Не имея звезды
Шрифт:
— Трансмутация это превращение одного предмета, в другой, — отчеканил Уизли.
Герберт хмыкнул. Это все равно, что сказать, предмет падает, потому что он тяжелый, или завтра будет завтра, потому что сегодня это сегодня. Короче, капитан Очевидность, свернув свой красный плащ, уходит на заслуженный покой, передавая геройский костюм рыжему пареньку, страдающему легкой интеллектуальной неуклюжестью.
— Мистер Ланс, мистер Уизли сказал что-то смешное? — буквально прошипела, словно кошка, Железная Леди.
Ланс вежливо поднялся.
— Нет, я просто анекдот вспомнил.
— Поделитесь?
— Хм, заходят как-то в бар гоблин, вейла и Темный Лорд...
— Мистер Ланс! Пять балов со Слизерина!
— Вы сами попросили, — пожал плечами
— Что ж, если вы нашли время читать анекдоты на моем уроке, может быть, вы нам расскажете про трансмутацию?
— Это вопрос, или вы просто предлагаете?
— Вопрос, — сквозь зубы процедила МакГонагалл, и в тот же миг Ланс заметил, как подрагивают уголки губ профессора.
Сразу было понятно — задумала какую-нибудь пакость. Наверняка, если он ответит как в учебнике, она его высмеет и опять балы снимет за нарушение дисциплины. Если своими словами — то же самое. Но Герберт не был бы победителем ужасного Пэри Фигельтона из Вест-сайда, если бы не умел находить выход даже из патовых ситуаций.
— Ох, я так польщен профессор, что вы просите меня рассказать о такой важной отрасли искусства, — шмыгнул носом Геб. — Я думаю, всем, — Ланс сделал ударение на этом слове, — известно, что трансмутация — это не что иное, как превращение атомов одних элементов в другие в результате радиоактивного распада их ядер.
Класс выпал осадок, даже Грейнджер, которая все это время тянула руку, медленно пускала её, тараща глаза на слизеринца. Ланс специально делал акцент на слово «всем», пытаясь уколоть профессора, но та, видимо, читала учебники магловских наук.
— Откуда вы это взяли, мистер Ланс? — вновь процедила профессор. Может, у неё челюсти свело или еще какая беда? Надо бы мадам Помфри позвать.
Сам Герберт, в том определении, которое только что произнес, не понимал ни единого слова. Попроси его профессор пояснить хоть один термин — и финита ля комедия. Хорошо, если отработками обойдется. Но парнишка привык играть ва-банк, параллельно блефуя и не имея не единого козыря в рукаве.
— В учебнике, — пожал плечами мальчик.
— Библиотека Хогвартса не располагает учебниками по магловской физике!
Герберт еле удержался, чтобы не ухмыльнуться. Может, взрослые и опытнее и умнее, но зачастую их очень легко подловить, для чего нужно всего лишь состроить невинное и растерянное личико. Быть ребенком чертовски удобно.
— Это вы сейчас проехались по теме, что я грязнокровка, или просто...
— Мистер Ланс! Что вы себе позволяете?! Минус сорок...
— Пока вы не сняли с меня баллы, — Ланс впервые в своей жизни перебил учителя, — можно спросить за что? За то, что вы не признаете, как вы выразились, «магловскую физику», за то, что не согласны с моим определением, или за то, что я вам неприятен?
В кабинете ощутимо понизился градус. Все знали, что между деканом львиного факультета и одним перваком со Слизерина, идет холодная война. Сейчас же ребята стали свидетелями того, как холодная война превратилась в открытое противостояние, где, кажется, не существует правил и законов, и бить надо по самому больному. Вот Ланс и ударил. Понятное дело, последователь Дамблдора полукровка МакГи никогда не станет оскорблять маглорожденных и уж точно не станет принижать заслуги магов. Следовательно, остается последний вариант, то есть расписаться в своей предвзятости. Как говорил Кэвин, играя в покер со старшими: «У тебя всего есть один ранер-ранер, но лучше сбросить». И Геб был уверен, что Железная леди сбросит.
— Я не знаю, что вы там себе втемяшили в голову, — спокойно, но со страшным блеском в глазах произнесла профессор. — Садитесь, мистер Ланс, тридцать баллов Слизерину.
Герберт не стал обострять ситуацию своими коронными остротами, а просто уселся обратно. Вот это, он понимал, прошелся по лезвию, пощекотал льва, нервы на взводе, руки дрожат, пот по спине градом. Наконец-то что-то интересное! После небольшой паузы профессор завела свою шарманку,
— Мисс Грейнджер, раздайте, пожалуйста, учебный материал, — это декан так мудрено спички обозвала. — По три на человека
Девочка послушно поднялась с места и принялась раздавать «учебный материал». Когда он подходила к слизеринцам, те от неё шарахались как от навозной мухи, а на спички, положенный им на парту, смотрели, как на тот самый навоз. Гриффиндорцы же просто её игнорировали. Губы Гермионы, когда она подошла к Герберту, уже дрожали, а глаза были на мокром месте. Либо МакГи практикует в педагогике метод «клин клином», либо слишком старая и уже подслеповатая.
— Спасибо, — шепнул Герберт, принимая спички. Девочка ему кивнула и упорхнула к себе.
Наверно, вы подумаете, что Ланс был слишком не «слизеринистым» слизеринцем, и вы будете правы. Стоит только вспомнить их разговор со шляпой. У Геба было слишком большое сердце, видимо. доставшееся от матери, если верить все той же шляпе.
— Итак, все вы, надеюсь, запомнили нужные взмахи и формулу заклинания, так что прошу пробовать.
Тут же воздух засвистел, рассекаемый точными и не очень взмахами, был слышен гуляющий по классу шепот от произносимых формул. Сам Герберт наткнулся в подаренном труде на «невербальные» заклинания. Естественно, он ими заинтересовался, пошел в библиотеку, получил материал и... пшик. Полтора месяца работы, а эффекта никакого. И какое же было разочарование мальчика, когда он заметил, что даже у сильного мага сил на невербальный стиль колдовства будет хватать только после четырнадцати лет. А у среднего — лишь к пятнадцати-шестнадцати. Вот он — наглядный пример Сизифова труда. Так что Геб, как и прочие, направил палочку на спички и припомнил простейшую формулу. Он привычным усилием разогнал жар по телу, направляя его в палочку, а потом сделал три взмаха и три раза произнес формулу. На столе лежало три иголки. Добротные такие, аккуратные. Но даже это заставило Ланса скривиться: в заклинаниях он уже освоил массовость, то бишь одной Левиосой мог поднять несколько предметов, но вот Трансфигурация... это была явно не его стезя. Сколько он не бился, сколько не доводил себя до истощения, а толку никакого. Видимо, и у магов есть свои пределы. Но хватит лирики, партия не ждет.
— Профессор, — поднял руку безбашенный парнишка. — А можно еще спичек?
МакГонагалл отвлеклась от своих бумаг и ... с удивлением посмотрела на ученика.
— Уже сломали? — спросила она.
— Уже трансмутировал.
В кабинете тот час повисла тишина, все прекратили работу, что спасло Невилла от выколотого глаза — уж очень ревностно Симус размахивал своей палочкой. Каждый ошарашено смотрел на Герберта. Нет, они, конечно, знали, что он вроде как круглый отличник и все такое, но бытовали мыслишки, что Ланс — зубрила похлеще Грейнджер и только в теории хорош. Кажется, Железная Леди была именно такого мнения. Она резко сорвалась с места, с кошачьей грацией промелькнула между парт и оказалась рядом с мальчиком. Тот от такого напора аж передернулся. Профессор поправила свои знаменитые очки в роговой оправе и взяла в руки первую из иголок. Она столь внимательно её осматривала, что можно было подумать, будто она ищет в ней следы темномагического артефакта. Та же участь постигла и остальные иголки.