Не ходите замуж за дракона
Шрифт:
– О, моя голова! Меня тошнит!
– Эй!
– я подвигал лопатками.
– Забудь об этом, а то ссажу!
– Убейте меня!
– умолял страдалец, прижав копытца к вискам.
– Самоисцелись, - подсказал я.
– Не могу, моя магия отчего-то не действует.
– Ему бы подлечиться надо, - посочувствовал Валат.
– Как?
– простонал единорог.
– Я на все готов!
– Тут где-то неподалеку трактир был, можно зайти, купить пивка. Все как рукой снимет.
– О нет! Не произносите при мне названия алкоголесодержащих напитков! А то я боюсь не выдержать и испачкать
– Так зачем же ты пил!
– разозлился я.
– Я не пил! Ну, если только чуточку в рот попало, когда меня вином окатили. Но крышка была закрыта, там стоял такой дух! За что мне все это?!
Рыцари сочувственно покачали головами, страдал единорог действительно ни за что.
– Надышался с непривычки, - констатировал Валат.
– Ладно, - принял я решение.
– Давайте завернем в трактир. Но совсем ненадолго, только купим кружку пива и сразу дальше отправимся.
– Хорошо, - согласился Валат.
– Дракон, только тебе с Мелфой, единорогом и козой лучше где-нибудь спрятаться. А мы сходим и быстренько вернемся.
– Ну уж нет! Вспомни, что случилось в прошлый раз, когда мы разделились?! Если в беду попадать, так всем вместе!
Валат нахмурился, размышляя вслух:
– А может ты и прав. Трактир один при дороге стоит, постояльцев в нем всегда немного, можем и все заглянуть. Никто на нас напасть не решится, а люди там ко всему привычные, даже нашей компании не удивятся. Заодно и поедим по-человечески.
– А я тебя, значит, не по-человечески кормлю?!
– раздался сердитый голос Мелфы.
– Что ты, о прекрасная девица! Пища, приготовленная тобой превосходна, но, к сожалению, она была очень давно.
Морщинки на Мелфином лбу разгладились, она благосклонно кивнула старшему рыцарю, тот улыбнулся в ответ. Отчего-то мне захотелось, чтобы крепкий Мелфин кулачок стер улыбку с этой наглой усатой физиономии.
Трактир и в самом деле оказался недалеко, только мы вышли с тропинки на большую дорогу, как сразу заметили большой деревянный дом, над дверью которого красовалась вывеска.
– 'Пьяный Пряник', - прочитал я. Для неграмотных рядом с надписью был нарисован странный полупирог-полукаравай, с выпученными глазами и такой широкой и зубастой улыбкой, будто это он собирается полакомиться всеми входящими, а не они им.
– Да, это тот самый трактир!
– обрадовался Валат.
Навстречу нам выбежал мальчишка конюший, хотевший принять лошадей. Он опешил при виде нашей компании и застыл столбиком, раскрыв рот и выпучив глаза не хуже пряника. Козе мальчишка чем-то не понравился, и она живо привела его в чувство, боднув чуть пониже спины. Несмотря на отсутствие одного рога Лилия-Ромашка неплохо справилась. Парнишка взвизгнул и убежал.
Дверь очень порадовала меня тем, что я в нее легко прошел, даже особенно ужиматься не пришлось. А то надоело мне, зайдешь в гости и сидишь, голова в тепле, хвост на морозе. Внутри трактир оказался не хуже, чем снаружи, просторным и светлым. Стены обшиты березовыми досками. Столы и скамьи добротные, крепкие, на такие и я могу усесться без страха, что сломаются. Посетителей, кроме нас не обнаружилось.
Хозяин, крепкий рыжеволосый детина, с изрядно выпирающим животиком, и косым шрамом через все лицо, меня не испугался, видимо, как и сказал Валат, ко всякому привык, только удивленно вскинул брови при виде нашей компании.
– Чего изволите, господа?
Старший рыцарь потер руки в предвкушении.
– Мы изволим обед. И по кружке пива на каждого.
Хозяин оглядел всех, будто прикидывал кому в какой посуде обед подавать, и, кивнув, удалился.
Мои спутники принялись устраиваться за одним из столов, на столешницу которого падал солнечный свет из окошка.
Я тихонько подтолкнул Валата локтем в бок. Рыцарь охнул, согнувшись, потер ребра.
– А платить чем будем? У нас с Мелфой, к сожалению, денег нет.
– Не волнуйся, Дракон. Я угощаю. К счастью, мой кошелек не потерялся, - он позвенел монетами в бархатном мешочке.
Успокоено кивнув, я устроился на лавке.
Розовощекая служанка принесла большой поднос с разновеликими кружками, проворно расставила их на столе. Единорог тут же сунул узкую мордашку в кружку, надолго присосавшись к янтарной пенящейся жидкости.
– Уфф, хорошо!
– наконец, оторвался он.
Валат усмехнулся в усы.
А тут уже и обед поспел. Несла его целая процессия. Во главе шествовал хозяин, тащивший большое ведро и поднос с пышными караваями. Поднос он водрузил в центр стола, а ведро поставил передо мной. За хозяином шла служанка, несшая на подносе четыре средних размеров миски, они предназначались моим человеческим спутникам и единорогу. За служанкой мальчишка конюший тащил большое блюдо с нарезанным кружочками окороком и широкую тарелку с нашинкованной крупными кусками капустой, посыпанной отборным овсом.
– Приятного аппетита!
– пожелали нам, оставляя наедине с обедом.
Я принюхался к содержимому предложенной мне емкости. Щи, сваренные на мозговой косточке, конечно совсем не те, что Мелфа готовила, но тоже ничего, есть можно, и я принялся орудовать предложенным мне вместо ложки большим деревянным половником, заедая щи караваями и окороком. Люди и однорогий тоже отдавали должное горячему обеду, коза хрупала капусту, скромно притулившись между скамьей и окном. Единорог уселся так, чтобы между ним и Лилией-Ромашкой были мы с Мелфой.
После щей принесли двух запеченных целиком гусей, а единорогу и козе - сладкой морковки и краснобоких яблок. Рогатого при виде яблок аж перекосило всего.
Валат рассказывал какие-то забавные истории, размахивая руками, задвинув брата плечом в самый угол. Мелфа хихикала, слушая истории рыцаря. Девица разрумянилась, глазки у нее блестели. Я разозлился, глядя на эту идиллию. И эта злость была так неожиданна и непонятна, что я предпочел на что-нибудь отвлечься. Кроме Ральфа перед глазами ничего достойного внимания не оказалось, и я стал наблюдать за младшим из рыцарей. Странно, как изменился мальчишка при появлении старшего брата, до этого он вел себя совершенно иначе, сейчас же просто терялся в тени Валата, изредка вставляя в наши разговоры какую-нибудь короткую фразу и почти не предпринимая ничего самостоятельно. Вот и сейчас сидит тихонько, улыбается чуть-чуть, глядя на то, как старший брат соловьем заливается, а улыбка жалкая-жалкая.