приедем. Елена».
— Вот тебе на! Скарлатина! Как же теперь быть? Стефан уехал. Прочти-ка еще раз!
Марцин прочел, но от этого ничего не изменилось.
— Что же делать? — Дедушка был растерян. — Если б не глаза, мы бы не пропали с тобой. Но я большую часть дня провожу в темноте. Тебе скучно будет со мной. Придется, видно, оставаться одному. Обед-то соседка принесет: столовая в двух шагах. А ты, наверно, к маме поехать предпочтешь?
Марцин лихорадочно соображал. «Уж лучше здесь, чем в городе. А товарищи найдутся. На полках — вон сколько книг! По грибы можно в лес ходить. На грядках красным-красно от клубники».
— Дедушка, я, пожалуй, останусь. Вдвоем мы справимся. Ты объяснишь, я сделаю, что надо. За обедом в столовую схожу, а иногда дома что-нибудь приготовим. Там видно будет.
— Хочешь остаться? — обрадовался дедушка. — Вдвоем мы, конечно, справимся. И соседка подсобит. Но ты подумай хорошенько. Я не хочу тебя уговаривать. И компании подходящей нет здесь для тебя.
— Там видно будет, — повторил Марцин.
— А кто там ходит по террасе? — спросил дедушка: у него, как у всех незрячих, очень обострился слух.
— Это Костик, товарищ мой. Ну мы с ним еще за цветами приезжали, помнишь?
— Можно, можно. За кустами крыжовника, направо от качелей как раз будет местечко подходящее. Ставьте, ставьте! А я тут посижу, радио послушаю. Идите играйте. На обед есть простокваша.
Костик поздоровался с дедушкой, и они отправились в сад, прихватив с собой палатку.
— Клубники поешьте да на обед соберите! — крикнул дедушка им вдогонку.
Наконец-то палатка стоит в надлежащем месте. Над ней шелестит сосна, по крыше — бум! бум! — ударяют, падая, сосновые шишки. С одной стороны — кусты крыжовника, с другой — орешник, перед входом небольшая площадка, как будто специально для костра.
— Здорово здесь! Орехи вот-вот поспеют… смотри сколько, а клубнику тебе одному и не съесть… Про ежа только не забудь, — говорил Костик, заедая каждое слово клубникой.
— Само собой, — заверил его Марцин.
— И Бобика спускай с цепи почаще. Бедный пес! От старости даже не лает.
— Да ты что! Он совсем молодой! Не лает, потому что за своих признал. И почтальона тоже знает. А послушал бы ты, как он заливается, когда проходит чужой.
И как бы в подтверждение его слов Бобик яростно залаял.
Привстав на цыпочки, Марцин посмотрел в сторону калитки. Никого нет. А, это мальчишка мимо идет в голубой рубашке и палкой ведет по металлической сетке ограды.
— Эй, ты! По шее захотел получить? Чего собаку дразнишь? — закричал Марцин.
— «Эй, ты! По шее захотел получить»?! — передразнил мальчишка.
В тот вечер Марцину долго не спалось, хотя обычно стоило положить голову на подушку, и он тотчас проваливался в сон. Не слишком ли опрометчиво согласился он остаться? Не мешало бы, как советовал Вацек, прежде подождать двадцать четыре часа. Выдержит ли он? И справится ли с обязанностями, которые добровольно взял на себя? Отчасти остался он из-за дедушки. Подумал: больному, старому, ему трудно будет управляться одному. Но не пожалеет ли он об этом? Честней сразу отказаться, чем потом. «Будь Вацек на твоем месте!..» — сказала бы мама. Что верно, то верно. Вацек всегда держит слово; но здешняя жизнь не по нем. Работать в огороде для Вацека — пытка! А для Марцина полоть, поливать грядки из шланга — одно удовольствие. Недаром, когда биологичка решила разбить сад при школе, он первый вызвался ей помочь.
Доказать бы маме, что не так он плох, как она думает. Совершить похвальный поступок, подвиг маме, папе и Вацеку на удивление. Пусть переменят мнение о нем.
В открытое окно виднеется небо, сквозь сосновые ветви проглядывают звезды.
Кругом тихо-тихо. И Марцин засыпает.
21
С утра все шло чин чином. Из магазина Марцин принес хлеб и молоко, прихватив банку консервов на обед. А овощи и ягоды — из сада.
Уборкой он себя не слишком утруждал — махнул щеткой раз-другой — и готово!