Не грусти, Савельева!
Шрифт:
«Света, возьми трубку!!!»
«Света, ответь!!!»
«Света!!!»
«Никуда не уходи, дождись меня!»
«Света, пожалуйста!!!»
Каждое сообщение впечатывалось в её сознание, словно выжженное клеймо. Но двадцатиоднолетняя глупышка с веснушками струсила и предпочла исчезнуть. Столица большая, вероятность столкнуться где-то — ноль целых ноль десятых. Ей было и горько, и стыдно, и жаль себя, и страшно при мысли о нём. Хотелось и дальше любить, вместе творить, путешествовать, веселиться, танцевать ночи напролёт где-нибудь на южных пляжах. Она
Сейчас-то Света прекрасно понимала: Матвей тогда сам жутко перенервничал и кричал не потому, что возненавидел её, а потому, что с головой окунулся в непривычную форму стресса. Но тогда ей некому было поставить мозг на место. Вот и натворила дел. Полгода потом просыпалась от кошмаров, плакала, искала во сне ребёнка, Матвея, каждый раз спотыкалась, разбивала колени в кровь, раздирала ладони в мясо. И лишь однажды, через год, случайно заметила его в огромном окне ресторана. Фадеев сидел в компании шикарной, по меркам Светы, блондинки и как-то по-особенному ей улыбался.
«Наверное, забыл уже…» — подумала тогда Савельева и наконец-то взяла себя в руки, нашла стажировку, потом пару раз заключала срочные контракты для работы над конкретными проектами, сменила несколько агентств и осела в оупенспейсе чёрного бизнес-центра на Белой площади.
Света всхлипнула, вернувшись в реальность. «В понедельник напишу заявление. Месть в его исполнении вышла потрясающей. Я убила его ребёнка, а он убьёт моего. Один — один. Чудненько…»
Она вышла из кабинки, посмотрела на себя в зеркало и с кривой, совершенно неубедительной улыбкой сделала селфи для Кэт. К счастью, на фото не было видно покрасневших глаз.
В банкетном зале приглашённая кавер-группа играла популярные зажигательные песни, и добрая половина сотрудников резво отплясывала и подпевала. Матвей сидел лицом к выходу и явно ждал Свету. Та, решив покончить с энергетическими растратами для генерации колкостей, неохотно вернулась за стол.
— Я думал, ты сбежала.
— Нет, — она допила вино и впихнула в себя салатный лист.
— Жаль, ты пропустила шикарный тост от Петра Сергеевича.
«Да твою ж мать…» — Света мысленно расхохоталась на жизненной иронией.
— Надеюсь, у него осталась про запас пара слов для третьей речи. Обожаю его тосты, — хмыкнула она, подозвав официанта.
— Врёшь как дышишь, — Матвей снял пиджак и накинул его на спинку своего стула.
Между ними повисла давящая тишина. Конечно, из-за музыки и веселья никто этого не заметил. Отгрохотавшая очередная новогодняя песня внезапно сменилась медленной лиричной.
— Потанцуй со мной, — произнёс Матвей.
— Нет, — Света даже не повернулась на его голос.
— Не упрямься.
— Не лицемерь.
— Мне нужно тебе кое-что поведать.
— Поведай.
— Света, пойдём.
— Я с тобой никуда не пойду.
Тут Савельева поймала на себе взгляд одного из менеджеров отдела снабжения. Того самого, который вечно косячил с контрактами и не раз заставлял Свету понервничать и вспомнить весь свой словарный запас брани. Парень направлялся к её столу.
— Ладно, пойдём.
Матвей удивлённо вскинул брови, быстро понял причину такой внезапной перемены и с усмешкой повёл Свету танцевать.
— Из двух зол выбрала меньшее? — одна его ладонь легла на мгновенно напрягшуюся поясницу Савельевой, а вторая мягко сжала её ледяные пальцы.
— К чему весь этот цирк с рассыпанием в благодарностях? — она уставилась в чёрную пуговицу серой рубашки Фадеева.
— Но я по-настоящему благодарен.
— Мог бы сказать лично. Зачем разыгрывать комедию перед всеми, если через полгода моя супер-пупер команда всё равно будет распущена? Притворяешься няшным боссом?
Матвей вздохнул и попытался прижать Свету плотнее к себе, но та, будто однополярный с ним магнит, упрямо держала дистанцию.
— Я не распущу твою команду.
— Что?..
— Что слышала. Отдел импорта продолжит функционировать.
— Как это понимать? — Савельева остановилась.
— Легко, — Фадеев пожал плечами. — На сегодня невозможно полностью отказаться от зарубежных материалов. Я пообщался со снабженцами, с инженерами, с несколькими знакомыми из строительства и бывшими коллегами. Идея Елисеева уйти от импорта на данный момент утопична.
Света вскинулась:
— Ты издеваешься?!
— Ни в коем случае. Последние два дня я потратил на убеждение Петра Сергеевича не кромсать твой отдел. Вместо этого вам под освободившуюся мощность передадут несколько смежных вопросов, — Матвей весело вскинул брови. — Так что прекращай грустить и обижаться. Твоё детище в безопасности.
Но Савельева его восторг не разделяла. Казалось, даже веснушки на её тонком носу подскакивали от негодования. Фадеев, ожидавший от неё хотя бы саркастичной усмешки, непонимающе свёл брови:
— Даже спасибо не скажешь?
— Да пошёл ты… — она с силой вырвалась и, схватив со стола клатч, метнулась к выходу.
— Блин, Све… — Матвей сделал несколько шагов следом за ней, но тут же попал в плен к Елисееву, внезапно возжелавшему произнести ещё один тост.
Света, схватив в гардеробе пальто, выбежала на улицу, о чём мгновенно пожалела и прямо на ходу пыталась неловко попасть в рукава. Метель беспощадно накидывала снег ей за воротник и дёргала за вьющиеся тёмно-медные локоны.
«Не материться до Нового года… Не материться!!!» — пошарив в сумочке в поисках дозы никотина, Савельева застонала от разочарования.
Уже в десяти метрах от входа в метро она обернулась и упёрлась взглядом в уютные тёплые огни кофейни. Последние сомнения были развеяны очередным порывом ветра. Света, кутаясь в пальто и поскальзываясь на шпильках, толкнула плечом стеклянную дверь и с облегчением вдохнула сладко-коричный тёплый воздух.
24