Не кричите в тёмном лесу
Шрифт:
– - Привет представителям дружественной цивилизации, -- бодро поздоровалась я и плюхнулась на удобный стул напротив мужчины. Пилот явно был больше поглощён просторами планетарного информационного пространства, чем ужином: глаза его закрывала непрозрачная полоска терминала. Но при моём появлении она сначала чуть посветлела, а потом вовсе втянулась в воротник комбинезона. К слову, уже нашего, местного, а не того, в котором мужчина прибыл.
– - Привет, -- с лёгкой улыбкой в уголках губ кивнул он, ответив мне уже знакомым спокойным изучающим взглядом. Причём осмотрел пилот и содержимое моей тарелки, и меня саму, включая привычно глубокий вырез комбинезона, похоже, с одинаковыми эмоциями.
– - Странно, я ожидал встретить тебя раньше.
– - То есть?
– - Я озадаченно вскинула брови.
– - На первый взгляд ты показалась мне чрезвычайно любопытной даже для штурмана-женщины особой, потом косвенно подтвердила это, а потом вдруг пропала, -- хмыкнул он.
– - А-а, вот ты о чём!
– - легко рассмеялась в ответ.
– - Ну да, я бы, может, тебя и раньше отыскала, но нашлись другие занятия. Ловко ты от меня сбежал, не ожидала от пилота такой прыти. У вас там все такие, или ты особенный?
– - По-разному, -- неопределённо пожал плечами мужчина и спросил насмешливо: -- Дай угадаю, дальше ты хотела спросить, чем земляне отличаются от нормальных людей?
– - Не угадал, -- я насмешливо фыркнула. Что я, совсем дура, такие вопросы в лоб задавать малознакомым загадочным субъектам? И так ясно: правды не дождусь.
– - Я хотела предположить, что ты раньше работал с мужчиной. Иначе знал бы, что любопытство от пола не зависит.
– - Не угадала, -- передразнил он.
– - С женщиной.
– - И что с ней случилось?
– - полюбопытствовала я, но тут же осеклась и поспешила уточнить: -- Если я вдруг проявила бестактность -- извини, это случайно.
– - Не проявила, -- спокойно ответил землянин.
– - Ничего страшного с ней не случилось, просто вышла замуж. У нас семейные тоже не ходят в рейсы.
– - Странно, избегать нашего любопытства и попыток внушения ты наловчился, а замуж она вышла не за тебя.
– - Я слегка наклонила голову к плечу.
– - Я раньше работал с сестрой, мы близнецы, -- пояснил он, видимо, чтобы окончательно снять этот вопрос.
– - Она почему-то всегда считала себя старшей, пришлось научиться держать её на расстоянии.
– - Как я тебя понимаю!
– - я душераздирающе вздохнула и добавила, принявшись за еду: -- У самой две старших сестры. Родня -- это хорошо, но иногда очень утомительно.
Вдохновлённый моим примером, собеседник тоже вспомнил о своём остывшем ужине, и некоторое время мы молча жевали, посматривая друг на друга. Лично я на будущего напарника -- с крепнущим уважением. Одно дело ускользать от внимания посторонних, а вот от кровной родственницы, тем более -- близнеца, сбежать не так-то просто.
Это ещё одна тонкость взаимоотношений в паре. Пилот управляет гавией, для чего подходят люди уравновешенные, спокойные, с крепкой стабильной психикой и хорошей реакцией. Штурман -- задаёт направление и выбирает дорогу в более широком смысле, а с этой работой лучше всего справляются люди гибкие, пластичные и достаточно энергичные. Привыкая контролировать действия напарника в рейсе, многие начинают переносить это в жизнь. Побочным эффектом нашей связи является возможность взаимного влияния, и пользуются ей как раз мои коллеги.
Всерьёз что-то изменить, конечно, нельзя не только с этической точки зрения, но и банально с технической: мы можем лишь немного корректировать эмоциональное состояние напарника. Например, успокоить, разбудить любопытство, раздражение. Все эти изменения быстро проходят с окончанием воздействия, поэтому особых проблем никому не доставляют, да и нормальные люди подобным не злоупотребляют. На самом деле это очень полезный в работе и удобный механизм: в случае необходимости штурман может помочь напарнику справиться с сиюминутной нагрузкой. Например, в экстренной ситуации, когда аппарат терпит крушение и способности штурмана не очень-то важны, гораздо ценнее мастерство и спокойствие пилота.
Очень редко пилоты умеют уходить от такого воздействия, да им это обычно и не надо. В бассейне я подумала, что мы пока просто не нашли контакта, плохо знакомы, и намеревалась попробовать потом, попозже. Но если он умудрялся избегать внимания родной сестры, то мне, пожалуй, можно даже не пытаться.
Однако мне всё больше нравится этот тип!
Поужинали мы в тишине, а потом я спросила:
– - Тебе уже показали станцию?
– - Весь день только этим и занимались, -- усмехнулся он.
– - Стартовые площадки, техника, тренажёры, медблок, жилые сектора... У вас отличное оснащение.
– - Значит, не показали, -- со смешком решила я и, поднявшись, за локоть потянула мужчину за собой.
– - Пойдём, самое интересное тут не для официальных лиц.
– - Ну пойдём, -- через мгновение согласился пилот и позволил мне увлечь себя прочь из столовой. Даже чуть согнул руку в локте, чтобы мне было удобнее держаться. Жест показался рефлекторным, и такие реакции обнадёживали.
С землянином было приятно идти рядом. Под плотной тканью комбинезона ощущались твёрдые мышцы, мужчина вежливо примеривался к моему более короткому шагу, а ещё было такое ощущение, что я... в скафандре полной защиты. Даже не в скафандре -- в аварийной капсуле, которая уже лежит на земле, причём земле родного мира. Пилота буквально окутывала аура спокойной уверенности, безопасности. Его коллеги всегда внушают окружающим уверенность, но здесь всё умножалось на личные качества и что-то глубоко инстинктивное. Мужчина равно защитник.
Интересное ощущение.
Прогуливались мы не спеша. Я действительно угадала, ничего по-настоящему интересного пилоту не показали. То есть техника-то ему тоже наверняка была интересна, тут я несправедлива, но на технику можно насмотреться во время работы, надоест ещё. Начальство, как и положено, показывало вещи, нужные для жизни и работы, а я -- для души.
Мы посетили логово гляциологов и океанологов, занимавшее почти всю нижнюю часть станции. Заглянули к метеорологам и полюбовались на роскошную объёмную модель полюса Лооки со всеми воздушными течениями, заодно выяснив, что через пару дней ожидается перемена ветра и пришествие огромного недовольного жизнью циклона. Показала я пришельцу и бассейны -- верхний, отделённый от синего неба только тонкой плёнкой силового поля, и нижний, мой любимый.