Не гони лошадей
Шрифт:
— Валентин Казимирович, а не могли бы вы мне назвать кого-нибудь из клиентов Вассермана? — поинтересовалась я.
— Голубушка, Ольга Юрьевна, — внимательно взглянув на меня, произнес коллекционер, — не кажется ли вам, что пора объясниться. Муза, конечно, мне позвонила, перед тем как вы пришли, я, знаете ли, с улицы никого в дом не пускаю. Такое богатство, сами понимаете… Но она ни в какие подробности вдаваться не стала.
«Ох уж эта пенсионерская проницательность, — подумала я про себя, — все-то они замечают, обо всем-то догадываются, сыщики». Пришлось мне раскрыться и рассказать, чем вызван
— Вы никогда у Вассермана не встречали молодого человека по имени Артем Шакаленко?
Козинцев подумал несколько минут и покачал головой:
— Фамилия занятная, если бы слышал, запомнил. Нет, не встречал. Да вы знаете, Ольга Юрьевна, у Анатолия были клиенты, с которыми мы не пересекались, из этих псевдоколлекционеров, нуворишей. Они в нашем деле ничего не понимают, скупают все подряд, лишь бы денег больших стоило… Толик их стеснялся, но они самые денежные клиенты. Душа душой, а о хлебе насущном думать тоже приходится.
Больше ничего интересного Козинцев не знал.
Всю дорогу, пока я ехала к редакции, мне не давала покоя одна мысль: как «новые русские» выходили на Вассермана? Ведь кто-то должен дать его адрес, телефон, представить в конце концов. Не объявление же в газете давать: «Ищу конкретного реставратора за очень конкретные бабки». Где же тебя искать, Артем Тарасович Шакаленко? Наверняка кто-то через кого-то рекомендовал. Знай я этого человека, нашла бы и Шакаленко.
Весь вечер я ломала голову над тем, как найти этого обладателя яиц лже-Фаберже? Может, дать объявление в газете: «Продаю дорого пасхальные яйца работы Фаберже. Контактный телефон такой-то». Контактным можно поставить телефон редакции и ждать. Ждать, когда Шакаленко появится. Ну появится, и что с того? Не будешь же спрашивать у совершенно незнакомого человека: «Куда вы дели Вассермана?»
Голова моя распухла от того количества версий и ситуаций, которые я прокручивала. Будильник показывал второй час ночи, все здравомыслящие люди наверняка уже спали. А я, как дурочка, сидела на кухне и курила одну сигарету за другой, глотая невероятные количества кофе и пытаясь представить себе совершенно абсурдные вещи.
Звонок будильника я, конечно же, не услышала, позавтракать не успела, даже кофе не выпила. Кое-как привела лицо в порядок и рванула в редакцию. Можно было и не торопиться, механизм отлажен и будет работать, даже если я окажусь на месте не в девять, а в десять утра. Сотрудники прекрасно справятся, никто без дела не будет слоняться по редакции, болтать по служебному телефону или просто валять дурака. Просто я привыкла, что каждое рабочее утро первой прихожу в редакцию. За все время существования «Свидетеля» я опаздывала считанные разы и только в случае форс-мажорных обстоятельств.
Все сотрудники, конечно же, были в сборе, Виктор кивнул мне из дверей фотолаборатории и протянул конверт, Кряжимский что-то проговорил насчет доброго утра, Ромка приветливо улыбнулся. Только Марина уныло глянула в мою сторону.
Так, началось. Проблемы на личном фронте. Так я и знала. Вот сейчас она в моем кабинете с видом великомученицы, несчастной сиротки скажет, что ее жизнь не удалась, что у нее все не как у людей и что…
— Оля, скажи, почему мне так не везет, — сказала Марина, закрывая за собой дверь кабинета.
Так я и знала, можно без Нострадамуса угадать развитие событий.
— Марина, свари кофе, а то я позавтракать не успела, и пошли Ромку купить чего-нибудь пожевать.
Маринка обиженно фыркнула и выскочила из кабинета. Ничего, она отходчивая. А если ее сразу начать слушать, то сама себя до слез доведет жалостью. Через десять минут Маринка внесла поднос с кофе и чудесными рогаликами. Она уселась напротив меня, взяла чашку с кофе.
— Рогалик бери, — предложила я, отпивая божественный напиток.
— Аппетита нет, кусок в горло не лезет, — уныло произнесла секретарша, помешивая ложечкой сахар.
— Ну и что у тебя стряслось? — поинтересовалась я, наблюдая за тем, как Марина, жаловавшаяся на отсутствие аппетита, уплетает второй рогалик. — Александр оказался женатым? — наугад сказала я.
— Ну при чем тут это, — фыркнула Марина. — Нет, он меня любит, у нас все замечательно, и мы обязательно поженимся. Понимаешь, у него проблемы. — Глаза Маринки наполнились слезами. — На его фирму кто-то наезжает…
— Это он тебе так сказал?
— Нет, ты что. Он не такой, он ни за что не признается. Просто, когда мы сидели в ресторане, ему кто-то позвонил. Вначале все нормально было, а потом Саша как-то изменился, начал нервничать и попросил, чтобы мы домой поехали. Потом в машине ему еще несколько раз звонили, и он каждый раз дергался от этих звонков… Я его спросила, в чем дело, а он отмахнулся, так, говорит, небольшие проблемки с «крышей». Значит, с бандитами. Оля, я за него боюсь.
— Ну, Маринка, не накручивай себя по пустякам. С чего ты решила, что это про фирму? Может, он о ремонте говорил. Ты же не уточняла? У него, может, квартира на последнем этаже, а ты… — я попыталась ее успокоить.
— Нет. Он меня возил к себе, там особнячок сталинский трехэтажный на Липовой. Квартира на втором этаже, трехкомнатная. Там полным ходом евроремонт, он меня на экскурсию водил. Оля, я за него боюсь, — снова захлюпала носом Маринка.
— Так, хватит реветь, ничего страшного еще не случилось и не случится. Твой Александр, надо думать, мужик с головой, сам разберется. А станешь много реветь, превратишься в уродину, он тебя увидит и разлюбит. Сходи-ка ты в парикмахерскую, считай, что у тебя отгул. Приведи себя в порядок, от дурных мыслей отвлекись, купи торт…
Маринка несколько минут раздумывала, принять мое предложение или остаться на работе, и решила все же воспользоваться советом и добротой начальства. Из Маринки в таком состоянии все равно работник никакой, будет только меня своими слезами отвлекать и наших мужиков расхолаживать, а парикмахерская она и в Африке парикмахерская, лучшее лекарство от депрессии и переживаний по поводу личной жизни.
Я принялась разбирать почту и наткнулась на конверт, переданный Виктором. Из конверта выскользнули три цветные фотографии: Марина и Александр. Как же я забыла про сюрприз? Ладно, завтра обязательно приду пораньше и поставлю фотографию на секретарский стол.