(не) Истинная для дракона
Шрифт:
– Переставай тогда так глупо улыбаться, остальным претенденткам нечего знать, что ты безнадежно влюблена, – ухмыльнулась Инес, резко меняясь. – И не смотри на меня, как дракон на пустую сокровищницу. Неважно, что на сердце, важно, что увидят придворные. Точнее, чего не увидят. Давай-ка одевайся, обед уже через полчаса! Нисса! Готовь хозяйку!
И вокруг меня завертелся маленький смерч, с каждым витком которого я превращалась в настоящую леди.
– Невероятно, Нисса, ты волшебница.
– Обычно подобную красоту наводят, когда собираются на свидание, у тебя же все наоборот, Лариса, – вздохнула Инес. – К мужчине ты собираешься
– Так в этом и весь смысл. Зачем мне мужчина, которому я нравлюсь только при полном параде? А вот соперниц заткнуть за пояс, как медом по душе. Тем более, должна же я хоть раз выказать им уважение, – улыбнулась я. – Они вот на встречу со мной всегда принаряжаются.
И я была права, девушки словно почувствовав, что отбор подходит к концу, разрядились в пух и перья. Местами в прямом смысле.
– Вы очаровательно выглядите, леди Крылатая, – неожиданный комплимент сделала мне Лизетт. – И не скажешь, что буквально несколько недель назад вы казались намного старше, – с подозрением она прищурила глаза.
– Говорят, маги, наконец, придумали зелье, крем, что возвращает молодость коже, – ухмыльнулась Барбара. – А вы ведь на короткой ноге с советом, леди Крылатая. Думаете, это поможет вам выиграть отбор?
«Тебе уже ничего не поможет его выиграть, Аргайл», – прорезался во мне язвительный голосок, но я сдержалась и вслух подобного не произнесла.
– Не думаю, что цвет лица определяет победителя, – примирительно произнесла я и села за стол.
– Я предпочту согласиться с Ларисой Алексеевной, – вдруг поддержала меня Сюзи, хотя я от нее уже и не ожидала хорошего отношения. – Какой бы ни был цвет, есть морщины или лицо гладкое, как натянутый чулок, ничто не заменит чести, ума и воспитания.
– Я думаю, в каждой из присутствующих есть эти черты, иначе бы стихии не оставили нам знамения, – неожиданно завершила еще не разгоревшиеся дебаты Оливия и мы приступили к еде.
– А вы знаете, что над городом вчера видели дракона, – заговорщицким тоном произнесла Лизетт.
– А что, в этом есть что-то особенное? Наверное, им нужно иногда летать, крылья размять, хвост? – и вот зачем я это ляпнула? Кто меня за язык тянул?
– Так-то да, – расхохоталась Сюзанна. – Но предпочитают они это делать подальше от города. А тут, очевидцы, – она посмотрела на Лизетт, утверждают, что над городом кружил наш король. Но именно он обычно летает там, где людей видят не чаще раза в неделю.
– А почему? – странно, не заметила ничего опасного для окружающих, когда мы летали.
– Потому что обычно его величество летает над морем, чтобы выпустить пар, когда все корабли в порту и не ждут никого, – ответила мне Барбара, а я вспомнила ночь своего переноса. – Он все же не просто так дракон грозы, – закатила она глаза. Сегодня девушка, на удивление, воздерживается от алкоголя, предпочитая ему сок.
– А я бы хотела хоть раз полетать на драконе, – мечтательно закатила глаза Лизетт.
– И тебя не смущает, что под тобой будет несколько сот метров? И что достаточно на секунду расцепить руки, чтобы встречный ветер смел тебя вниз? – уточнила у нее Оливия.
– Ну можно же какие-то крепления придумать? – с надеждой сказала девушка.
– И как ты себе это представляешь? Подойдешь к его величеству с седлом и спросишь: «Можно ли вас оседлать?», – хмыкнула Сюзи.
– Да уж, так себе вариант, – пробормотала я, а сама вспомнила, как спокойно отпускала руки от гребня, не боясь слететь. Настолько доверяя этому существу, сто забыла об опасностях, которые таит в себе полет. И так задумалась, что не сразу услышала, как меня зовут.
– Леди Крылатая, а вы бы хотели полетать? Что-то с нами не мечтаете, – Барбара так испытывающе на меня смотрела, что я ответила на автомате.
– А я уже летала, – и в столовой воцарилась тишина, от которой стало не по себе. Тут я спохватилась. – На самолете летала, на параплане, это же тоже считается?
– Не знаю, что такое самолет и параплан, но мне кажется, что полет на драконе все же отличается, – покачала головой Сюзи.
– Наверное, да. Летать на аппаратах это весело и страшно, и многие на моей родине летали и не раз. Но мы воспринимаем их как транспорт. Дракон же, должно быть самое восхитительное существо на свете. Исключительное и неповторимое, волшебное. И вряд ли его можно сравнить с самолетом. Все же драконы разумная магическая раса. Я знаю один народ, немногочисленный, – в условиях вселенной, конечно, китайцы не многочисленны, слукавила я, – У которого дракон это символ могущества, величия, божественной силы и добра изначального. И полет на нем, я считаю, это невероятная честь и ответственность. Ведь драконы, наверное, кого попало не катают. И мне, несомненно, хотелось бы этой чести удостоиться. А вот только лучше мечтать просто стать любимой и любить, заботиться, ценить каждую минуту и понимать, что у тебя есть кто-то, с кем ты готов прожить всю жизнь. Совместная жизнь это не только полеты, не только пламя любви, но тяжесть невзгод, легкость радости, пустота печалей. Мечты мечтами, а к этому нужно быть готовой. Извините, что-то я расфилософствовалась, – я закончила свой монолог под странное молчание девушек, прислушалась к своему дару и поняла, что нас снова подслушивают
Как вдруг распахивается дверь, в нее влетела одна из опекунш, кажется Лизетт, отдышавшись, она выпучила глаза и прошептала: «День стал ночью, король сделал свой выбор».
А я пожалела, что не сказала свои слова раньше, до того, как он принял решение. Словно тот, что он подслушал могло повлиять на его решение.
Глава 38. Решение короля
Я вышла из столовой последняя, и в недоумении застыла. Света не было! Вернее был, но только от магических светильников вдоль коридора, а вот в ближайшем окне зияла чернота. Как такое может быть, ведь обед. Потом вспомнила слова опекунши: «День стал ночью». Может затмение?
Так и оказалось, когда король делает выбор, не говорит кому-то о нем, а именно решает, с кем свяжет судьбу, стихии сами закрывают местное солнце или луну, в зависимости от времени суток, чтобы оповестить народ. Ничего так сигнал, заметный, при условии, что небо чистое. Да и вообще, если ночью сделан выбор, то особо его никто не увидит, народ спит по ночам.
– Леди, – рядом с нами возник советник Маклейн, – я попрошу вас пройти в тронный зал.
В каком-то напряжении мы последовали за отцом Дилейна, и с каждым шагом становилось все светлее на улице, но на моем сердце тень обосновалась прочно, она питала сомнения и желание сбежать прямо сейчас, чтобы никогда не узнать выбора Вальдора. Вдруг это буду не я. Он мне так и не сказал о своих чувствах. И не обещал, что впереди нас ждет «жили они долго и счастливо, очень долго и очень счастливо». Нет. Ни слова.