Не гони лошадей
Шрифт:
— Хотите кофе? — предложила я Музе Иосифовне, но та отказалась. Я налила себе чашечку уже остывшего напитка и присела напротив женщины.
— Ольга Юрьевна, Анатоль пропал. — Слова эти дались ей с трудом, она залилась слезами, прижимая к глазам платочек.
— Его нигде нет, понимаете, нигде. А в милиции говорят… — всхлипывая, произнесла она, — они… они… говорят, чтобы я поискала в м…моргах или у л…любовницы…
Ну, в том, что наша доблестная милиция способна так ответить, я не сомневалась и очень бы удивилась, если бы они сразу же взяли заявление. С другой стороны,
— Ольга Юрьевна, найдите его, умоляю. Я вам заплачу, у нас есть деньги. Только вы можете мне помочь. Анатоль всегда был высокого мнения о ваших способностях… Умоляю… — Женщина дрожащими руками открыла сумочку и принялась вытаскивать из нее пачки, перетянутые резинкой.
— Успокойтесь, Муза Иосифовна. Рома, — позвала я парня, — принеси мне валерьянку, она в нижнем ящике стола. Муза Иосифовна, я вам обязательно помогу. Может, все обойдется. Срочный заказ, например, а он не успел вас предупредить, или командировка…
Через секунду в комнате показался Ромка, держащий в руках флакон с успокоительным.
— Что стоишь, капай вон в стакан быстро, — подтолкнула его я, одновременно пытаясь успокоить женщину.
— Вот, — протянул он стакан, до краев наполненный водой.
— Ты еще в литровую банку налил бы, — рыкнула я на парнишку. — Накапай капель двадцать и чуть-чуть воды налей.
Муза выпила, судорожно вздохнула и произнесла:
— Простите, я вам доставила столько беспокойства, но мне просто не к кому больше обратиться за помощью.
У четы Вассерман не было ни детей, ни родственников в Тарасове. Возможно, все переехали на историческую родину, в землю обетованную.
— Пожалуйста, расскажите мне, когда это произошло, и поподробнее желательно, — попросила я, заметив, что Вассерман немного успокоилась. Не знаю, что больше подействовало — валерьянка или мысль о том, что мы хотим ей помочь.
Муза Иосифовна, взяв себя в руки, принялась рассказывать. Оказалось, что ее Анатоль, как обычно, в пятницу отправился в баню, но не попал туда.
— У них там нечто вроде клуба по интересам, понимаете. Собираются, общаются, обмениваются новостями. Они уже лет десять по субботам там собираются, праздники вместе отмечают, дни рождения. Компания солидная: преподаватели вузов, научные работники… Вечером он не пришел домой, я подумала, что опять в мастерской застрял. Он иногда там ночует, если припозднится, чтоб меня не будить. Утром он не пришел, я подумала, опять срочный заказ. А в обед позвонил кто-то из его «банных» друзей и поинтересовался здоровьем Анатолия Аркадьевича, мол, почему пропустил баню. Тут я начала переживать, — Муза снова принялась всхлипывать, — я пошла в мастерскую, а там…
Рассказ Вассерман прервало появление Марины с пакетом, набитым гамбургерами, и Виктора, который вернулся с перерыва. Марина, стараясь производить как можно меньше шума, прошмыгнула в мой кабинет. Согласитесь, неудобно появляться перед человеком, у которого горе, с пакетом еды, демонстрируя превосходный аппетит и хорошее настроение.
Муза продолжила свой рассказ. В мастерской Анатолия Аркадьевича ее ожидал новый удар. В маленькой, всегда аккуратной реставрационной был страшный кавардак. Настоящий разгром и никаких следов присутствия реставратора.
— Такое впечатление, что у него что-то искали… Я и решила обратиться к вам, может быть, вы что-нибудь знаете, ведь он иногда для вас кое-что делал?
Я была вынуждена огорчить несчастную женщину, Анатолия Аркадьевича я не видела уже пару месяцев и даже предположить не могла, что явилось причиной его исчезновения. Я постаралась убедить Музу Иосифовну, что мы сделаем все возможное и невозможное и обязательно разыщем Анатолия Аркадьевича, и попросила Виктора отвезти женщину домой. В таком состоянии отпустить ее одну было бы непростительно.
Виктор кивнул и помог даме подняться.
— Ты с соседями ее поговори, попроси, чтоб присмотрели, мало ли что, пожилой человек, — шепнула я ему.
Я взглянула на часы — стрелка приближалась к трем. Перерыв закончился, вот только аппетит куда-то улетучился. Есть не хотелось, голова была занята другим — с чего начать поиски.
— Ребята, я кофе сварила, — позвала нас с Ромой Марина. — Гамбургеры уже остыли, — разочарованно произнесла она, выкладывая их на тарелку. — Ешь, — приказала она тоном старшей сестры, пододвигая ко мне булочку с сосиской, сдобренной кетчупом. Я вяло откусила, удивляясь картонному привкусу булочки. Мысли мои находились далеко.
Из задумчивости меня вывел смешок Ромки:
— Вкусно? — поинтересовался он, указывая на гамбургер.
— Нормально, — ответила я, не понимая, чем вызван его интерес к моим вкусовым ощущениям.
— Ну, тогда приятного аппетита, — ехидно добавил мальчишка.
— Вот что значит плохо питаться, готова бумагу съесть, — заметила Маринка.
Только тут я обратила внимание на то, что откусываю булку вместе с бумагой.
Оставшиеся полдня я провела, обзванивая морги, больницы, знакомых оперативников на предмет неопознанных «бесхозных» трупов, жертв автокатастроф, бандитских нападений, — и ничего.
Вечером, злая и уставшая, я разбирала бумаги на столе, пытаясь таким образом навести порядок в собственных мозгах. Перед уходом Марина заглянула ко мне в кабинет:
— Оля, я вспомнила, что недели две назад телефон Вассермана своей соседке Варваре Никитичне давала, ей зачем-то нужен был реставратор.
— Зачем? — вяло спросила я. Вряд ли существовала связь между исчезновением Вассермана и Маринкиной соседкой.
— Не знаю, ей что-то нужно было отреставрировать. Если хочешь, я уточню. Ну, я побежала. А то меня Саша заждался, он сегодня на хозяйстве. Представляешь, в первый раз такой мужик попадается, который борщ варить умеет. Обещал сегодня торжественный ужин. Я побежала, — Марина послала мне воздушный поцелуй и удалилась, стуча каблучками.